Большая волна в гавани
Шрифт:
– Это из-за солнца, – он кивнул в окно и наполовину прикрыл шторку, чтобы не резало глаза, – светит, как прожектор.
– Слушай, а давай селфи сделаем, – предложил Тони, – у нас с тобой нет ни одной совместной фотки.
Майкл только открыл рот, собираясь сказать, мол в следующий раз, как фотограф навел на них айфон, перевернул бейсболку козырьком назад, изобразил пальцами знак виктории и сделал несколько снимков.
– Русский, я раз в жизни попросил тебя сфоткаться, ты мог хотя бы улыбнуться, – с укором сказал он, рассматривая снимки, – сидишь, как филин.
– Американец, ты же знаешь, я терпеть не могу фотографироваться, – ответил Михаил.
– Знаю, – хмыкнул Тони и добавил: –
Когда Тони произнес эти слова, никто из друзей даже не мог подумать, что они окажутся пророческими. Точно также парни не могли предположить, что они не попадут на вечеринку, на которую решили сходить. Впрочем, как и кофе, оставшийся на столе в общежитии, американец так и не допьет.
– Да ладно, – улыбнулся Михаил и шутя толкнул товарища плечом в плечо, – обещаю, мы еще непременно сфотографируемся вместе, – и добавил: – когда у меня будет настроение.
– Да ну тебя, – Тони махнул рукой и уткнулся в телефон, – я так и напишу в социальных сетях, что мой друг, русский «коза ностра», не в духе.
– Пиши, что хочешь, – усмехнулся художник и раскрыл блокнот на незаконченном рисунке.
Он снял колпачок с карандаша, благодаря чему грифель по прежнему остался острым и мысленно «сказал спасибо» производителям за это ноу-хау. Еще на перроне Михаил заметил среди японцев молодую пару европейской внешности. Теперь они ехали в соседнем ряду кресел, чуть впереди и наискосок от них. Пока художник рисовал, до него то и дело доносился веселый смех девушки и низкий хрипловатый голос парня. Между собой они общались на английском языке, из их непринужденного разговора Михаил понял, что молодые люди недавно познакомились. Они рассказывали друг другу, кто, где живет и работает в Сендае. Оказалось что и он, и она преподаватели английского языка. Парень обучает детей в школе, а девушка в детском саду.
«И здесь лингвисты»
Потирая небритый подбородок, Михаил в задумчивости рассматривал законченный эскиз. Как всегда, ему казалось, чего то не хватает. Он, как и многие творческие люди, всегда самокритично относился к своему детищу и очень часто оставался недоволен результатом, а известная фраза: «Главное, чтобы автору нравилось» была не про него. Он часто вспоминал друга их семьи – известного художника. Тот знал об увлечении парня, но никогда не видел его рисунков. А потом, однажды приехал к ним в гост, попросил Михаила показать свои шедевры.
«Лев Григорьевич, да там нечего смотреть, – смутился парень и стал всячески отпираться, – я не знаю, понравятся они вам или нет».
Молодой художник почему-то стеснялся своих работ, хотя в душе и понимал, что это неправильно. Разве можно стесняться того, что сделано своими руками.
– Ты знаешь, я когда пишу свои картины, меньше всего думаю о том, понравятся они моему зрителю или нет. Скажу больше, я плевать хотел на их мнение. Главное, что мне нравится то, что я делаю, а значит я делаю это от души, – ответил знаменитый художник.
Тогда, после просмотра рисунков, Лев Григорьевич не стал рассыпаться в комплиментах, он лишь удовлетворенно покачал головой, поджав губы и сказал: – Продолжай в том же духе. У тебя неплохо получается.
Хорошо, что тот разговор состоялся без участия родителей. Если бы они услышали слова друга, они бы съели его живьем. Старики спали и видели, чтобы сын бросил свое увлечение, которое, как выражался отец, никуда его не приведет и только отнимает время.
– Круто нарисовал, – Тони заглянул в блокнот.
– Ты так считаешь? – бросив на него взгляд, спросил Михаил.
– Конечно, – тот вздернул плечами, – Юми клево получилась. У меня сразу перед глазами всплыл тот момент,
когда я первый раз увидел ее в бильярдном клубе.Поезд внезапно так резко дернулся, что засвистел металл. Состав начал экстренно тормозить. От неожиданности Михаил уронил карандаш на пол. Представив, что грифель может сломаться, он чуть не взвыл от досады. Нож то канцелярский он с собой не взял. Мобильный телефон Тони, что лежал рядом с ним на сиденье, улетел под впереди стоящее кресло.
– Черт, – выругался он, – неужели какой-то идиот сорвал стоп-кран.
Толчок оказался такой силы, что только благодаря столу парни удержались на своих местах, а вот упаковки из-под бутербродов и бутылки с недопитым соком грохнулись на пол. Хорошо, что крышки были закрыты. Тони встал со своего места, собираясь поднять мобильник, но сила торможения состава оказалась настолько велика, что фотограф рухнул назад. То же самое хотели сделать пассажиры, чьи сумки попадали с верхних полок в проход. Михаил наклонился, придерживаясь одной рукой за стол и с трудом отыскал карандаш.
– Блин, я так и знал, – разочарованно воскликнул он и с тоской посмотрел на тупой конец грифеля, – чем же я теперь буду рисовать.
Художник закрыл его колпачком, который по счастливой случайности остался на столе только лишь потому, что докатился до края и уперся в бортик, спасший его отпадения, и сунул карандаш во внутренний карман куртки.
– Русский, не расстраивайся, – успокоил его друг, – ты же не на необитаемый остров едешь.
Фотоаппарат одного из лингвистов, что сидели наискосок от них, тоже оказался на полу. От удара крышка, закрывающая объектив, слетела и, пританцовывая, покатилась под кресло. Парень, как и американец, предпринял попытку встать с места, но был вынужден оставить эту затею.
Вскоре состав полностью остановился. В вагон забежал проводник в синей униформе и белых перчатках. С виноватой улыбкой на лице, будто это он виновник случившегося, бормоча под нос извинения, стал помогать пассажирам поднимать вещи.
– Сэр, что-то случилось? – поинтересовался Михаил, обращаясь к нему на английском.
– No, no, – замотал он головой, – не переживайте, все хорошо. Это вынужденная остановка, пять минут, и поезд снова поедет.
– Ничего себе остановочка, – пробормотал Тони. Стоя на коленях, он доставал из-под сиденья телефон, – я чуть сам здесь не оказался.
В этот момент механический голос сначала на японском, затем на английском языке подтвердил слова проводника и принес извинения за причиненные неудобства…
Глава 2
Три месяца назад.
– Итак, господа студенты, мы уяснили, что слова, которые звучат одинаково, называются омофонами. Как вы поняли, кроме похожего звучания, иногда они имеют и схожее значение, – словно с далекой планеты донесся голос преподавателя японского языка госпожи Кисимото Кей. Михаил оторвал взгляд от блокнота, посмотрел на нее и в который раз поймал себя на мысли: «Если бы не знал, что ей сорок лет, подумал бы, что перед аудиторией стоит молодая девчонка», – в вашем русском языке тоже есть подобные слова, – продолжала она, – например, «лук», как овощ, и «лук» для стрельбы, «эффект» и «аффект» или «компания» и «кампания». В разговорной речи омофоны не вызовут у вас трудностей, но при чтении и написании текста создадут проблемы, если вы не будете знать, как они пишутся. Для того, чтобы вам было более понятно, приведу несколько примеров, – она подошла к доске и взяла фломастер, – давайте разберем слово «ака», – преподаватель изобразила иероглиф и, обернувшись, обвела взглядом аудиторию, – что он означает?