Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью

После революции 1917 года петрографический институт «Литогеа» был национализирован. Главной целью Аршинова, который оставался директором и научным руководителем, было сохранение дееспособности института. В 1923 году произошли судьбоносные перемены: институт возглавил профессор Н.М. Федоровский – крупнейший советский минералог.

Открылась новая страница истории института. В 1925 – 1929 годах по проекту В.А. Веснина в стиле конструктивизма был возведен комплекс зданий. Тогда под горячую руку попала и усадьба дяди А.С. Грибоедова. В обновленном институте Аршинов возглавил петрографическую лабораторию и создал крупную библиотеку. Он активно занимался научной деятельностью, из-под его пера вышло большее трех десятков монографий, статей и заметок по петрографии и неметаллическим полезным ископаемым. Одним из важнейших достижений Аршинова стало создание им в начале 1930-х годов кристаллооптического кабинета. В 1938 году многие сотрудники института подверглись репрессиям. Директор Федоровский был арестован и сослан в Сибирь. В результате оговора в тюрьму отправился и Владимир Васильевич. Находясь в заключении, он потерял зрение на один глаз. Это лишило его возможности заниматься любимой петрографией, но ученый сосредоточился на конструкторской, изобретательской деятельности и научной популяризации (он выпустил брошюру «Поляризованный свет и его применение»).

Сегодня у входа в институт со стороны Старомонетного переулка висит мемориальная доска, увековечившая память о Владимире Васильевиче. Всероссийский научно-исследовательский институт минерального сырья имени Н.М. Федоровского – такое длинное название носит теперь «Литогеа» Аршинова. Кто знает, может, справедливее было бы назвать институт в честь знаменитого основателя, хотя заслуги Федоровского, бесспорно, велики. В советское время дом, созданный Шехтелем, был надстроен третьим этажом, исказившим модернистский облик здания. Но нам он все равно интересен, потому что с него все начиналось. Аршинов был настоящим энтузиастом науки, его скромный «Литогеа» с башней-обсерваторией стал теперь колоссальным научно-исследовательским институтом, занимающим огромный квартал от Большой Ордынки до Старомонетного переулка. И напоминание об этом значительном преображении никогда не будет лишним.

Бывшее подворье Малоярославецкого Никольского монастыря. Современная фотография.

Дом № 29 на противоположной стороне Большой Ордынки – бывшее подворье Малоярославецкого Никольского монастыря. Николаевский монастырь был основан в конце XVI века в городе Малоярославце. Первые монахи жили на холме, покрытом густым лесом, поэтому и монастырь по-другому назывался Черноостровским. В 1775 году монастырь был упразднен из-за того, что не мог содержать даже малочисленную братию. Начало XIX века ознаменовалось возрождением обители, которое прервала Отечественная война 1812 года. Монастырь оказался в самом центре боевых действий и несколько раз попадал в руки неприятеля. После войны в восстановлении обители принял участие император Александр I. В результате был построен Николаевский собор – храм-памятник Отечественной войны 1812 года. В течение всего XIX века монастырь развивался и богател, пополняясь древними иконами и драгоценной утварью. К концу столетия обитель представляла собой целый город в городе с двухэтажным братским корпусом, трапезной, большой гостиницей, больницей, пекарней, странноприимным домом, конным двором, церковноприходской школой и другими постройками. На территории монастыря находились оранжерея и пруд с рыбами. В распоряжении братии была богатая библиотека, много икон древнего письма и драгоценная ризница.

Николаевский монастырь имел подворья во многих городах России. Богатые московские купцы – выходцы из Калужской губернии – жертвовали немалые суммы на его устройство. В 1890-х годах было принято решение построить подворье в Москве. Монастырь пригласил знаменитого архитектора П.А. Ушакова, который в 1892 году уже работал на Большой Ордынке. Вспомните, мы проходили мимо посольства Королевства Бахрейн, расположенного в бывшем доходном доме. В 1899 году подворье было построено. Ушаков попытался стилизовать здание под «русское узорочье». Примером выступила расположенная по соседству церковь Святителя Николая в Пыжах. Вход в подворье был выделен выступающим тамбуром с лоджией на втором этаже. Короткие и утолщенные посередине колонки лоджии с узорными капителями держат крестовое перекрытие. В лучших традициях неорусского стиля арочный дверной проем на лоджию из здания был украшен висячей гирькой, характерной для древнерусских церквей. Еще одной отличительной чертой парадного фасада стал ряд килевидных кокошников окон второго этажа, плавно соединенных друг с другом.

Октябрьский переворот 1917 года прервал период процветания Николаевского монастыря. В 1918 году все монастырское имущество было национализировано. В 1920-х годах в зданиях обители располагался педагогический техникум. Что касается подворья на Большой Ордынке, то в 1930 году было надстроено два этажа, сильно отличающиеся от здания, построенного Ушаковым. Как бы хотелось взглянуть на этот памятник архитектуры в его первоначальном виде! Уже в наше время поменяли отделку цокольного этажа и полуподвальных окон, что тоже не добавило изящества. Кстати сказать, трактир из знаменитого фильма «Трактир на Пятницкой» на самом деле располагался именно здесь – в подворье Малоярославецкого Никольского монастыря.

Усадьба Сысолиных-Голофтеевых. Современная фотография

Дом № 31 – бывшая усадьба Сысолиных-Голофтеевых. Она сложилась еще во второй половине XVIII века. Известно, что в середине XIX века усадьба состояла из двухэтажного главного дома, поставленного в центре владения фасадом к Большой Ордынке, и флигеля, выступавшего на красную линию улицы. Усадьба была огромного размера. Флигель соединялся с домом при помощи перехода с проездом под ним на задний двор, который выходил на Малую Ордынку. За свою историю здание несколько раз перестраивалось. Самая крупная переделка произошла в 1924 году по проекту архитектора Л.А. Серка. В результате старинная усадьба была превращена в трехэтажное здание с выделением исторических объемов снаружи и внутри.

В книге «Памятники архитектуры Москвы» отмечается: «Коробки старых зданий сохранились; внутренние капитальные стены главного дома, которым на фасаде отвечали пилястры, изначально рустованные, также почти все уцелели. Несмотря на замену перекрытий, установку новых перегородок и заделку части первоначальных проемов второго этажа, можно уловить черты парадной анфилады. При оформлении фасада мотив рустованных пилястр, присущий прежде основному объему, был распространен и на фасады флигеля. Фрагментарно сохранилась ограда по линии Большой Ордынки – мощные белокаменные столбы и часть прясел между ними».

МАРФО-МАРИИНСКАЯ ОБИТЕЛЬ СЕСТЕР МИЛОСЕРДИЯ (Большая Ордынка, № 34)

Наконец, мы подошли к Марфо-Мариинской обители сестер милосердия – любимому месту многих москвичей. Давайте в качестве предисловия обратимся (уже во второй раз) к «Чистому понедельнику» И.А. Бунина: «На Ордынке я остановил извозчика у ворот Марфо-Мариинской обители… Только я вошел во двор, как из церкви показались несомые на руках иконы, хоругви, за ними, вся в белом, длинном, тонколикая, в белом обрусе с нашитым на него золотым крестом на лбу, высокая, медленно, истово идущая с опущенными глазами, с большой свечой в руке, великая княгиня; а за нею тянулась такая же белая вереница поющих, с огоньками свечек у лиц, инокинь и сестер, – уж не знаю, кто были они и куда шли. Я почему-то очень внимательно смотрел на них. И вот одна из идущих посередине вдруг подняла голову, крытую белым платом, загородив свечку рукой, устремила взгляд темных глаз в темноту, будто как раз на меня... Что она могла видеть в темноте, как могла она почувствовать мое присутствие?» [168]

168

Бунин И.А. Полное собрание сочинений. Т. 13.

Марфо-Мариинская обитель. Фотография 1909 г.

Рассказ об этом сакральном месте будет долгим и интересным. Марфо-Мариинская обитель сестер милосердия стала четвертой подобной общиной в Москве. До нее были образованы Иверская, Покровская и Александровская обители. Основала общину великая княгиня Елизавета Федоровна, жена великого князя Сергея Александровича Романова, московского генерал-губернатора, и сестра императрицы Александры Федоровны. Урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, Елизавета Федоровна сразу после переезда в Россию приняла православие и вела самый благочестивый образ жизни, всегда помогая людям. В детстве она получила глубокое христианское воспитание. Родители привили ей любовь к ближнему. Вместе с матерью она часто посещала госпитали и приюты.

4 февраля 1905 года ее муж был убит от бомбы эсера-террориста Ивана Каляева. Елизавета Федоровна посетила убийцу в тюрьме, принесла ему Евангелие и маленькую иконку и призывала к раскаянию. Она просила императора Николая II помиловать Каляева. На месте гибели великого князя был установлен памятник в виде распятия работы В.М. Васнецова, который 1 мая 1918 года собственноручно столкнул с постамента Владимир Ленин. Замечу к слову, что в советские годы улицу Долгоруковскую, названную в честь предшествовавшего Сергею Александровичу генерал-губернатора Москвы В.А. Долгорукова, переименовали в Каляевскую.

Вскоре после смерти мужа Елизавета Федоровна раздала большую часть своего имущества и драгоценностей на благотворительные нужды. Себе она оставила только маленький деревянный крестик на веревке и сумму денег достаточную, чтобы купить на Большой Ордынке усадьбу с садом. На месте усадьбы она создала Марфо-Мариинскую обитель сестер милосердия. С этого дня она всю себя посвящает служению ближним во имя Христа. Великая княгиня объясняла выбор названия обители тем, что она как будто бы является домом Лазаря, в котором часто пребывал Христос и где ему оказывали гостеприимство. Марфа и Мария были сестрами Лазаря.