Больше, чем друзья

Повзрослевшая Маха не только похорошела, но и поумнела — стала той еще стервочкой. Она умело играла, конкретно провоцировала, а я велся на каждую ее манипуляцию как последний осел. Ничего не мог с этим поделать. Крыло мощно. Не помню, чтобы так люто кого-то хотел. Забыл, когда так старался нравиться и впечатлять. С Машей я чувствовал себя живым, и в том чертовом душе в моменте был счастлив. А потом сам все испортил…

Блядь. Как вспомню — нутро скручивает. Проклятый остров. Знал бы, что там будет и к чему все это приведет, в черту отменил бы отпуск и не праздновал тридцатник. Манал я эти качели.

Отправив завязанный узлом презик в урну, вежливо выпроваживаю раскрасневшуюся соискательницу, обещая в скором времени позвонить. Вру, понятное дело. На работу не возьму, чисто потрахаться — не интересует. Не торкнуло. А вот той актрисульке, с которой познакомился на прошлых выходных, надо бы написать. Внешне она напомнинает мне Машу и, может быть, хоть как-то перебьет.

Третий месяц малая не выходит из головы. И при каждой мысли о ней меня жестко ломает и размазывает. Сначала думал, что это чувство вины такое изощренное, но оказалось — хуже. Я по ней пиздец как скучаю. Влетел так влетел, по полной.

— Константин, можно? — постучав, заглядывает в приоткрытую дверь менеджер смены Мила.

Она работает в ресторане с открытия. Была обычной официанткой, недавно я ее повысил. Девочка услужливая и старательная, и внешне ничего так. Как выражается мой теперь уже бывший партнер по бизнесу Радунков, вполне ебабельная. Периодически я ловлю на себе ее томные взгляды, но тут же их отсекаю — табу есть табу. С Махой нарушил — хватило.

А ведь даже объясниться с ней не могу. Сообщения, которые отправил через соцсети, она не читает. Ее старый номер без связи. В наше время это звучит как бред, но я тупо не знаю, как с ней связаться. Хоть почтовых голубей в Кенгурятию отправляй! И сам бы туда полетел, но моя австралийская виза закончилась в прошлом году, а получать новую — тот еще квест.

— Входи, Мил. Что-то случилось? — спрашиваю, пялясь в запыленный экран ноута.

Чувствую себя гадко. Надо завязывать с этими «собеседованиями», а то окончательно скурвлюсь. Пусть управляющий команду набирает, я на этапе утверждения подключусь.

— В зале порядок, — отчитывается Мила, переминаясь. — Но вас там посетитель спрашивает.

— Ему что-то не понравилось? — хмурюсь, выводя на монитор камеры зала.

— Он еще ничего не заказывал. Только сел и спросил, на месте ли Баринов. Восемнадцатый стол у окна.

Она подходит ближе, показывает пальцем в правый нижний угол экрана. Я приближаю изображение и глазам своим не верю. Макс Доронин. Собственной персоной и в моем ресторане. Неожиданно. Он в темных рэйбенах и непривычно бородатый, но узнаю мгновенно. И как-то рефлекторно радуюсь, как когда-то в юности радовался его приездам в Крым. Следом атакуют вопросы: «Как он здесь? Зачем? Почему без звонка? Почему именно сейчас?»

В глазах стоит зареванная Машка. Как она в том самом душе угрожала обо всем рассказать брату. Неужели сдала нас?

— Добрый… уже вечер, — здороваюсь, подходя к столику.

Макс поднимает очки на лоб, встает.

— Здорова, Костян… — глянув на стоящую за моей спиной Милу, осекается. — Константин Юрьевич.

Улыбается, руку тянет. Странно, что не по челюсти сходу мажет, как умеет. В этот раз я заслужил и не обиделся бы.

— Можно без отчества, — сухо отвечаю на рукопожатие. — Какими судьбами в Москве, мистер Дор? Надолго?

— До завтра. Зашел вот на удачу и повезло. Как жизнь, Кость?

Сканирует внимательным взглядом, пытается считать меня. Это он тоже умеет.

Я не тушуюсь. За свои поступки привык отвечать, и за Маху готов. Выдвигаю стул, сажусь напротив.

— Нормально все. Через месяц открываю второе заведение, работы много.

Ситуация напряженная, так что ответ максимально нейтральный.

— Про рестораны я знаю — подписан на твои соцсети. У тебя какие-то проблемы? — выгибает брови.

— Почему? ­— делаю вид, что не понимаю.

— Потому что раньше на вопрос о делах ты неизменно отвечал «лучше всех»! — усмехается.

— Так раньше и трава была зеленее. И дешевле, — улыбаюсь, позволяя себе первую шутку.

— А девушки красивее и явно интереснее, — поддерживает.

Если он прилетел на разборки, то сначала он решил прощупать почву. Это не совсем в стиле того Макса, которого я помню, но за пять лет люди меняются.

— Тут ты прав. С девушками стало хуже, — киваю. — Но я недавно встретил ту, которую хочу любить.

Переглядывемся. Вроде нормально разговор идет. Только пока непонятно куда. Макс предлагает выпить коньячку за встречу. Не думая, соглашаюсь. Советую ему теплый салат с телятиной и прошу официанта принести несколько фирменных закусок и два по сто лучшего «Курвуазье».

— Давай сразу бутылку, — щурится Дор, намекая на серьезный разговор. — Или у тебя планы на вечер?

Планы были, но по такому случаю я их отменю. Я все еще считаю Макса лучшим другом и очень рад его видеть. Даже если он приехал меня убивать.

Глава 30

Костя

Второй час мы с Дорониным сидим за восемнадцатым столиком у окна, и драки не намечается. Выпиваем, закусываем, о жизни трындим. Вспоминаем пандемию и ее последствия, затрагиваем политику и в целом мировую обстановку. Рассуждаем о том, как быстро все меняется и что скоро нас будут контролировать роботы, а полететь на Марс станет нормой. Типичный треп двух старых друзей за ужином под бокальчик. Словно не было этих пяти лет тишины.

Макс с аппетитом срубал свой салат, теперь за обе щеки уплетает пряную буженину, с которой наш шеф-повар выиграл престижный кулинарный конкурс.

— Бесподобно, Костян! Очень вкусно, и подача достойная, — нахваливает, хрустя маринованным огурчиком. — Все на уровне: кухня, обслуживание, интерьер…

— Мы в двадцатке лучших по столице, — не упускаю возможность похвастать. — Но стремиться есть куда, у меня большие цели. Во втором рестике концепция другая, тоже интересная. Там будет открытая кухня и повар-итальянец, который раньше пел в опере. Почти Паваротти, только теперь он исполняет арии, когда месит тесто на пиццу.

— Охренеть! — оживляется Макс. — Хочу это увидеть!

— Открытие в конце сентября. Прилетай, приглашаю…

С пьяного языка чуть не слетает «и Маху с собой прихвати», но у Дора вовремя пиликает телефон.

От двухсот граммов коньяка меня нехило развезло, и я бы тормозил, но Макс настроен продолжить и попросил принести нам еще по сто. Походу, решил напоить меня перед тем, как убивать. Только тянет долго.

Мы успели поговорить о моих родителях, помянули его добродушную маму и сурового батю, который в прошлом году умер от инсульта, вспомнили старых знакомых… О Маше не обмолвились и словом.