Большая планета. Дилогия (Большая планета. Плавучие театры)
Шрифт:
Глистра отступил на пару шагов, уставившись на каменное здание. Ему казалось, что солнечный свет потускнел, что цветущие сады превратились в унылое, поблекшее запустение. «Заряда в моем лучемете достаточно, чтобы перестрелять мерзавцев! — с горечью сказал он. — И, клянусь всеми богами, я пущу им кровь!»
В голосе Элтона появилась нотка нетерпения: «Лучше подойти к решению этого вопроса рационально. Прежде всего нужно позаботиться о наших зипанготах, пока их тоже не увели».
Глистра обжег гневным взглядом упрямую каменную стену и отвернулся от нее: «Очень хорошо... Ты прав. Бедняга
«Скорее всего, мы не переживем его надолго», — без всякого выражения произнес Элтон.
Зипанготы всхрапывали и ворчали, постукивая белыми черепами голов по стволам деревьев. Элтон и Глистра молча оседлали их и стали навьючивать рюкзаки — от прикосновения к жалким пожиткам Бишопа и Нэнси немели пальцы.
Элтон прервался: «Если бы это зависело от меня, знаешь, чт'o бы я сделал?»
«Что?»
«Я уехал бы отсюда на восток как можно скорее».
Глистра покачал головой: «Эйза, я не могу».
«Происходит что-то подозрительное».
«Я знаю. И я должен узнать, чт'o именно. Хотя теперь уже нет никакой надежды добраться до Анклава... Ты всегда можешь вернуться в Кирстендейл».
Элтон крякнул.
Они вскочили в седла и поехали к куполу.
Глава 16
Воздух полнился ленивыми звуками: далеким псевдо-птичьим щебетом, жужжанием небольших насекомых, шелестом теплого ветра в листве. Они ехали мимо рощи гардений; неподалеку стояла девочка, игравшая чем-то вроде юлы на веревке. У нее были широкий лоб и узкий подбородок, большие темные глаза; девочка носила зеленые атласные шаровары и красные тапочки. Слегка приоткрыв рот, она молча смотрела им вслед, забыв об игрушке. Размышляя о блестящей чистоте ее наряда, Глистра остро ощутил неподобающую неряшливость своей видавшей виды одежды.
Они скрылись от любопытствующих глаз девочки за невысокой стеной с расставленными на ней полированными каменными шарами, пестрящими разноцветными пятнами лишайника. Эта ограда соединялась с боковой стеной главного купольного здания — повернув за угол, они проехали под аркой и оказались на приятной для глаз улице. Слева в арыке журчала чистая вода, справа тянулась вереница небольших лавок. Это был, несомненно, базар — такой же, как сотни других, нередко встречавшихся Глистре во время его странствий среди звезд.
На перекладинах висели ковры, шали и лоскутные одеяла, аккуратными пирамидками были сложены фрукты и дыни, на многоярусных подставках красовались горшки и всевозможные сосуды — глазурованные, но слегка запыленные; на веревках покачивались корзины. Никто не обращал внимания на землян, проезжавших мимо на стонущих зипанготах.
Над входом в одну из лавок, чуть крупнее остальных, висел деревянный меч, очевидно символизировавший гильдию торговца. Клод Глистра натянул поводья: «У меня возникла идея». Он вынул из-за седла пару мечей, экспроприированных у реббиров, и отнес их в полутемное помещение лавки.
Низенький толстяк, сгорбившийся за массивным столом, поднял голову. У него были большая круглая голова с седеющими черными волосами, острый нос и узкий подбородок —
лицо потомка реббиров, которому цивилизация придала лукавое выражение.Глистра бросил мечи на стол: «Чт'o на это можно купить, по-вашему?»
Как только толстяк взглянул на мечи, он изменился в лице и даже не пытался скрыть любопытство: «Где вы их взяли?» Протянув руку, он пощупал металл: «Первосортная сталь... Такую сталь делают только для гетманов южных реббиров».
«Я отдам их за бесценок».
В глазах торговца оружием загорелась искорка: «Что пожелаете? Мешок перальдинов? Четырехслойный шлем, отделанный перламутром и увенчанный опалом с Горы Чудес?»
«Все гораздо проще, — сказал Глистра. — Час тому назад мою женщину утащили в дом с большим куполом — или в храм, как бы он ни назывался. Я хочу, чтобы мне ее вернули».
«Два стальных меча за женщину? Вы шутите! За два меча я отдам четырнадцать девственниц, прекрасных, как утренняя заря!»
«Мне не нужны ваши девственницы, — отказался Глистра. — Я хочу, чтобы мне вернули именно ту девушку, которую у меня похитили».
Торговец рассеянно почесал шею и воззрился в темное пространство лавки: «Честно говоря, я хотел бы приобрести ваши мечи... Но у меня только одна голова». Он приподнял один из мечей: «Донгманы непредсказуемы. Иногда кажется, что они — выжившие из ума старики, а потом повсюду рассказывают об их коварстве и жестокости, так что честный человек не знает, что и думать...»
Клод Глистра терял терпение. Нужно было торопиться, каждая минута сжимала тисками его мозг, в котором копошились самые ужасные подозрения по поводу судьбы Нэнси.
Он прервал расчетливые рассуждения купца резким вопросом: «Так что же?»
«Чего, в точности, вы от меня хотите?»
«Я хочу, чтобы мне вернули мою женщину. Она молода и красива. Подозреваю, что ее утащили в чьи-то частные апартаменты».
Судя по выражению лица торговца, наивность чужестранца его удивляла. Он качал головой: «Мудрецы целомудренны. Скорее всего, ее посадили в камеру для рабов».
«Я ничего не знаю о вашем храме. Мне нужна помощь человека, который хорошо разбирается в местных условиях».
Купец кивнул: «Понятно. Значит, вы готовы рисковать своей собственной головой?»
«Готов! — гневно ответил Глистра. — Но даже не думайте, что вам удастся выйти сухим из воды, если мне отрубят голову».
«Я рисковать не собираюсь, — спокойно ответил толстяк. — Но кто-то другой может и рискнуть». Толстяк нажал ступней на что-то под столом. Через пару секунд в лавку зашел коренастый молодой человек со скуластым остроносым лицом — явно отпрыск купца. Заметив мечи, он не сдержал восторженное восклицание.
«Мой сын, Наймастер», — представил его торговец. Повернувшись к юноше, он сказал: «Один из мечей — твой. Но сперва ты должен провести этого человека в храм мимо Зелло. Надень хламиду и возьми с собой запасную. Этот человек укажет тебе на женщину, которая ему нужна — не сомневаюсь, что ее содержат в камере. Подкупи Коромутина. Пообещай ему порфировый кинжал. Приведи женщину сюда».
«Это все? И меч достанется мне?»
«Меч достанется тебе».
Наймастер повернулся к выходу и подал знак Глистре: «Пошли».