Большая волна в гавани

– Сам не понял, – пожал плечами Михаил, – я разобрал всего лишь одно слово – «бегите».

– Эй, папаша-сан, – бросил Тони им вдогонку, – мы только приехали, а ты уже предлагаешь нам куда-то бежать.

К сожалению, друг так и не смог вызвать такси. Ни один, ни второй телефон автомат не работал.

– Вот тебе и страна восходящего солнца, – хмыкнул он, – оказывается, у них тоже все, как у нас. Ну что ж, придется идти пешком, – приятель ввел в навигатор «Центр города Мацусима», тот задумался на какое-то время, а потом выдал: «Маршрут построен. Через двести метров поверните направо».

Молодые люди уже шагали вдоль парковки, когда механический голос, эхом разнесшийся над площадью, вновь о чем-то сообщил.

– Для кого они делают эти объявления, если на вокзале никого нет, – усмехнулся Тони, – Майкл, ты у нас знаток японского, что они говорят?

– Да какой я знаток! – ответил Михаил и в очередной раз мысленно отругал себя за то, что не прислушивался к совету стариков, а ведь они говорили: «Сынок, учи японский, пригодится», – если медленно говорят, я еще хоть что-то понимаю, а что можно разобрать, когда тарахтят, как из пулемета?

– Для меня их язык вообще дремучий лес, – обреченно махнул рукой фотограф.

Миновав привокзальную площадь, парни прошли еще какое-то расстояние и уперлись в короткую улицу с двухсторонним движением, по которой проезжали редкие автомобили. Увидев хоть какие-то признаки жизни, Тони радостно воскликнул:

– Я же говорил тебе, что тут вся движуха происходит в центре. Что людям делать на вокзале? – спросил он, бросив вопросительный взгляд на товарища.

– Слава богу, а то я уж было подумал, что мы попали в город призрак, – усмехнулся Михаил, глазея по сторонам.

Следуя рекомендации навигатора, они повернули направо и направились по тротуару, вымощенному квадратной плиткой. С обеих сторон дороги возвышались многоэтажки, первые этажи которых занимали кафешки, магазины, сувенирные лавки, парикмахерские. Яркие вывески зазывали жителей и гостей города посетить их заведение. Но все они оказались закрытыми.

– Слушай, может мы попали на обеденный перерыв? – оттопырив нижнюю губу, спросил фотограф и, сдвинув бейсболку на лоб, почесал затылок.

– Тони, ты о чем? – воскликнул художник, – посмотри, – он показал на розовую вывеску магазина.

На ней синими жирными иероглифами было написано: «Бенто – я». В этой популярной сети магазинов продавалась готовая еда, упакованная в коробочки, которую японцы зачастую берут с собой, чтобы перекусить в дороге, на работе или на учебе. А если человек не хотел покупать уже готовые обеды, то продавец формировал коробочку по его желанию. Японцы очень любят во время приготовления своего бенто не просто наложить разной еды, а украсить его разными способами. Например, сделать осьминога из сосиски. В углу вывески белым шрифтом было написано время работы.

– Здесь все заведения работают с одиннадцати до шести, куда еще обеденный перерыв делать? – продолжил Михаил, выдвинув веский аргумент после которого американец как то сразу сник.

Между домами то тут, то там, словно яркие кляксы, были разбросаны небольшие клумбы, на которых росли деревья причудливых форм и аккуратно стриженные кустарники. Кругом идеальная чистота и ухоженность. Во всем чувствовалась заботливая рука хозяина города. За все время, пока молодые люди шли по улице, они не встретили ни одной живой души, лишь периодически слышали объявления по громкоговорителям, которые были развешены на каждом углу.

– Слушай, русский, тебе не кажется, что они что-то сообщают жителям города? – строил догадки американец.

Напрягая слух, Михаил прислушался к объявлению. Из всего, что произнес механический голос он разобрал одно единственное слово: «вверх». Озвучив его другу, тот в задумчивости потер подбородок.

– Интересно, чтобы это могло значить?

– До чего же непонятно они говорят, никак не могу разобрать, – признался Михаил, от досады цокнув языком.

Вскоре впереди показалась реклама популярного ресторана с разнообразной кухней и вполне себе демократичными ценами. «Kaki no Sato» был и в Сендае, молодые люди не раз бывали в нем. Каждый раз, попадая туда, Михаил, как правило, заказывал блюдо под названием Yakitori – части жареного цыпленка на палочках или что-нибудь из европейской кухни, в основном итальянской. Тони, в отличие от него, отдавал предпочтение Кацудону – свиной котлете, жареной в кляре на подушке из риса, или западному фастфуду. Увидев знакомую вывеску со смешным мультяшным поваренком с хатимаки на голове и палочками в руке, Тони направился ко входу, в надежде, что заведение работает. Но каково же было его разочарование, когда он обнаружил, что дверь заперта.

– Да что за черт, – воскликнул он, всплеснув руками, – вот уж не везет, так не везет. Чувствую, я так и останусь голодным в этой Мацусиме.

– Да не расстраивайся ты, – успокоил Михаил, – мы еще не дошли до центра. Там, наверняка, все будет работать, – хотя в глубине души он уже и сам не верил в свои слова. Шестое или бог его знает какое чувство подсказывало, что так будет везде. И самое главное, он даже не мог предположить, в чем причина происходящего, а спросить было не у кого. Это огорчало его больше, чем внезапно испортившаяся погода. Солнце исчезло, словно его и не было, небо затянули серые тучи.

Тем временем, электронный штурман посоветовал повернуть налево, а затем, через сто метров, направо. Путешественники строго следовали его рекомендациям и вскоре оказались на узкой улице, вдалеке которой плескался Тихий океан. Их удивлению не было предела, когда они увидели на проезжей части громадную пробку, растянувшуюся до самого горизонта.

– Ох, ничего себе, – присвистнул Тони, – Майкл, а ты говоришь город призрак, – усмехнулся он, – да тут движение, как на Манхеттене. Раз океан там, – американец кивнул в нужном направлении и озвучил очевидные вещи, – значит там набережная и тот мост, который нам нужен. Предлагаю идти туда. Уж там мы сто процентов найдем, где пообедать.

– Такое чувство, будто здесь собрался весь город, – заметил художник. В это самое время из громкоговорителя на углу ближайшего здания снова прозвучало очередное сообщение и неожиданно Михаила осенило: – слушай, а может на набережной будет какое-то мероприятие проходить, поэтому они все едут туда.

– Точно, – радостно закивал американец, – наверное, и объявления звучат по этому поводу.

Успокоенные собственными умозаключениями, парни снова продолжили путь. Те, автомобили, что находились в хвосте пробки, вдруг стали сдавать назад, разворачивались и спешно уезжали. Михаил нисколько не удивился этому.

– Первые, невыдержавшие стояния в пробке, – озвучил он вслух свои мысли.

Парень вспомнил, как однажды в детстве поехал с родителями смотреть салют на день победы, который должен был начаться в десять вечера на Поклонной горе. Они нарочно выехали пораньше, чтобы еще успеть припарковаться, но, свернув с третьего транспортного кольца на Кутузовский проспект, угодили в огромную пробку, что образовалась под эстакадой. В считанные минуты вокруг них собралось невероятное количество таких же желающих посмотреть фейерверк, как они. Только в отличие от здешних водителей, стоявших в конце пробки, у отца уже не было возможности сдать назад и уехать. Он надеялся, что затор по-быстрому рассосется, но не тут то было. Тот салют они так и не увидели, лишь слышали его отголоски. А когда он закончился, они еще какое-то время торчали в той жуткой пробке под эстакадой.