Большая книга приключений и загадок
Шрифт:
– Гоголю.
– Карту! Ладно, давай я сам. Смотрите-ка, это тоже вариант. Пошлю на печать.
– И Грибоедову.
– Тоже катит. Распечатай. Ты еще не надумал расколоться?
Маркиз развернулся к ребятам и тихо сказал:
– Я признаюсь. П-поверьте мне, я обязательно признаюсь. Дайте мне еще день. Завтра я все р-расскажу.
– Что хоть ты делаешь? За девчонками бегаешь?
– Н-нет. Собираю информацию.
Через несколько часов сдался и Миша. Они осмотрели все дома на бульварах, где стояли памятники Грибоедову и Гоголю, и теперь брели по Ленинскому проспекту, не имея ни
– Как же так? – растерянно спрашивал Мак, то сминая, то разглаживая салфетку, в которую был завернут хот-дог, – самая главная улика ни к чему не привела.
– Нам п-просто нужно что-то еще, – сказал Маркиз, – как будто мы собираем пазлы и не хватает одного нужного кусочка.
– Я знаю, где этот кусочек, – заявил Миша, – у меня в голове. Мак, освой интернет-курс гипноза и залезь мне в голову. Только ни одного вопроса о моем отношении к Кате. Ни одного воспоминания.
Мак кивнул. Маркиз вздохнул. Они молча принялись за еду.
Глава 10. Гипноз
I
Кажется, моя память решила навсегда переселить меня на дачу. Наверное, это какая-то компенсаторная функция мозга. Я плохо разбираюсь в антропологии, зоология мне ближе.
Но, думаю, даже животные, попавшие в плен, например в зоопарк, грезят о том славном времени, что они провели на свободе…
Да, на даче было славное время. Бабушка целыми днями творила на кухне шедевры. Нелегко быть знаменитым поваром в отставке. А бабушка, кстати, отвечала только за десерты «Националя». Что же случится на пенсии с папой, на котором держится вся кухня «Мариотта»?
Каждый день мы сидели с Мишкой на крылечке и пытались отгадать по чарующим запахам из кухни, что бабушка печет. Медовую коврижку? Лимонное печенье? Королевскую шарлотку?
Мишка мог заниматься этим целыми днями. Он все время предлагал обменять мою бабушку-кулинара на свою, огородника. А меня жутко манили приключения.
Я то отправлялась в экспедицию за головастиками на пруд, то писала дневник наблюдений за коровами.
Особенно я любила разыгрывать сценки из любимых книг. Например, залезала на яблоню и представляла себе, что я – капитан Блад, подплывающий к Тортуге и обозревающий берег с мачты. Мишка исполнял маленькие роли: был моим Санчо Пансой, юнгой, секретарем великого ученого.
Сколько нам было, одиннадцать или двенадцать, когда я заявила, что я – Том Сойер и иду исследовать пещеры?
– Но у нас тут нет ни одной пещеры, – возразил Мишка.
– А раз ты трусишь, будешь моей Бекки Шарп, – отреагировала я.
– Я не буду играть девчонку!
– Хорошо. Тогда я позову на эту роль какого-нибудь местного мальчишку.
Я видела, что нравлюсь ему, и мне доставляло удовольствие над ним издеваться.
– Ну ладно, – вздохнул он.
Доверчивому Мишке даже не пришло в голову, что местные меня только поколотили бы за предложение сыграть роль девчонки. Он поплелся за мной на соседний участок, где росло целое поле крапивы. Я ловко перелезла через забор и принялась вытаптывать в крапиве «ход».
– Надо было перчатки захватить, – ворчал Мишка, потирая обожженные руки.
– А пустышку тебе не надо? – ответила я, яростно пробираясь сквозь крапиву.
Наконец мы добрались до небольшой полянки, где
крапива не росла, потому что там стояла старая потрескавшаяся тумбочка, забытая соседями.– Отлично! – обрадовалась я. – Вот и пещера. А это – тайник. Мы набьем его сокровищами.
– А где мы их возьмем?
– В бабушкиной комнате. Там куча старых вещей. Какие-то статуэтки, коробочки. О, придумала! Я видела в столе старый бабулин дневник! Когда она была молодая, записывала туда рецепты. Это будет древний манускрипт.
– А вдруг он ей понадобится? – засомневался Мишка.
– Ты что? – засмеялась я. – Она же шеф по десертам была. У нее все рецепты в голове. Это она для меня писала. Чтобы я умела готовить, когда замуж выйду.
Мы перенесли в тумбочку кучу старых вещей. Но это все не было похоже на приключение. Не было препятствий и трудностей. Нам никто не мешал, ни бабуля, ни соседи. И мне захотелось как-то оживить игру.
– А ты помнишь, что делали в пещере Том и Бекки? – спросила я, хитро прищурившись.
– Не-а.
Мишка рассматривал бабулин дневник.
– Только не вздумай его украсть, – предупредила я, – твоя бабушка в этих рецептах все равно не разберется. Том и Бекки целовались.
Мишка выронил тетрадку.
– Нет, неправда! Не было такого!
– Было!
– Нет!
Он нагнулся, поднял бабушкин дневник и сунул его в тумбочку.
– Ну и ладно, – надулась я, – не хочешь меня целовать, не надо.
– Я…
Мишка заходил по «пещере».
– Ну ладно.
– Нет, теперь я сама не хочу.
– Хорошо, – обрадовался Мишка.
– Слабак!
– Я не слабак.
– Тряпка!
– Катя, ну… Ну, пожалуйста…
Я обернулась на него и выпалила:
– Раз в нашей игре я – Том, а ты – Бекки, я сама тебя поцелую.
И решительным шагом направилась к нему. До сих пор помню выражение ужаса на его лице.
II
– Испужал бабку? – спросил старший.
– До смерти, – кивнул младший.
– «Жучков» расставил по комнате?
– Да. Только вот думаю, может, надо было у всех троих хлопцев «жучков» поставить?
– Зачем? К химику родственники приехали, сам же видел, как они чемоданы выгружали. А компьютерщику батька ключей не дает, это ж давно известно. Я б тоже не давал. Кто ж знает, что у этих… усыновленных в голове. Я вот вспомнил, братчык, я ж тебе охоту обещал. В Канаде, на барибала. Но, братчык, настоящая охота тут. Чую запах зверя. И ловушка хороша. А на настоящей охоте знаешь что хорошо?
– Новые тропки разузнать?
– Зараз [53] заплачу, братчык, от умиления. Дай обниму. Умнеешь на глазах. Да, новые тропки – новое зверье. Иди к Информатору. Залезьте на сайт с кладами. И шукайте нам нового зверя. Этого, чую, мы уже поймали.
III
– Ложись! – велел Макинтош.
Миша, бросив на него недовольный взгляд, попытался лечь на неудобной кушетке.
В комнате Маркиза все было неудобным – стулья слишком жесткие, кушетка – узкая, шторы – тяжелые, «съедающие» почти весь свет в комнате.
53
Зараз – сейчас (белорусск.).