Большие чемпионы

Бой состоялся 18 июня 1941 года. Накануне на взвешивании выяснилось, что Конн весит всего 75,8 кг. Это было так несолидно, что в официальных документах ему накинули около 3 кг. Луис весил около 90, тоже меньше, чем обычно. Присутствующие слегка недоуменно смотрели на Конна, который был, кстати, красив, как голливудская звезда, и думали о том, что завтра оставит от этого лица Луис. Билли выглядел рядом с ним именно тем, кем был, — представителем другой весовой категории.

Однако «недовес» Луиса таил большую опасность, чем даже малый вес Конна. Билли весил столько, сколько всегда, и чувствовал себя оптимально, а вот Джо — нет. Дело в том, что в подготовке он допустил большую ошибку — очень быстро сбросил вес. Луис справедливо полагал, что для победы над Конном нужна скорость, а следовательно, меньший вес. Но радикальная сгонка веса очень ослабляет. Удивительно, но эту ошибку допускали даже такие выдающиеся боксеры, как Джо Луис и МохаммедАли.

Начало боя не предвещало для Луиса никаких проблем. В первом раунде Конн оказался на полу. Это не был настоящий нокдаун — у него просто сдали нервы. Однако он сумел быстро взять себя в руки. Уже во втором раунде Билли дрался с противником тяжелее себя на 14 кг на равных. Его левый джеб постоянно терзал Луиса, сбивал его с цели и не давал нанести мощный акцентированный удар. Кроме того, Конн все чаще и активнее подключал и правую руку. Небольшое преимущество он имел и в третьем, и в четвертом раундах.

Однако в пятом раунде Луис перехватил инициативу. Он также выиграл и следующие два раунда, нанося главным образом левые хуки в голову и правые кроссы по корпусу и в лицо. Конн быстро нашел противоядие и от этой тактики Луиса. Используя свое преимущество в скорости, он стал постоянно на-

носить на отходе левый джеб. Джо не доставал своего быстрого соперника, удары его летели мимо, а силы от этого таяли еще быстрее.

В десятом раунде Конн уже полностью контролировал бой. В одиннадцатом и двенадцатом раундах Билли перешел в решительную атаку. На голову Луиса обрушилось его же оружие: левые хуки и мощные удары справа. Если бы Конн обладал таким ударом, как его соперник, вполне возможно, что дело бы закончилось нокаутом уже тогда.

Гонг возвестил о начале тринадцатого раунда. Чувствуя близкую победу, Конн дал эмоциям захватить себя и допустил роковую ошибку. Он позволил себе забыть, кто такой Джо Луис и какой у него удар. Желая как можно быстрее и эффектнее закончить бой, забыв о разнице в весе, Конн пошел в шквальную атаку, явно не опасаясь нарваться на встречный удар. Видимо, ему казалось, что после «порки» в двух предыдущих раундах Луис уже не сможет сильно ударить. А скорее, он ни о чем не думал. Просто запах близкой победы над величайшим боксером современности и все, что с этим было связано, дурманили голову. Конн перестал избегать обмена ударами, в котором у него заведомо не было никаких шансов. Поначалу он имел даже некоторый успех, но Луис обрушил на него всю свою артиллерию. Пропустив несколько увесистых ударов, Конн потерял преимущество в скорости. Где-то между делом он пропустил правый апперкот, от которого у него чуть не отскочила голова. Луису оставалось только дожать противника, что он и сделал. Серия следовала за серией, Конн отвечал все реже и реже, пока наконец не перестал отвечать совсем. Последовала длинная серия, закончившаяся знаменитым коротким правым боковым Луиса, который прозвали «молот». Удар пришелся точно в челюсть. Конн рухнул на пол. На этот момент он вел по очкам на всех трех судейских записках. Билли мог даже проиграть оставшиеся раунды, но без нокдаунов, и все равно бы победил. И он, и зрители прекрасно понимали, что он мог это сделать. Мог, но не сделал. Поэтому все эти рассуждения не имели смысла. А имело смысл только то, что Джо Луис нокаутировал Билли Кон-на в тринадцатом раунде и защитил свой титул в восемнадцатый раз.

После этого боя Луис и Конн подружились и часто появлялись вместе. Однажды много лет спустя, чтобы сделать им приятное, организаторы встречи с боксерами предложили им посмотреть их памятный матч. Джо тут же согласился, а у Билли мгновенно стал такой вид, словно у него заболел зуб. «Джо, посмотри это кино, — сказал он, — и если там переделали финал, скажи мне. Тогда я тоже посмотрю». После этого он пошел в бар. Меньше чем через час туда прибежал Луис с сияющими глазами и закричал: «Билли, ты не представляешь себе — я опять выиграл!»

После таких боев обязательно проводят матч-реванш, так как он неизменно дает фантастические сборы. Начались переговоры. Луис тем временем успел еще трижды защитить свой титул. Наконец повторный матч Луис — Конн был назначен на 12 октября 1942 года. Но бой состоялся не тогда, а почти через четыре года. Шла война, и оба участника той эпохальной встречи были призваны в армию.

По крайней мере два своих гонорара за бои Луис пожертвовал на военные нужды. Вся выручка от боя с Бадди Бэром пошла в фонд помощи ВМС, а заработок за последний «предвоенный» бой с Эйбом Саймоном, состоявшийся 27 марта 1942 года, — в фонд помощи армии. Луис и Конн собирались полностью отдать армии свои гонорары за матч-реванш, но здесь произошел скандал. Выяснилось, что оба боксера, пользуясь хорошими отношениями, задолжали Майку Джекобсу, и он хотел удержать сумму долга из их гонораров. Луис также остался должен Роксборо, и тот тоже не думал жертвовать эту сумму в фонд армии. Менеджеров, мягко говоря, не поняли. Какие долги, когда родина в опасности? И бой между сержантом Бэрроу (Луисом) и капралом Конном не состоялся. А 16 октября 1942 года Национальная боксерская ассоциация заморозила все чемпионские титулы боксеров, находившихся на службе в армии.

Непобедимый Джо стал символом для сражающейся Америки, и прежде всего для самих солдат. Каждый хотел перед лицом опасности быть таким, как Джо Луис, чья смелость никогда не нуждалась в истеричном надрыве. В его ледяном спокойствии была та надежность, которой больше всего не хватало людям, которым пришлось жить в очень ненадежное время, и лучше всего это выразил президент Рузвельт во время той встречи, о которой уже шла речь. Отдел пропаганды американской армии использовал Джо на полную катушку. Было выпущено огромное количество киножурналов для военных с участием Луиса, не говоря уже о том, что сам он постоянно разъезжал по фронтам в составе концертной бригады, где проводил демонстрационные бои и выступал с речами, простыми и доходчивыми, в которых говорилось именно то, что люди, не знавшие, будут ли они живы завтра, хотели услышать. После войны многие ветераны вспоминали, что, когда Луис произносил свою знаменитую фразу: «Мы победим, потому что мы на стороне Бога» (ставшую такой же крылатой, как в СССР слова безвестного сталинского речеписца: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами»), солдаты действительно начинали ощущать себя Христовым воинством, которое шло на бой с силами зла. Именно так: не «с нами Бог», то есть не Бог на нашей стороне, а проще и величественнее — мы на стороне Бога, тем более что первый вариант был в ходе истории множество раз дискредитирован самыми разными фанатиками и циниками, искренне и не очень убежденными в том, что они выполняют Божью волю. В таких делах, как человеческая психика, в-отличие от арифметики, сумма от перемены мест слагаемых резко меняется. Луис поменял их местами, как надо.

В одной из самых первых послевоенных речей президента Трумэна имя Джо Луиса было упомянуто среди тех, кто внес наибольший вклад в дело победы. Нельзя сказать, что правительство отплатило Джо черной неблагодарностью. Он недоплатил налогов на сумму около миллиона долларов. Специальным указом президента ему их простили. Таким образом, новый, 1946 год Джо встретил без долгов, но и без гроша в кармане, хотя у него и была кое-какая собственность. Куда девались его деньги, меньше всего знал он сам. Правда, он как-то довольно язвительно заметил, что хотя от его гонораров ему доставалась половина, но все издержки всегда оплачивались именно из его половины. Очень легко все списать на менеджеров, но это было бы не совсем верно. Безусловно, они наживались на Джо, но, с другой стороны, они же добивались для него и самых больших гонораров. Кроме того, многие боксеры, заработавшие куда меньше Луиса, отнюдь не бедствовали. Джо просто не умел обращаться с деньгами. Они сами утекали у него из рук и, в частности, оседали в карманах самых различных прихлебателей. Джо был щедр, как самый настоящий чемпион или, точнее, как самый настоящий король.

Наступило время возвращаться на ринг. Долгожданный матч-реванш с Конном, состоявшийся 19 июня 1946 года в Нью-Йорке, был его первым боем после четырехлетнего перерыва.

И тут оказалось, что его не так уж и ждали. Публики было не так много, как всегда. Отчасти потому, что Джекобе, рассчитывавший на ажиотаж, непомерно задрал цены на билеты. Но главное — за пять лет, прошедших с первого боя с Конном, произошло слишком много событий, заставивших людей забыть о том, что когда-то их так волновало.

Через много лет, вспоминая былое, Джо любил повторять, что Луис до войны и Луис после нее — разные боксеры. И это было действительно так. Незадолго до второго боя с Конном доктор Беннетт, следивший за здоровьем Луиса все эти годы, играл с ним в настольный теннис и обратил внимание, что у того неладно с реакцией. Джо отлично брал мячи с одной стороны, но словно не видел их, когда они шли с другой. Тут же в команде Луиса состоялось совещание. Это был очень тревожный симптом. Джо неодинаково реагировал на раздражители с разных сторон. Но до встречи с Конном ему решили ничего не говорить, тем более что пока это проявлялось лишь время от времени и как-то поддавалось коррекции.

Если у Луиса ухудшилась реакция, то у Конна время забрало гораздо больше. Он прибавил восемь килограммов. Но это не пошло ему на пользу. Он потерял свое главное преимущество — скорость — как в ударах, так и в передвижениях по рингу. Перерыв, вызванный войной, обернулся бедой для Луиса и катастрофой для Конна.

Семь раундов прошли на редкость скучно. Публика свистела и топала ногами. В восьмом раунде у Джо прошла одна серия: два правых, левый хук и правый кросс, после чего Конн оказался на полу. Нокаут. Но эта победа не прибавила Луису славы.