Больше, чем друзья

Помимо моих любимых блинчиков и шампанского Баринов купил фруктовую нарезку и ассорти из морепродуктов. Основательно подготовился, определенно рассчитывал не на дружеские посиделки, но я самым наглым образом продинамила его после того, как он сделал мне куни. Это было дерзко. Костя обалдел, конечно, но виду не подал. Теперь мне его жалко, а за себя стыдно.

— Может, поплаваем? Освежимся перед ужином, — предлагает он, догоняя меня у красиво подсвеченного бассейна.

Бугор в его штанах все еще заметен, витающее в воздухе напряжение никуда не делось. Если я поддержу его идею, мы гарантировано сорвемся. Хочу ли я этого? Да! И остаться еще на три дня безумно хочу. Но здравый смысл говорит, что после все еще больше усложнится, и мне будет больнее. Мы вроде как договорились «делать вид» —надо держаться.

— Лучше не рисковать, Коть. С совместными водными процедурами у нас как-то не задалось, — бросаю через плечо, продолжая эффектно дефилировать к беседке.

Слышу за спиной низкий смех и сама прыскаю. Косте всегда заходил мой придурковатый юмор. Теперь мы вместе смеемся над нашим провальным сексом в душе. Как докатились до такого?

Мы больше не друзья, но и не пара. Мы непонятно кто, нам нет определения. Но, как и раньше, мы на одной волне.

За ужином я продолжаю острить. Бокал шампанского на пустой желудок творит чудеса — захмелев, я расслабляюсь и отпускаю ситуацию. Не думаю, как будет дальше, не загадываю. Тараторю обо всем на свете, а Костя больше слушает и поглядывает на меня с улыбкой.

Мы вспоминаем Крым, наших общих знакомых. Само собой, разговор заходит и о Максе. Я рассказываю, почему практически перестала общаться с братом. В красках описываю его развод с Кариной, который тянулся несколько лет и превратился в нескончаемую череду скандалов. Макс постоянно пропадал в так называемых командировках, а сам крутил романы с моделями и попадал в колонки сплетнейзападных таблоидов. Какая жена такое выдержит?

— Надо же… Дор никогда не был тусовщиком, — удивляется Костя.

— Но стал им после того, как вы рассорились, — развожу руками.

— Мы не ссорились. Просто наши пути разошлись, — поправляет.

— Из-за Лизы Бережной? Потому что ты тоже с ней спал?

Вопрос, который я хотела задать целых пять лет, наконец срывается с языка. В ожидании ответа я допиваю шампанское залпом и смотрю на Костю в упор.

— Маш, что за глупости? — недоуменно хмыкает он, наполнив мой бокал. — Когда вы с Дором улетели, Лиза почти сразу вышла замуж и эмигрировала. У меня с ней ничего не было и быть не могло. Она любила твоего брата, он любил ее, и у них все было всерьез и по-настоящему. Только закончилось плохо[1]…

Ему неприятно вспоминать ту историю, и он явно что-то не договаривает, но точно не врет. Меня его ответ устраивает, копаться в прошлом больше не хочется.Откинувшись на подушки, я подбираю ноги и попиваю прохладное игристое, глядя, как серебрится на поверхности океана лунная дорожка. Пузырьки приятно пощипывают язык и щекочут нос, алкоголь ударяет в голову и подбивает на откровения.

— Коть, а у тебя с кем-нибудь было всерьез и по-настоящему?

Баринов сводит брови, задумывается.

— Нет. Я часто влюблялся, но не серьезно и всегда мимо. Моя главная любовь впереди. Верю, надеюсь, жду! — смеется. — А ты?

— Я тоже.

— Тоже часто влюблялась? Вот-те на! А я думал, только в меня!

Придав моим словам совсем другой смысл, он веселится, а мне становится неловко. Зря я затронула тему любви — опасная зона.

— Ох и самомнение у тебя! — цокаю. — Это было давно и неправда! И зачем я тебе рассказала…

— Очевидно, чтобы соблазнить меня. Ты использовала все возможные уловки. Каждую из них я просекал, но ты все равно меня сделала.

Я аж воздухом давлюсь от такого заявления.

— Неопытная девственница совратила отпетого бабника? Это же нонсенс, Коть!

— Сам в шоке, Мах! Ты умная девица! Зацепила меня, соблазнила меня, до порога довела, а любви не дала…

Он продолжает дурачиться, напевая неизвестную мне похабную песенку, а мне обидно. Девицей меня еще не обзывали. И приставка «умная» не спасает.

Выразительно фыркнув, встаю с дивана. Все, на этом дружеский ужин лучше закончить. Я надеялась, что взрослый и опытный Костя как-то разрулит нашу патовую ситуацию, а он ведет себя как придурок и портит все еще больше.

— Ты просто невыносимый! Как я могла так вляпаться? — пыхчу, просовывая ноги в босоножки.

— Я как бы вляпался не меньше, — хмыкает он, скривив губы в непонятной улыбке.

Продолжает меня расшатывать, выводит на эмоции.

— Зачем ты так делаешь, Коть? Мы же договорились, что забудем. Хотя бы попробуем, сделаем вид!

Выпаливаю и бросаюсь к выходу, но он перехватывает за запястье и тормозит.

— А если я не хочу забывать? Что если я влюбился, Маш?

Я не сразу понимаю, к чему эти вопросы, но когда смысл доходит, то земля под ногами вздрагивает. Сердце подпрыгивает, пульс бьет по вискам и оглушает частыми ударами. Я не верю. Просто не верю, что Костя Баринов сказал это мне!

Поворачиваюсь и вижу, что он все так же непонятно улыбается.

Это шутка? Снова долбанная шутка?!

Бросает в жар, следом так же резко — в холод. Я моментально трезвею, накатывает тошнота. Кажется, я больше не вывожу эти качели.

— Несерьезно и как всегда мимо? — растягиваю губы, защищаясь сарказмом.

— Пока непонятно. Оставайся, Маш. Я без тебя не разберусь.

Мы пересекаемся взглядами, и я перестаю дышать. Он не шутит. Смотрит предельно серьезно, откровенно. Понятно, что речь все о тех же трех днях, исключительно о них. Но само предложение звучит иначе, и это делает мои ноги ватными, а голову пустой.

Я не знаю, что ответить, не могу решиться. Стою и хлопаю ресницами, как чертова безмозглая кукла.

Не отпуская моего взгляда, Костя настойчиво тянет за руку и усаживает меня на колени. Небольшое давление на лопатки — и я поддаюсь, прижимаюсь к горячему твердому телу. Он утыкается в мою шею, шумно втягивает носом воздух.

— Изумительно пахнешь, — выдыхает, снова нюхает. — Надышаться тобой не могу, уже скучаю… Не улетай от меня, Машка…

Обнимает с дрожью, но так бережно, словно я сделана из тонкого хрусталя, словно очень ему дорога. Его пальцы рисуют узоры на моих плечах, губы почти невесомо касаются кожи. Я задыхаюсь от такой нежности, обнимаю в ответ, жмусь. Он тоже мне дорог, я тоже скучаю и обожаю, как он пахнет. Не хочу от него улетать. Никогда!

«Сделать вид» не получится. Мы оба горим. Потушить этот огонь нереально, остается только полностью сгореть.

Шепчу, что согласна, что остаюсь. Костя выдыхает, порывисто сжимает меня. Я наклоняюсь, и наши губы соединяются. Надавив ладонью на мой затылок, он сплетает наши языки, и все вокруг становится неважным.

Мир в один момент гаснет и исчезает. Остаемся только мы и наш непреодолимый голод друг к другу.

Поцелуй глубокий, дыхание частое, движения жадные…

У Кости звонит телефон. Он сбрасывает вызов, не глядя. Мы уже не остановимся, ни за что!