Большие Надежды

Всё началось с Лиззи Мэй. С того дня, когда я поняла, что она и Фрэнк собирают вокруг себя группу единомышленников. Алекс всегда узнавал о мятежах, словно у них с Городом была своя особая связь, но в этот раз что-то пошло не так. Его Город молчал, а потому заговорила я. О том, что у Лиззи и Фрэнка есть живорождённая дочь, я узнала только в день казни, когда увидела её стоявшую на том же помосте, что и проклятый куб. Я не знаю, видела ли до этого Флор чью-то смерть. Наверное, нет. Ей было два года… Но мой сын, стоявший в одном ряду вместе с Алексом, смотрел на это, как на что-то естественное, и вот тогда я ужаснулась. Ему было двенадцать, и он уже убивал. Тогда же я осознала, что однажды он станет моим палачом.

Дневник Руфь Мессерер

Они спустились по ступеням на центральную площадь перед Башней как раз в тот момент, когда над городом пронёсся удар колокола, ознаменовавший начало комендантского часа. Задрав голову, Флор посмотрела на переливавшийся нежно голубым Щит и вздрогнула, когда услышала негромкий вопрос:

– Как ваша нога?

Артур Хант стоял в двух шагах от неё и тоже смотрел на мерцавшие в сумерках щитовые линии, чьи яркие всполохи отражались в пока ещё тёмных окнах ближайших домов. Он задрал голову, скрестил за спиной руки и, казалось, наслаждался тихим вечером. Однако, не получив ответа, Хант повернулся и в упор посмотрел на Флор, которая вдруг неожиданно для себя покраснела. Дурацкая ситуация. Быстро опустив взгляд, она уставилась на свою ступню, хотя понятия не имела, что должна там увидеть.

На первый взгляд, всё было хорошо. Путешествие по лестницам прогнало скованность, которая началась сразу после укола, и теперь только лёгкое покалывание напоминало, что нога-то действительно пострадала. Так что Флор пожала плечами и немного нервно заметила:

– Пока не отсохла.

– Отрадно.

– Действительно.

Повисло молчание, покуда Хант внимательно разглядывал ёжившуюся от холода Флор, а потом она с удивлением услышала:

– Было бы печально, лишись мир такой нужной ноги.

Флор недоумённо моргнула. Это что… штука? Она посмотрела в визоры маски, но та была драматично серьёзна, ничем не выдав эмоций владельца. Тогда, облизнув резко пересохшие губы, Флор осторожно кивнула.

– Весьма, она у менянаходчивая.

– И навернякауступчивая.

– Скорее, последовательна в своихшагах.

– А вы?

– Ну, это моя нога. Так что, можно сказать, мы идём с нейв ногу.

Они замолчали, глядя друг на друга, а потом Хант отвернулся и снова уставился на купол Щита. Угадать, о чём он думал, было, естественно, невозможно, однако до Флор долетел едва слышный смешок.

– Вы довольно умны для живорождённой, – проговорил Хант.

Он отвернулся, ещё раз взглянул на Щит и, взмахом руки велев следовать за ним, направился прямиком через площадь. Флор помедлила всего секунду, прежде чем закатила глаза и почти бегом бросилась за довольно размашисто шагавшим Хантом. Да уж, поспеть за ним будет очень непросто. Тихонько вздохнув, она засеменила рядом с главой Карательной службы, но на всякий случай держась чуть поодаль. Бог его знает, что говорили правила на этот счёт, но Флор предпочитала не рисковать. Вдруг не положено. Однако, заметив, что его спутница отстаёт, Хант замедлился, подождал, пока она с ним сравняется, и зашагал уже медленнее.

– Не скажу, что жажду благодарности, – неожиданно произнёс он, когда они миновали площадь и ступили под арку транспортного виадука, – но было бы мило, ответь вы хоть что-нибудь на мою фразу.

– Я не была уверена, что правильно её поняла.

– Поясните, – потребовал он, и в оттенках фильтрованного электроникой голоса Флор уловила нотки искреннего непонимания. Она с сомнением покосилась на Ханта, не зная, какое ему может быть дело, но всё-таки проговорила:

– Либо вы считаете, что я умна, потому что это действительно так. Ведь живорождённые не всегда могут похвастаться отличными генами. Либо я всё-таки не дотягиваю до общепринятых стандартов, и моих талантов хватает только, чтобы выделиться из себе подобных. Как видите, в первом случае это можно расценить как комплимент, ну а во втором больше похоже на оскорбление. Поэтому я не рискнула благодарить вас, а то могло выйти неловко.

Она замолчала, ожидая реакции Ханта, но тот ничего не сказал. Его шаги эхом раздавались среди каменных стен на одной из улиц, куда они свернули, и Флор нахмурилась.

– Ну а теперь ваше молчание можно расценить или как недовольство, или разочарование, что вывод о мои умственных способностях был слишком поспешным, – пробормотала она, однако тишина снова была ей ответом. И, поджав губы, Флор мысленно пожелала себе в следующий раз зашить намертво рот.

Так в молчании они прошагали всю небольшую улицу, что уходила от центральной площади, и, не зная точно, куда её ведут, Флор всё же решила напомнить о себе.

– Если вы хотели проводить меня, а не свернуть шею за ближайшим углом, то нужный нам дом находится в северной части, – начала было она, но немедленно прервалась, когда Хант резко остановился.

Он, наверно, минуту изучал её сквозь свои визоры, прежде чем ровно спросил:

– Вы всегда столько додумываете?

– Случается, – пискнула Флор, у которой, видимо, от усталости и нервов этого дня окончательно отказали мозги. Ничем другим объяснить свою дурную словоохотливость она не могла.

Тем временем Хант помолчал, опять испытывая её чуть светившимся в темноте взглядом, а потом вновь зашагал по улице, коротко бросив:

– Ясно.

Что именно было ему «ясно», уставшая Флор решила не уточнять. Вместо этого она опять засеменила вслед стремительно удалявшемуся Ханту и впервые за этот день похвалила себя за столь нужную сдержанность. Осталось только закрепить этот результат, и Флоранс Мэй вполне сможет похвастаться новой эволюционной ступенькой. Подумав об этом, она осторожно опустила руку в карман пальто, где коснулась кончиками пальцев спрятавшегося там дневника, а в следующий миг едва не вскрикнула от испуга, когда над ухом раздался искажённый фильтрами голос:

– Это был не комплимент.

Невесть каким образом очутившийся рядом Хант смотрел на неё сверху вниз и вызывал постыдное желание нервно сглотнуть. Чёрт возьми! Он действительно был жутким, и едва не гудевшая вокруг него аура непредсказуемости лишь доводила это ощущение до предела. Никто не знал, о чём думает Артур Хант. Но все точно знали, на что именно он способен. Так что Флор нервно сглотнула.

– Ладно, – просипела она. В общем, можно было бы и самой догадаться, а не строить из себя недотрогу.

Хант же отчего-то вдруг хмыкнул и отстранился. Он бросил последний взгляд на растерявшуюся Флор, а потом отвернулся и двинулся куда-то вбок. В этот же момент в окнах зданий вокруг них вспыхнул долгожданный свет и жёлтыми пятнами озарил мокрую мостовую, серые бетонные стены с пятнами тёмного мха и… огромный тяжёлый глиссер, от вида которого едва начавшие отрастать волосы на голове Флор зашевелились. Что же, если Хант казался всем жутким, то его глисс вызывал приступ панической тошноты. Угловатый, уродливый, словно слепленный из металлических костей, он должен был отпугивать любого, но Флор сама не поняла, почему шагнула следом за Хантом. Она шла за ним по пятам, не в силах оторвать взгляд от перекрещенных и спутанных рёбер, которые вблизи действительно напоминали скелет человека.