Большая Советская Энциклопедия (ФР)
Шрифт:
Психология. Наряду с философским влиянием (Декарт и др.) психологическая мысль во Ф. неизменно испытывала воздействие психиатрии и неврологии (Ф. Пинель, Ж. Шарко), что сказалось уже на трудах первого во Ф. крупного представителя психологии как самостоятельной экспериментальной науки Т. Рибо (конец 19 — начало 20 вв.). В центре внимания П. Жане находилась проблема личности и её действий, также изучавшаяся на патопсихологическом материале. Проблемами психических расстройств и гипноза первоначально занимался также А. Бине, который внёс значительный вклад в разработку современных методов психодиагностики, изобретя тесты по определению уровней умственного развития школьников (шкала Бине — Симона). Крупными представителями экспериментальной психологии конца 19 — начала 20 вв. были Б. Бурдон, изучавший главным образом сенсорные процессы, Ж. Дюма, занимавшийся эмоциями, мышлением, волевыми актами, П. Гийом. В области психофизиологии выделяются исследования Л. Пьерона и его последователей (А. Фессар и др.), стремившихся трактовать нервно-психические функции в широком контексте биологической эволюции организма. Основные работы П. Фреса посвящены восприятию времени. В укреплении марксистских идей во французской психологии важная роль принадлежит Ж. Политцеру, выдвинувшему план разработки «конкретной психологии» на основе марксизма. Диалектико-материалистическое учение о психике оказало также влияние на А. Баллона, крупнейшего представителя детской и генетической психологии. После 2-й мировой войны с идеями внедрения в психологию принципов историзма выступил И. Мейерсон. Во Ф. успешно разрабатываются различные отрасли психологии — медицинская, социальная, детская, инженерная.
Философские, социологические и психологические общества и организации: Национальный центр научных исследований, секция философии, Французское философское общество, Федерация французских философских обществ, Центр социологических исследований, Национальный институт демографических исследований,
Т. А. Сахарова (философия),
А. Б. Гофман (социология),
М. Г. Ярошевский (психология).
Историческая наука. Зарождение исторической науки во Ф. относится к раннему средневековью — к периоду, когда французская территория входила в состав Франкского государства. Почти во всех монастырях, епископских центрах велись местные анналы . Первыми крупными историческими сочинениями были всемирные хроники («История франков» Григория Турского, 6 в., хроника Фредегара, 7 в., и др.). В эпоху Каролингов появилась официозная анналистика (Сен-Бертенские анналы, 8—9 вв.). С 11—12 вв. преобладающей формой исторического повествования стали хроники. Более значительные хроники 11—12 вв. — «Нантская хроника» (11 в.), Ордерика Виталия (12 в.), Гвиберта Ножанского (12 в.). В процессе централизации государства в исторических сочинениях стала обосновываться необходимость сильной королевской власти (впервые эти взгляды были выражены в 12 в. аббатом Сугерием в биографии короля Людовика VI); в 13—15 вв. был создан королевский летописный свод («Большие французские хроники»). Определяющим для средневековых хроник являлось феодально-церковное мировоззрение, провиденциалистский взгляд на историю (см. Провиденциализм ). С 13—14 вв. авторами хроник были наряду с монахами рыцари и горожане; в рыцарские и городские хроники проникли элементы светского мировоззрения (самый яркий пример — «Хроника» Ж. Фруассара, 14 в.). В 14 в. в период значительных народных волнений появились произведения, проникнутые сочувствием к народу, — хроники Жана де Венета и анонимного монаха из Сен-Дени. В 13 в. возник новый жанр исторических сочинений — мемуары [таковыми фактически являлись произведения (на французском языке) участников крестовых походов Ж. Виллардуэна, Ж. Жуанвиля]. «Мемуары» Ф. де Комина (15 в.) знаменуют переход во Ф. к гуманистической историографии; в них даны реалистические портреты государственных деятелей, сделана попытка исторического анализа с выяснением причин и следствий, излагаемые события служат автору материалом для рассуждения о смысле исторического процесса и изучения уроков политической мудрости. Гуманистическая историография в 16 в. была представлена А. Ла Попелиньером, О. де Ту. В 16 в., в период Реформации и Религиозных войн, значительная часть исторических произведений и католических, и кальвинистских авторов характеризовалась острополитической направленностью («Всеобщая история» гугенота д'Обинье; тираноборческих сочинений кальвинистов Ф. Дюплесси-Морне, Ф. Отмана, католика Ж. Буше). В защиту формировавшегося королевского абсолютизма выступил Ж. Боден, который ставил своей задачей вскрыть законы исторического процесса (в отличие от гуманистов развивал теорию прогресса), подчёркивал влияние на историю географической среды. Боден стремился выработать научные методы изучения истории.
С 16 в. во Ф. начали развиваться вспомогательные исторические дисциплины: метрология и хронология (Ж. Скалигер); в 17 в. мавристами (Ж. Мабильон, Б. Монфокон) было положено начало палеографии, дипломатике; стали издаваться исторические источники и многотомные исторические работы (в т. ч. истории французских провинций), основанные на источниках. Критикой и публикацией источников занимались и светские эрудиты 17 в. (Л. Ж. Брекиньи, Э. Балюз, Ш. Дюканж). В 17 в. заложены научные основы византиноведения (Дюканж).
В 18 в. в ходе идеологической подготовки Великой французской революции идейная борьба между буржуазией и реакционным дворянством проявилась в историографии в полемике между романистами (Ж. Дюбо) и германистами (А. Буленвилье) по вопросу о происхождении общественно-политического строя Ф. В исторической науке 18 в. доминировали идеи Просвещения: подход к проблемам истории с позиций рационализма, отказ от теологического объяснения исторического процесса. Просветители выдвинули идею расширения географических рамок истории, воссоздания всемирной истории (одним из первых, вышедших за рамки европоцентризма, был Вольтер), теорию исторического прогресса (Ж. Кондорсе и др.), учение о влиянии на общественное развитие естественной географической среды (Монтескье). Примыкая к просветителям, Ж. Ж. Руссо, однако, отказался считать исторический прогресс абсолютным благом, ибо видел его внутреннюю противоречивость в условиях антагонистического общества.
Великая французская революция оказала глубокое воздействие на развитие французской исторической мысли и историографии. На непосредственном опыте революции базировалась проникнутая историзмом концепция А. Барнава, который связывал политические изменения и революции в Европе 16—18 вв. с изменением форм собственности. Идеологи утопического коммунизма Г. Бабёф и бабувисты увидели в истории непрерывную борьбу угнетателей и угнетённых, т. е. борьбу классов. Выдающееся достижение исторической мысли 1-й половины 19 в. — философско-историческая концепция социалиста-утописта А. Сен-Симона, согласно которой развитие человечества — закономерная и прогрессивная смена общественных систем, завершающаяся установлением общества без эксплуатации. Оставаясь идеалистом в понимании истории, Сен-Симон придавал, однако, большое значение в историческом процессе формам производства, собственности и классовой борьбе.
В 1-й половине 19 в. во франц. историографии преобладало романтическое направление. Представители реакционного романтизма (Ж. де Местр, Л. Бональд, Ф. Шатобриан, Ж. Мишо, Ж. Монлозье) противопоставили идеям Просвещения провиденциализм, апологию средневековья и католицизма. Но ведущие позиции занимали либерально-буржуазные историки. Ими была создана буржуазная теория классов и классовой борьбы и под этим углом зрения рассмотрена история средних веков (О. Тьерри, Ф. Гизо), история английской (Гизо) и французской (Ф. Минье, А. Тьер) буржуазных революций. В 30-е гг. возникло мелкобуржузно-демократическое течение во французском романтизме; его крупнейшим представителем был Ж. Мишле (считавший главной силой французской истории не буржуазию, а простой народ). В 30—60-е гг. изучали историю Великой французской революции с позиций мелкобуржуазного социализма — Ф. Бюше, Л. Блан, утопического коммунизма — Э. Кабе, Г. Тридон, с радикально-демократических позиций — Ж. Авенель. Революция 1848 побудила буржуазных историков к пересмотру наиболее радикальных концепций, выдвинутых в пору борьбы буржуазии с дворянством. На дальнейшем развитии буржуазной историографии сказались взгляды А. Токвиля, пытавшегося доказать ненужность Великой французской революции. Непосредственной реакцией на Парижскую Коммуну 1871 был пересмотр с реакционных позиций истории Великой французской революции И. Тэном и его последователями. В конце 19 — начале 20 вв. в буржуазной исторической науке превалировал позитивизм. Сильными сторонами позитивистской историографии во Ф. были убеждение в познавательных возможностях истории как науки, выработка приёмов критического изучения источников. Научная и классовая ограниченность буржуазных историков-позитивистов проявлялась во враждебности к социализму и революционным концепциям исторического развития, в их приверженности к эволюционизму и плюрализму (см. Факторов теория ); для многих из них был характерен отказ от широких синтетических обобщений. В этот период расширялось историческое образование, совершенствовалась организация исторической науки (учреждение новых кафедр истории в университетах, исторических обществ, исторических журналов и др.). Большую роль в перестройке исторической науки играл Г. Моно, основавший в 1876 1-й общеисторический журнал «Revue historique». В области древней истории прославился работами по раннему христианству Ж. Э. Ренан. Значительное развитие получила медиевистика. Буржуазные историки-позитивисты отказались от некоторых завоевании французской историографии начала 19 в., прежде всего от её понимания классовой борьбы как движущей силы истории в средние века. преимущественно внимание уделялось истории средневековых социальных учреждений, в особенности государства и права (Моно, Э. Лависс, А. Жири, А. Люшер, Ш. Ланглуа, Ш. Сеньобос). Начало специальному изучению аграрных отношений раннего средневековья положил Н. Д. Фюстель де Куланж, выдвинувший концепцию континуитета (непрерывности) при переходе от античности к средневековью (в чём отразилась его враждебность к революции). С критикой выводов Фюстель де Куланжа выступили сторонники общинной теории Э. Глассон, П. Виолле, Ж. Флак. Историко-экономическое направление в медиевистике представляли Г. Фаньез, Э. Левассёр, А. Се (два последних изучали также экономическую
историю нового времени). В конце 19 — начале 20 вв. выделилась специальная отрасль исторической науки, исследующая историю Великой французской революции; ведущую роль в этой отрасли играло буржуазно-республиканское направление (А. Олар, Ф. Саньяк и др.). Реваншистские настроения французских господствующих классов после поражения Ф. во франко-прус. войне 1870—71 сказались в усиленном внимании к истории наполеоновских войн и внешней политики Наполеона I. Этой проблематикой занимались с националистических позиций преимущественно праволиберальные и консервативные историки т. н. «академические школы» (в своём большинстве — члены Французской академии): А. Сорель, А. Вандаль, Ф. Массон, Л. Мадлен. Значительно активизировалось также изучение истории др. стран Европы (России — А. Рамбо, Германии — Лависс, Великобритании — Э. Галеви, П. Манту). Проявлением начавшегося на рубеже 19—20 вв. кризиса буржуазной исторической мысли явилось «критическое направление» в медиевистике. Оно подвергло пересмотру с реакционных методологических позиций позитивистские буржуазно-либеральные исторические концепции 2-й половины 19 в.; однако оно не заняло господствующего положения во французской историографии (заметнее всего «критическое направление» прослеживается в области истории средневекового государства — в работах Ш. Пти-Дютайи). Позитивисты (Олар, Саньяк, Ж. Пажес и др.) продолжали сохранять преобладающие позиции в исторической науке.В 80-е гг. 19 в. во французской историографии зародилось марксистское направление. Теоретическими проблемами материалистического понимания истории, критикой буржуазной методологии истории много занимался П. Лафарг, создавший также ряд ценных трудов, посвященных Ф. конца 19 — начала 20 вв. Под определённым влиянием марксизма развивалась окрепшая в начале 20 в. социалистическая историография (Ж. Жорес, Ж. Ренар, П. Луи, А. Зеваэс и др.), хотя ей были присущи реформистские и эклектические тенденции, отразившиеся, в частности, в коллективной «Социалистической истории» (руководитель и автор лучших её томов — Жорес).
Влияние марксизма усилилось после Октябрьской революции 1917 в России, образования в 1920 ФКП. Руководители ФКП М. Торез, М. Кашен, Ж. Дюкло придавали большое значение изучению истории, обращались в своих работах к осмыслению революционных традиций французского народа. В 30-х гг. сформировалось первое поколение профессиональных историков-марксистов (Ж. Брюа, О. Корню, А. Собуль и др.). Наметились значительные изменения и во французской буржуазной историографии. Выявилась слабость позитивистской (преимущественно описательной) историографии, её неспособность выработать синтетическую концепцию исторического процесса и противостоять росту влияния марксизма-ленинизма. Развитие естественных наук также стимулировало пересмотр познавательных методов исторической науки. Появились школы, пытавшиеся модернизировать буржуазную историческую науку, искавшие новые пути в историческом исследовании. Большое влияние на эти поиски оказали идеи французской социологической школы Э. Дюркгейма, теория «культурно-исторического синтеза» А. Вера, географическая школа (Видаль де ла Блаш), изучавшая воздействие на общество природного окружения и демографических процессов. В 30-е гг. 20 в. складывается т. н. школа «Анналов» вокруг нового журнала «Annales d'histoire 'economique et sociale» (основан в 1929 М. Блоком и Л. Февром, в 1946 переименован на «Annales. Economies, soci'et'es, civilisations»). Критикуя историко-политическую описательную историографию и отвергая вместе с тем исторический материализм как целостную теорию исторического процесса, эта школа настаивала на создании «глобальной» истории на основе исследования экономических и социальных явлений, а также «коллективной психологии», выдвигала идею развития тесных связей исторической науки с др. «науками о человеке». В 30-е гг. в изучении социально-экономической истории нового времени возникло направление (особую роль в нём играл историк-социалист Э. Лабрус), выдвинувшее на первый план статистические исследование циклических движений цен и доходов, рассматривавшихся как ключ к объяснению исторического процесса. В отображении истории Великой французской революции на смену буржуазно-либеральной школе Олара пришло радикально-демократическое направление А. Матьеза (развернувшего исследование народного движения и социальной политики якобинской диктатуры), с 1932 возглавленное прогрессивным историком, испытавшим воздействие марксизма, Ж. Лефевром (изучал революцию «снизу», т. е. положение и роль в ней народных масс, прежде всего крестьянства). Лабрус и Лефевр оказали большое влияние на французскую историческую науку периода после 2-й мировой войны 1939—45.
Между 1-й и 2-й мировыми войнами внимание многих историков привлекли проблемы подготовки и истории 1-й мировой войны 1914—18. В основном буржуазные историки оправдывали внешнюю политику Ф. (П. Ренувен и др.). Усилился интерес к т. н. «колониальной истории» (А. Мартино, Г. Аното и др.); в работах обосновывался тезис о якобы «цивилизаторской» миссии французского колониализма. Победа Октябрьской революции 1917 способствовала некоторому оживлению интереса к истории Парижской Коммуны 1871, ей был посвящен ряд работ и реакционных (Ж. Ларонз) и либерально-буржуазных (Сеньобос) историков; с социал-реформистских позиций Коммуна рассматривалась в работах Ж. Буржена. Историю рабочего и социалистического движения по-прежнему изучали главным образом историки социал-реформистского (Зеваэс, Э. Доллеан) и анархо-синдикалистского (П. Луи) толка.
После 2-й мировой войны развитие мирового революционного процесса, научно-техническая революция, рост влияния марксизма обусловили существенную перестройку буржуазной историографии. В отличие от западногерманской и англосаксонской, во французской исторической науке не получили значительного распространения неокантианские идеи (среди видных историков их сторонником был лишь А. Марру). Увлечение некоторых историков (М. Фуко) структурализмом, воспринятым из этнологии (К. Леви-Строс), также не нашло широкого отражения в конкретных исторических исследованиях. В 50—60-х гг. наиболее влиятельным течением была школа «Анналов». Крупнейший историк этого направления — Ф. Бродель (фактически возглавлявший его до конца 60-х гг.). В послевоенные годы в практику исследований вошли количественные методы обработки массовых («серийных») источников, с 60-х гг. — с применением современной вычислительной техники. Большое место в проблематике заняла история материальной жизни общества; были созданы (и создаются) работы по социально-экономической (особенно аграрной) истории средних веков и начала нового времени, по 18 в. включительно (Ж. Дюби, П. Губер, П. де Сен-Жакоб, Э. Ле Руа Ладюри), по истории «экономических конъюнктур» (Р. Берель), торгового обмена (П. Шоню); ведутся региональные и отраслевые исследования по истории промышленности и транспорта в новое время (П. Леон, Ф. Карон, М. Жилле), банков (Ж. Бувье, Б. Жиль), по истории буржуазии 18—19 вв. (Ж. Санту, А. Домар, А. Ж. Тюдеск). Значительное развитие получила историческая демография (М. Ренар, А. Арманго), которая выделилась в особую дисциплину с собственным периодическим изданием («Annales de la d'emographic historique»). Одним из быстро развивающихся участков историографии является исследование социально-исторической психологии (Р. Мандру, М. Вовель). В изучении истории международных отношений исследователи стали также обращаться к социально-экономическим, демографическим и психологическим «факторам» (Ренувен, Ж. Б. Дюрозель). Возрос интерес к истории России и славянских стран (Р. Порталь), Германии (Ж. Дроз), государств Африки, Азии, Латинской Америки (Г. Дешан и др.). Ряд историков обратился к широким синтетическим исследованиям, охватывающим историю крупных регионов и мира в целом (Бродель, Ж. Ле Гофф). Многие труды французских учёных содержат ценные материалы, интересны их частные выводы, которые, однако, не могут заменить целостной монистической теории исторического процесса. Отвергая исторический материализм, французские буржуазные историки придерживаются той или иной разновидности экономического материализма (географизм, техницизм) либо, чаще всего, — концепции, близкой к позитивистской «теории факторов». Признавая большое значение в историческом процессе материальных условий, буржуазная историография концентрирует внимание на истории техники, обмена, на изучении природной среды обитания человека, оставляя зачастую в стороне важнейший качественный аспект материальной жизни — производственные отношения, исторически обусловленные формы собственности. Для послевоенной буржуазной историографии (в частности, для школы «Анналов») типично преуменьшение роли политических потрясений, прежде всего революций, в историческом развитии. Работы по истории социальных структур и народных движений в средние века и в новое время нередко отчётливо направлены против марксистской концепции классов и классовой борьбы (Р. Мунье, М. Молла, Ф. Вольф, Ле Руа Ладюри). Предпринимаются атаки на марксистско-ленинскую концепцию Великой французской революции (Ф. Фюре, Д. Рише). Некоторые историки-экономисты (Ж. Марчевский, Ж. Тутен) пытаются создать чисто «количественную» экономическую историю, полностью игнорирующую социально-классовые аспекты экономического развития. В то же время всё чаще профессиональные историки концентрируют своё внимание на истории рабочего класса и рабочего движения 19—20 вв. (Ж. Метрон, М. Агюлон, Р. Трампе, М. Перро); создан специальный исследовательский центр и журнал «Le mouvement social», в котором участвуют приверженцы различных направлений, главным образом левой ориентации. Некоторые буржуазные историки (А. Крижель) рассматривают историю рабочего движения с позиций борьбы против марксизма-ленинизма. Большое внимание уделяется разработке истории 2-й мировой войны и Движения Сопротивления (А. Мишель); ещё в 1944—45 был основан Комитет по истории 2-й мировой войны. Широкое развитие получила «политология», возникшая ещё перед войной (А. Зигфрид); политологи (Ф. Гогель, М. Дюверже, Р. Ремон) изучают историю и типологию политических партий и государственных учреждений, историю выборов. Актуальной остаётся т. н. колониальная история; в буржуазной историографии преобладает «неоколониалистская» концепция (А. Брюншвиг, Г. Дешан); демократическую струю в разработке колониальной истории представляет левый социалист Ш.-А. Жюльен.