Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция

Вечером 10 ноябряк Эльтигену вышли:

• ударный отряд Жидко (СКА-098, ТКА-114 и АКА-96);

• транспортный отряд Глухова (СКА-0102, шхуна ЧФ МШ-27 с паромом № 1, КАТЩ-606 с паромом № 2, КАТЩ-572 с паромом № 4, КАТЩ-562 с паромом № 6, КАТЩ-525 с паромом Пекшуева, КАТЩ-081 с плотом). На паромы были погружены две 122-мм гаубицы, три 76-мм дивизионных пушки, боеприпасы и продовольствие.

Отдельно вышел ДБ-1, а после полуночи — БКА-304 и БКА-306. В дозоре у таманского берега остались СКА БК-017 и МКМ-067.

Выход, как обычно, планировалось обеспечить авиацией и артиллерией. Но из-за плохих метеоусловий в воздух поднялся лишь один МБР на разведку погоды. В девять часов вечера Глухов приказал «корабли к бою изготовить». В боевом донесении командира СКА-0102 лейтенанта Маркова приводятся слова Глухова при постановке задачи: «Довести караван… к месту высадки. Чего бы это ни стоило, задание должны выполнить, хотя бы для этого пришлось отдать жизнь» [77] . Наступавшая ночь показала, что это не просто громкая фраза. Ситуация со снабжением десанта становилась критической, и командир отряда отнесся к поставленной задаче с крайней решимостью.

77

ОЦВМА, ф. 10, д. 18479, л. 59–60.

Немцы из радиоперехватов уже знали, что на плацдарм почти не поступают грузы. 10 ноября части немецкого флота в Керченском проливе подбодрил лично гросс-адмирал Дёниц. Он прислал телеграмму с благодарностью начальнику морской обороны Кавказа Граттенауэру и личному составу 3-й флотилии раумботов, 1-й флотилии ТКА, 1-й и 3-й десантных флотилий. Гросс-адмирал особо выделил 3-ю флотилию раумботов. Телеграмма завершалась словами: «Борьба должна продолжаться жестко и решительно». Кизерицки для блокады Эльтигена отправил «боевую группу» из 5 раумботов, их должны были поддерживать 3 ТКА (из них два с 40-мм «бофорсами»).

Важным новшеством было прямое подчинение торпедных катеров командиру 3-й флотилии раумботов Класману, что должно было упростить взаимодействие. Часть экипажей БДБ получила день отдыха. Только 6 барж высылались в дозоры у Керчи и Камыш-Буруна да F446 вторично получила приказ выставить минное заграждение «К-18» между мысом Тузла и Эльтигеном (30 якорных мин FMC в одну линию).

Около 8 часов вечера раумботы заняли свою дозорную полосу перед Эльтигеном. В 23:17 командир отряда шнельботов на S51 подошел в район плацдарма для увязки взаимодействия с Класманом. В этот момент в свете прожекторов были обнаружены два сторожевых и несколько десантных катеров. Было решено провести «экспериментальную» торпедную атаку. Глубина моря здесь составляла всего 7,5 метра, и результат представлялся сомнительным. В 23:35 S51 произвел двухторпедный залп. Одна торпеда отклонилась, а вторая якобы потопила один катер. В это время ни одного нашего катера у плацдарма еще не было. Скорее всего, были атакованы остовы катеров, выброшенных на берег в предыдущие ночи.

В 23:53 Жидко, двигаясь к Эльтигену, выслал вперед на разведку АКА-96. Тот через полчаса вернулся с затопленной кормой, с одним раненым на борту, один мотор вышел из строя. Командир доложил о бое с 5 «ТКА», в ходе которого наш катер получил 4 попадания «45-мм» снарядов (видимо, 37-мм). В действительности, помимо 5 раумботов, его два раза атаковал торпедами вдохновленный своим предыдущим «успехом» S51. По наблюдению немцев, обе торпеды сначала шли хорошо, но затем отклонялись от курса — видимо, из-за касания дна. АКА-96 больше не мог держаться в море и ушел в Кротков. Так наши немногочисленные силы лишились в самом начале событий одного из катеров.

Тем временем Глухов привел свой отряд в район Эльтигена. В полночь он обошел на катере конвой и приказал: «Всем катерам-тральщикам оружие держать в боеготовности. При встрече с ТКА противника вести бой и продолжать движение к месту высадки». Вскоре к Глухову подошел Жидко с докладом об обстановке. Тот со словами «почему возвращаетесь назад» отправил Жидко к Эльтигену и сам пошел за ним, чтобы отогнать немцев от района высадки.

Далее с половины первого ночи последовала серия коротких боев, в ходе которых Глухов на своем катере пытался при явном неравенстве сил снять блокаду. Вероятно, командир отряда не случайно выбрал именно СКА-0102. Этот катер имел самое мощное вооружение среди охотников. В дополнение к стандартной паре 45-мм пушек и двум ДШК он вместо «эрликона» получил 25-мм автомат 72-К. К сожалению, не было установлено кранцев для 25-мм выстрелов, поэтому они страдали от влаги. Боезапас сушили в машинном отделении, но все равно он давал большое количество осечек.

Катера отряда Жидко (СКА-098 и ТКА-114) поддерживали Глухова, но часто отставали и иногда отходили назад. Жидко той ночью был контужен, у него лопнула барабанная перепонка. Возможно, этим и объясняется его нерешительное поведение, хотя он и раньше действовал не блестяще. Катера-тральщики, связанные буксируемыми паромами, при встрече с противником отстреливались и отходили назад. Насколько им приходилось нелегко с плотами при 5–6-балльном норд-весте и 3-балльном волнении моря, показывают донесения командира КАТЩ-525. В 02:35 оборвался буксир, на котором катер тащил за собой паром. При попытке подать другой конец он намотался на левый винт, мотор заглох. При такой погоде освободить винт не удалось, и катер продолжал буксировку правой машиной за винт и вал левой машины. Поворотливость при этом была совсем потеряна. К трем часам ночи КАТЩ-525 лег в дрейф и за час был снесен к Кроткову.

Глухов неоднократно приказывал катерам-тральщикам идти к месту высадки, не обращая внимания на бой. В 01:50 в район боя подошли БКА-304 и БКА-306 из Тамани. Теперь в распоряжении Глухова имелось 5 катеров. Они каждый раз атаковали противника, выстроившись фронтом. С немецкой стороны в боях участвовали все пять раумботов, маневрировавших в одной колонне. С крайней северной точки своей дозорной полосы их поддерживали огнем 40-мм автоматов S51 и S45. Для третьего катера (S47) с его двумя 20-мм автоматами дистанция была великовата.

В 02:08 Глухов отошел на восток, чтобы собрать рассеянные катера-тральщики. К этому времени на СКА-0102 было уже двое раненых. До сих пор из 13 катеров, участвовавших в бою с обеих сторон (7 немецких и 6 наших, не считая катеров-тральщиков), серьезно пострадал только АКА-96. Все столкновения носили скоротечный характер, противники теряли друг друга в темноте и за дымовыми завесами. В 02:50 Глухов передал Холостякову, что дозор и катера-тральщики вперед не идут. Холостяков в 03:00 приказал заставлять катера-тральщики идти вперед силой оружия. К счастью, до этого не дошло. К четырем часам ночи Глухов собрал конвой и вновь повел его к Эльтигену. Как раз в это время немцы, уже два часа не встречавшие противника, начали обстрел правого фланга десантников из 37-мм пушек.

Интересно, что примерно в это же время в район постановки заграждения «К-18», который находился на линии Кротков — Эльтиген чуть восточнее середины пролива, подошла из Керчи F446. Это было не лучшее время и место для скрытной постановки. По-видимому, именно эту одиночную баржу в 04:08 обнаружил отставший от отряда ТКА-114. Он в 04:10 выпустил торпеду, однако она ударила сам катер по консолям, сломала их и ушла в сторону от заданного курса. БДБ безнаказанно удалилась, не заметив атаки. До или после этого F446 выставила по плану в линию 30 мин FMC с углублением 1 метр и интервалом 50 метров и без приключений вернулась в Керчь. ТКА-114 ушел в Кротков. Заграждение «К-18» оказалось выставленным действительно скрытно. Наш флот никогда о нем не узнал, в том числе и в ходе послевоенного траления. Насколько известно, потерь эти мины не нанесли и, очевидно, были сорваны с якорей во время зимних штормов.

Около 5 часов ночи конвой вновь подошел к Эльтигену. Начался последний, самый ожесточенный бой. Видимо, Глухов поставил себе целью во что бы то ни стало отогнать немцев от места высадки. СКА-0102 шел головным и принял на себя сосредоточенный огонь пяти раумботов. Рядом с ним слева шел БКА-304, ему также досталось, были убиты 5 человек и еще 3 ранены. СКА-098 и БКА-306 действовали чуть сзади. Вскоре отряд Класмана поддержали шнельботы. СКА-0102 получил 9 прямых попаданий, погибли расчет кормовой пушки, все мотористы, корпус был избит, рули заклинило. Неустрашимый Глухов получил смертельное ранение в голову, «охотник» потерял ход и был выведен из боя на буксире.