Большая встряска [Подвиги комиссара Фухе]

– Не знаю, мсье, - с достоинством ответил Негрэ и, пустив кольцо дыма, не торопясь удалился.

– Чертовщина какая-то!
– заметил Конг.
– При чем тут "31 августа"?

– А я понял, - мрачно сказал Фухе.
– Вспомни, что было 31 августа 1939 года.

– Ах, дьявол!
– воскликнул Конг.
– Гляйвиц! Ну конечно… Но причем тут все же мы? Или они узнали об операции «Поплавок»… Но ведь сорок лет прошло! Ну прямо идиотизм!

– Не сушите, хе-хе, мозги, - прервал его Кальдер, читавший до этого одну из газет.
– Лучше обмозгуйте вот что - сюда, хе-хе, один наш старый знакомый пожаловал! К чему бы это?

И фельдмаршал подал газету Конгу. Тот прочитал указанный Кальдером абзац и мрачно сказал Фухе:

– Можешь радоваться, сапожник! Твой Скорфани в Париже! 21. ПУТЬ НА ЦЕРЕМОНИЮ

Рано утром к подъезду гостиницы был подан микроавтобус. Фухе и Конг, подволакивая бравого фельдмаршала, у которого стали отказывать ноги, влезли в машину и заботливо усадили Кальдера на сиденье у окошка.

– Трогай, родимый!
– велел Конг шоферу.
– Прокатимся, хе-хе, с ветерком!

– И далеко мы уедем?
– спросил Фухе у Конга.

– А что тебя смущает?

– Как что? А Скорфани?

– Гм-м… Скорфани здесь легально, он прибыл вместе с этим поездом "Вечный мир".

– Вместе с группой "31 августа"…

– Вероятнее всего это так, но пока это докажут…

– Нас взорвут или испарят, - закончил за Конга Фухе.

– Испарят, хе-хе!
– почему-то обрадовался Кальдер.
– Примерчиком, хе-хе, послужим! Скоро всех испарять будут! Прогресс, хе-хе!

– Надо этому Негрэ сказать, - решил Конг, - пусть охрану усилят, что ли.

– Не поможет, - мрачно заметил Фухе.
– Ты что, Скорфани не знаешь?

– Н-да!
– вздохнул Конг.
– Что делать-то будем?

– Исповедаемся, исповедаемся, - предложил Кальдер.
– К Богу, хе-хе, обратимся! Меньше, хе-хе, в смоле нам кипеть за прегрешеньица наши!

– Еще какие будут предложения?
– спросил Конг.

– Есть тут идея… - неопределенно сказал Фухе.
– Только нужно на склад заехать…

– На винный?
– заинтересовался Конг.

– Нет, на военный, - пояснил Фухе.
– Запасемся кое-чем.

– Пресс-папье боевое возьмем?
– живо отреагировал Кальдер.
– Во всеоружии супостатов встречать будем?

– Вроде того, - согласился Фухе.
– А потом можно будет и Негрэ этому звякнуть…

Закончив дела, компания поехала к центру имени Помпиду, где намечалась церемония. Туда уже съезжались делегации ветеранов из всех западноевропейских стран. Намечалось прибытие и нескольких правительственных делегаций.

– Идеальная обстановка для терракта, - сказал Конг, просматривая свежую газету, только что купленную в киоске.
– Всех сразу - лучше и не придумаешь!

– Ох уж эти террористы!
– вздохнул Фухе.
– Хорошо, что в нашей великой, хотя и нейтральной державе этого добра немного.

– Слушай, - вдруг спросил его Конг, - я совсем забыл, ты сапоги-то вернул? А то вдруг репортеришки спросят.

– Нет, - мрачно ответил Фухе.
– Ты же знаешь - пропали они. Пришлось выплачивать - двадцать долларов из собственного кармана.

– Надо было актик-то на списание нацарапать, - посоветовал Кальдер.
– Мы у себя однажды, хе-хе, целую танковую дивизию списали!

– А он у нас глупенький!
– объяснил Конг.
– Он у нас шуток не понимает! Охота ему было шесть лет по всем фронтам сапоги какие-то дурацкие искать!

– Как же!
– удивился Фухе.
– Но министр лично…

– Кретин! Да за годы войны у нас три министра внутренних дел сменилось! А тебя чуть было не объявили пропавшим без вести. И если бы не мы с его высокопревосходительством, то твое начальство так бы и сделало.

– Мы вас, хе-хе, в список особо ценных агентов занесли, - пояснил Кальдер.
– Сообщили, что вы, хе-хе, спецзадание выполняете. Тогда вашего де Била как раз в начальнички, хе-хе, вывели, так мы с ним и договорились.

– А когда ты из Китая позвонил, - продолжал Конг, - мы решили срочно выводить тебя из игры, потому что знали, что от тебя можно ждать одних неприятностей. Ну, а когда джапы напали на Перл-Харбор, нам все стало ясно. Я тут же позвонил нашему консулу в Гонолулу, он обещал посодействовать, но ты и оттуда пропал.

– Да уж, - заметил Фухе.
– Мне тогда крупно не повезло. Этого Скорфани, когда его с дерева-то сняли, хотели разжаловать, но он как-то выкрутился и отправился к японцам для обмена опытом, от позора подальше. И надо же мне было с ним столкнуться!

– Н-да, - заявил Конг.
– На его месте я бы тебя живьем съел.

– А он и хотел устроить нечто вроде этого, - согласился Фухе, - но для начала выпросил, чтобы японцы передали меня германской контрразведке. Они договорились и отправили меня на этой же подлодке в Данцинг, а оттуда - снова в Альпы, на базу "Гарц - 3".

– Да, - подытожил Конг.
– Если бы он тебя тогда хлопнул, не знали бы мы хлопот! Был бы я теперь министром, а его превосходительство - президентом. И черт тебе тогда помог!

– Ну так уж и черт!
– не согласился Фухе, закуривая безникотиновую "Синюю птицу".
– И без него обошлись! 22. В БУНКЕРЕ

Инспектор Фухе сидел в сыром подземном бункере и думал грустную думу. Вот уже неделю он не видел белого света, брошенный в подземелье базы "Гарц - 3". За это время он лицезрел лишь менявшихся время от времени мрачных стражей, раз в день приносивших ему миску мерзкой баланды.

"Каюк мне!
– думал печальный Фухе.
– Не поможет мне ни профсоюз, ни социальное страхование! Съест меня проклятый Скорфани с косточками, и не вернутся на родину сапоги особо ценные, и пропадет в далеком Белграде - или Белгороде, не помню уж точно - незабвенный Габриэль Алекс!"

С потолка мерно капала вода, наводя на инспектора еще большее уныние.

"Не видать мне царства небесного, - продолжал свои печальные размышления Фухе.
– Во-первых, забыли меня в детстве окрестить, пропил мой папаша денежки, которые ему моя мамаша на крещенье выдала! Во-вторых, занял я десятку до получки у де Била и не отдал до сих пор. И, в третьих, не спас ни сапог особо ценных, ни друга-приятеля легкого душой Алекса!"

Тут дверь камеры открылась, и вошли два эсэсовца мрачного вида. По их виду Фухе понял, что недолго осталось ему коптить царство Земное, а так как в Небесное ему хода не было, то пришло, видно, время отправляться в дали подземные и вариться-жариться там вместе со своими клиентами недавними, жертвами силовых методов славной поголовной полиции.