Большие девочки не плачут

Все совсем не так. Она ничего не говорит, потому что трусиха. Марина боялась, что Тереза займет позицию человека, которому остается лишь «пристрелить гонца с известием». Она боялась потерять свою подругу.

В конце концов Род и сам все рассказал Терезе. Это не было проявлением дурного настроения, да и подталкивать его к этому не пришлось. Он любил эту девушку, с которой ему было легко, и любил так же, как когда-то Терезу в их молодые годы. Ее звали Мэри, что казалось Терезе несправедливым. Такое домашнее имя, которое не подходит ни для неряшливой девки, ни для тощей захватчицы.

Именно Марина рассказала ей, как выглядит Мэри. Ей показалось, что Терезу успокоит то, что ее соперница внешне ей не ровня. Зная, какой становишься неуверенной, всю жизнь ненавидя свое тело, она подумала, что этот утешительный приз может, по крайней мере, придать Терезе достаточно уверенности в самой себе, чтобы решительнее начать новую жизнь.

Но все вышло по-другому. Тереза почувствовала себя опустошенной. Невзирая на неловкие Маринины попытки утаить главное, она тут же увидела во всем скрытый смысл.

— Значит, он всегда об этом думал! — задыхаясь, произнесла она.

— О чем? — спросила Марина, зная точно, что Тереза имеет в виду.

— Он всегда любил и до сих пор любит больших женщин. Он мне говорил это тысячу раз, но я ему не верила.

Марина была готова к такой реакции, но ей удалось удержаться от соблазна сказать: «И я говорила тебе то же самое».

— Тут легко ошибиться.

— Легко? — возразила Тереза. — Легко обвинять мужчину, которого ты любила двадцать лет, который во всем был честен с тобой, а ты в конце концов обвиняешь его в огромной лжи, которая существовала в ваших отношениях все это время?

Марина заранее отрепетировала несколько банальностей, которые, как она надеялась, помогут.

— Это все оттого, что у тебя была проблема. У нас обеих были проблемы, Терри. Да у нас всех. Мы все настолько были поглощены проблемой с лишним весом, что никому из нас и в голову не приходило, что, может, эта проблема других и не касается. Это как болезнь.

— Вот от этого мне много лучше. Это не жир сделал меня такой неразумной коровой, а душевная болезнь. Да Род, когда узнает об этом, обратно прибежит.

— Я не это имела в виду, и ты это знаешь.

Больше они тогда ни о чем не говорили. Против такого аргумента не возразишь, да к тому же никто из них не был уверен в своей правоте.

Тереза организовала переезд немедленно. Она решила выйти из положения именно таким образом. Нашла крошечную квартирку неподалеку. Далеко уехать не могла, потому что ей по-прежнему приходилось возвращаться в этот дом ради службы в офисе, который они занимали вместе. Ситуация для нее складывалась невыносимая, а тут еще и таблетки отняли.

Как все женщины, Марина и Тереза тревожились насчет того, что покажут весы. Обе снова повели борьбу с лишним весом, ни на секунду не забывая следить за собой в течение всего дня. Каждый кусок пищи с неприемлемым содержанием калорий, прежде чем отправиться в рот, подвергался изучению, после чего отвергался. Процесс еды стал таким же мучительным испытанием, каким он был в их толстой жизни. Теперь, когда они похудели, им не стало легче.

Проблемой явилась та самым помощь, которая дала им возможность побороть тягу к еде. А именно лекарство. Неважно, какой препарат принимаешь — настоящий или «пустышку». Для других женщин они похудели из-за таблеток. Без них они снова станут толстушками, потеряют над собой контроль, станут безумно размахивать руками, чтобы ненароком не схватить еду, от которой отказывались в последние месяцы с такой легкостью.

Лучшее в этой программе с таблетками то, что еда утратила свою главенствующую роль как нечто главное в жизни женщины. А худшее — что еда утратила свою главенствующую роль в ее жизни. Потеря значительная. Утрата тяжелая. На вкус еда стала не такая. Никакого удовольствия. Умиротворения. Развлечения. К счастью, хватало радости от того, что у тебя новое тело, чтобы заполнить многие пустоты, которые казались угрожающими.

Но как только вес снизился и стабилизировался и на смену радостным чувствам пришло прозаичное принятие нового статус-кво, голодная душа потянулась к другому спасательному жилету. Без таблеток у женщин оставался только один спасательный жилет.

Разумеется, они пробовали обратиться и к некоторым более популярным средствам, которыми пользуются женщины, умудряющиеся сохранять свой вес на одном уровне. Они пробовали алкоголь (от него толстеют, и он еще больше снижает сопротивляемость еде), курение (всего лишь шестидесяти штук в день достаточно, чтобы заполнить те минуты, когда хочется есть, но к смертельному исходу никто из них не был готов), секс (секс без их участия вызывал у них ощущение, будто им опять не уделили внимания).

Ничто из перечисленного не помогало. Помогала только еда, потому что они знали, что с ней делать. Старый знакомый режим опять звал их обратно к контролируемому отказу от пиршества. У еды опять появился замечательный вкус — грешный, воскрешающий, волшебный. Женщины говорили с едой на одном языке, и им было хорошо вместе. Точно домой вернулись.

Это не значит, что все женщины прибавили в весе. Как и предсказывал Дэвид, женщинам, принимавшим оксиметабулин, было легче сбрасывать лишний вес с помощью установленного темпа обмена веществ.

Глядя на женщин, сидевших в приемной, было трудно сказать, сколько весит та или другая. У большинства людей есть задел в двадцать фунтов в ту или другую сторону от их идеального веса, куда можно припрятать излишки (или потери!) веса, разумно выбрав одежду. Но были и несчастные, на лицах которых, на щеках и подбородках, появились первые лишние фунты в виде пончиков.

Марина была одной из этих женщин. С ее лица сошла подкладка, только когда она всем телом стала болезненно худой. Хотя она и вынуждена была согласиться со всеми, кто знал ее, что ее лицу идет подкладка, тем не менее именно худое лицо и стало отправной точкой для оценки наступающего совершенства.

В это утро она посмотрела на себя в зеркало, и хотя оно запотело, но не могло скрыть того, что скулы выступают не так, как несколькими неделями раньше. Она бросилась к шкафу и схватила одежду, которая была ей в самый раз. Ее гордостью была юбка десятого размера, которую она купила в сентябре. Она аккуратно застегивалась на талии, ткань удобно сидела на бедрах, без единой неровности или морщины. Интенсивные занятия физическими упражнениями привели к тому, что ее плоский живот переходил в плоские бока. Она надевала бесшовный корсет, чтобы создать впечатление гладкой фигуры.

В этот вторник она тоже попробовала его надеть. Но не смогла в него влезть. Даже лежа, втянув живот и задержав дыхание. Она занервничала. Ну-ка прекрати, резко сказала она себе, пытаясь говорить голосом матери. Эта же юбка десятого размера. Размер маленький. Да, я, наверное, потолстела, ну и что такого? Может, я и не должна быть десятого размера. Что плохого в том, что у тебя двенадцатый размер? Хорошо быть тощей, но не такой же тощей.

Но у нее ничего не получалось. Она натянула на себя тренировочные штаны с веревкой на поясе и побежала по магазинам. Только одно могло ее спасти от того, чтобы не свихнуться, — надо наполнить продуктовую корзинку чем-нибудь вкусным. Есть я ничего не буду, говорила она. Во всяком случае, не все съем. Просто посмотрю на то, что купила, потом рассмотрю фотографии, на которых я запечатлена такой, какой была раньше, потом посмотрю на мою новую одежду, потом на фотографию Энди, которую сама сделала, а уже потом приму взвешенное решение.