Большая книга ужасов 2016
Шрифт:
– Ну мам! – Маша расхохоталась.
– А что? – растерялась мама. – Сейчас все так рано взрослеют, и телевизор, и Интернет… я в твоем возрасте и половины не знала того, что тебе известно. Опять же, современные нравы…
– Мам, с чего бы это ты так заговорила? – удивилась дочь.
– Ну, – мама пожала плечами, – все так говорят…
– Хорошо, обещаю не делать глупостей, – Маша откровенно веселилась. – Клянусь не приносить внуков в подоле!
– Мария!
– Я же шучу, мам!
– Ну и шуточки у тебя! – нахмурилась мама. – Давай
За завтраком они поболтали ни о чем, маме хотелось побольше расспросить о Мише, Маша отшучивалась.
Ольга прислала эсэмэску: «Что сегодня делаешь?» Маша, не стесняясь, ответила: «У меня свидание».
Ольга позвонила и спросила обиженно:
– Я, конечно, понимаю, любовь и все такое, но мы же все-таки подруги? Может, ты и мне уделишь немного твоего драгоценного времени?
– Уделю, – в тон ей ответила Маша. – Как ты смотришь на завтрашний день?
– Ладно, – благодушно согласилась подруга, – сегодня гуляй, так и быть, но завтра ты в моей власти! Где хоть встречаетесь-то?
– На ВДНХ, как и первый раз, нам там нравится…
– Здорово, мне там тоже нравится. Селфи сделайте, что ли.
Маша рассмеялась:
– Постараемся.
– Ты его в друзья «ВКонтакте» добавила?
– Ой, да, надо добавить…
– Ну добавь и мне кинь ссылку, хоть посмотрю на него.
– Ладно…
С Мишей встретились в назначенное время. Пошел дождь, серый, моросящий, промозглый. Пришлось укрыться в кафе. Они сидели за столиком и держались за руки. Бесконечно обсуждали свой сон на двоих, вспоминали подробности.
– Ты хотела мне что-то сообщить, – рассказывал Миша, – я по глазам видел.
– Да, я пыталась, но ты не слышал, точнее – я не могла произнести ни звука.
– А что ты хотела сказать?
Маша покачала головой:
– Этого я не помню…
– Как жалко, – он погрустнел.
– Не переживай, может, этот сон нам снова приснится, и я смогу тебе сказать то, что не сказала этой ночью, – пообещала она.
– Ты совсем-совсем ничего не помнишь? – на всякий случай уточнил Миша.
– Нет…
Она уже догадалась, о чем она хотела рассказать Мише. Но сейчас, днем, в кафе, куда то и дело заходили промокшие люди, занимали столики по соседству, разговаривали, пили чай или кофе… сейчас, когда все было так буднично, так по-человечески, Маша не решилась.
«Может быть, когда-нибудь я узнаю его получше, если пойму, что он сможет меня услышать, если почувствую в нем того, кто в состоянии принять то, что я скажу… Господи! Да есть ли в целом мире человек, на это способный!»
– Что-то случилось? – с тревогой спросил Миша, заглядывая ей в глаза.
– Нет, что ты, все в порядке… – отозвалась она с улыбкой.
– Ты как будто была не здесь, – объяснил Миша, – такая отстраненная, и взгляд… я никогда не видел у девушек такого взгляда.
– А ты, значит, наблюдаешь за девушками? – пошутила она.
– Нет, то есть да, то есть… – он смутился, – я не то хотел
сказать.– Не бери в голову, – успокоила она. – Кстати, через неделю начинаются каникулы, – ей хотелось поскорее уйти от скользкой темы.
– Да, – оживился он. – У тебя какие планы?
– Обширные! – усмехнулась Маша. – И приглашаю тебя присоединиться. – Она посмотрела испытующе. – Будем ходить за грибами, если заморозков не будет.
– Не будет, я закажу хорошую погоду, – абсолютно серьезно заявил Миша.
– Отлично! – девушка снова развеселилась. – Научишь меня?
– А чему тут учить, надо просто сильно захотеть, – ответил он.
– Миш, а ты когда-нибудь молился? – неожиданно для самой себя спросила Маша.
Он посмотрел на нее, сжал ее пальцы в своих.
– Было, – признался тихо, – пару раз… когда мама болела и бабушка… – и вдруг предложил: – Хочешь, я тебе одну церквушку покажу, ну, куда я ходил? Она старинная, восемнадцатого века.
– Хочу. Прямо сейчас?
– А что? Поедем!
Они вышли под дождь, побежали, прыгая через лужи. Им повезло. Как раз подъехала нужная маршрутка, полупустая. В такую погоду люди не очень-то гуляют. Предпочитают сидеть дома у телевизоров.
Маршрутка повезла их сквозь серую пелену дождя. Остановилась где-то, Миша потянул девушку за руку:
– Приехали.
Маша послушно поднялась. Церковка пряталась среди жилых домов, чуть в стороне от дороги. Невысокая, беленькая, с золочеными куполами. Вокруг небольшой двор с садиком. Какая-то женщина, поспешно перебегавшая от невысокой постройки к крыльцу церкви, оглянулась на них, окинула взглядом и скрылась в дверях.
– Ой, неудобно как-то, – поежилась Маша, – служба-то кончилась.
– Ничего, храм открыт, – Миша подвел ее к крыльцу.
Она помялась немного и робко поднялась по ступеням. Миша потянул на себя ручку тяжелой двери. В лицо пахнуло теплом и запахом ладана.
Ребята вошли. Маша увидела прямо перед собой Царские врата, темные лики святых. Крохотные огоньки лампадок. Свечи были потушены. В храме никого не было.
Миша тихонько шептал:
– Справа – Спаситель, слева – Богородица, а там, видишь: Николай Угодник, моя бабашка ему всегда молилась.
Маша молчала, запрокинув голову, она рассматривала роспись под куполом. Ее горло сжималось от подступающих слез. Она не могла себе объяснить, почему так. Ведь не впервые она заходит в церковь. И в прошлом году бабушка водила ее на Пасху, и раньше…
Когда они вышли на улицу, дождь немного утих. Нищенка у ворот кормила булкой голубей и воробьев. Маша насыпала ей мелочи, все, что нашла в карманах.
Миша снова взял ее за руку. Они брели по мокрому асфальту, по прилипшим к нему бурым от влаги опавшим листьям. И не заметили, как остановка осталась позади. Они шли, изредка перебрасываясь словами. Маше было так хорошо, спокойно, давно уже она не испытывала такого умиротворения. Куда-то исчез страх, преследовавший ее все последнее время.