Большая планета. Дилогия (Большая планета. Плавучие театры)
Шрифт:
Торговцев след простыл!
Глистра вскочил на ноги. Под тросом канатной дороги неподвижно лежал ничком Эли Пьянца.
Гондолы исчезли — четыре гондолы, сто фунтов металла, одежда, инструменты...
И Пьянца погиб.
Пьянцу похоронили в неглубокой могиле и в глубоком молчании. Взглянув на канатную дорогу, вперед и назад, Глистра повернулся к оставшимся спутникам: «Не будем обманывать себя. Нам нанесли беспощадный удар».
Озрик смущенно отозвался: «Вино! Нам не следовало пить их вино. Они натерли внутренние стенки стаканов усыпляющим маслом. Никогда нельзя доверять торгашам».
Глистра
«Озрик, теперь у вас нет никаких причин нас сопровождать. Гондолы украли, наш металл украли. Впереди вас ничто не ждет. Вам лучше всего пойти обратно в Кирстендейл и воспользоваться гондолой Фэйна — таким образом вы сможете вернуться в Болотный Город».
Итак, оставались Эйза Элтон, Стив Бишоп, Нэнси и он сам. «Все остальные могут сделать то же самое. Дальше нас ожидают одни трудности и, скорее всего, смерть. Каждому, кто предпочитает вернуться в Кирстендейл, я пожелаю счастливого пути».
«А ты почему не вернешься, Клод? — спросила Нэнси. — У нас впереди целая жизнь: рано или поздно кто-нибудь принесет твое сообщение в Земной Анклав».
«Нет. Я пойду дальше».
«Я с тобой», — сказал Бишоп.
«Мне не понравился Кирстендейл, — заявил Элтон. — Они там слишком много работают».
У Нэнси опустились плечи.
«Ты можешь вернуться вместе с Озриком», — предложил Глистра.
Она бросила на него скорбный взгляд: «Ты хочешь, чтобы я ушла?»
«Я с самого начала не хотел, чтобы ты за нами увязалась».
Нэнси вскинула голову: «И теперь я тоже не вернусь».
Озрик, сидевший на земле, поднялся на ноги, покручивая рыжеватый ус, и вежливо поклонился: «Желаю вам всего наилучшего — и удачи. На мой взгляд, с вашей стороны было бы разумнее вернуться со мной в Болотный Город. Виттельхач — не худший из правителей в этом необъятном мире». Проводник переводил взгляд с одного лица на другое: «Так-таки нет?»
«Надеюсь, Озрик, вам удастся вернуться домой в целости и сохранности».
Глистра смотрел вслед проводнику, удалявшемуся с пустыми руками. Его арбалет остался в похищенной гондоле.
«Одну минуту!» — позвал его Глистра.
Озрик обернулся. Глистра вручил ему лазерное ружье: «Достаточно откинуть предохранитель и нажать спусковую кнопку. Заряд скоро кончится, так что не стреляйте без необходимости».
«Благодарю вас! — сказал Озрик. — Большое спасибо!»
«Прощайте!»
Фигура проводника скоро исчезла за деревьями.
Клод Глистра вздохнул: «Из этого ружья еще можно было выстрелить два или три раза — и это помогло бы нам пройти еще несколько километров или прикончить нескольких реббиров... Так что же? Что у нас осталось?»
«Рюкзаки, которые мы положили под головы — в них пищевые концентраты и мои витамины. Наши покрывала, опреснитель с фильтром и четыре лучемета», — подытожил Бишоп.
«Меньше груза — легче идти!» — заключил Элтон.
Озеро простиралось на шестьдесят километров — два дня ходьбы по берегу под словно застывшими в безветренную погоду деревьями. Вечером второго дня им преградила дорогу река, вытекавшая из озера на юг, и путники устроили бивуак на берегу.
На следующее утро они соорудили плот из наваленных крест-накрест
сухих ветвей. Яростно отталкиваясь шестами и загребая воду ладонями, они заставили это неустойчивое плавучее средство доставить их к противоположному берегу — в пяти километрах вниз по течению от канатной дороги.Взобравшись на крутой берег, они оценили обстановку. Где-то на северо-востоке смутно темнели вершины Эйри, защищенные грядой отвесных утесов, протянувшейся с севера на юг.
«До утесов, наверное, еще три дня ходу, — констатировал Бишоп. — Причем трос канатной дороги, насколько я понимаю, непрерывно поднимается в горы».
«Хорошо, что мы теперь на своих двоих, — заметил Элтон. — Представляю, как пришлось бы попотеть, затаскивая гондолы и груз на такую высоту!»
Клод Глистра повернулся, глядя вдоль реки в направлении озера, к чему-то присмотрелся, прищурился, указал в ту сторону рукой: «Вы видите там что-нибудь?»
«Дюжина всадников на зипанготах», — немедленно откликнулся Элтон.
«Торговцы упоминали о банде реббиров... может быть...» — Глистра кивнул самому себе.
Нэнси вздохнула: «Как было бы хорошо ехать верхом, а не идти!»
«Мне это только что пришло в голову», — сказал Глистра.
«Три месяца тому назад я был цивилизованным человеком, — издевательски-скорбным тоном заметил Бишоп. — Никогда бы не подумал, что стану конокрадом!»
Глистра усмехнулся: «Еще удивительнее тот факт, что пятьсот или шестьсот лет тому назад эти реббиры тоже были цивилизованными землянами».
«Так что же мы сделаем? — спросил Элтон. — Подойдем поближе и расстреляем всю банду?»
«Если они будут так любезны и подождут нас, — ответил Глистра. — И если это обойдется нам не больше, чем в макроватт, потому что...» Глистра изучил показания индикатора на лучемете, выпавшем из руки убитого Пьянцы: «В аккумуляторе осталось только два макроватта».
«У меня примерно столько же», — отозвался Бишоп.
«Моего заряда хватит на два добрых выстрела», — отрапортовал Элтон.
«Если они уберутся подобру-поздорову, — сказал Глистра, — будем рассматривать реббиров как воспитанных граждан Большой Планеты и не обременим свою совесть, отправив их на тот свет. Тем не менее...»
«Нас заметили! — воскликнула Нэнси. — Они едут сюда!»
По серой равнине неслась кавалькада: люди в развевающихся черных плащах, пригнувшиеся на спинах скачущих галопом зипанготов. Их животные мало походили на тех, которых земляне продали Виттельхачу — эти были крупнее, массивнее, с костистыми белыми головами, похожими на черепа.
«Демоны!» — пробормотала Нэнси.
«Поднимемся туда, где берег повыше, — распорядился Глистра. — Нужно задержать передних всадников, пока они все не окажутся в радиусе поражения...»
С равнины слышался бешеный топот ороговевших лап — реббиры разразились дикими торжествующими воплями. Уже можно было разглядеть лица всадников, возглавлявших кавалькаду: скуластые, горбоносые, с губами, растянутыми в напряженном оскале.
«Я насчитал тринадцать бандитов, — спокойно сообщил Глистра. — Бишоп, займись четырьмя слева, Элтон — четырьмя справа; я прикончу пятерых посередине».
Всадники растянулись почти безукоризненным строем перед небольшой возвышенностью, где стояли четыре фигуры. Сверкнули три фиолетовые вспышки, затрещал наэлектризованный воздух. Тринадцать реббиров свалились на скаку.