Большой секс в маленьком городе

– Водки с пивом, – ответила я.

– Я так и подумал, спросил на всякий случай.

Через пятнадцать минут в дверь позвонили, Сашка бросился к ней, заливисто лая. Каким-то непостижимым образом он узнавал о приходе Артема еще до того, как я успевала открыть дверь.

– Здорово, – кивнул он, сбросил ботинки, сунул ноги в тапочки и пошел в кухню, прижимая к груди поллитровку и пластиковую бутылку с пивом.

– Что у тебя за праздник? – удивилась я, сунула в микроволновку рыбу и принялась шинковать салат.

– Соскучился, – хмыкнул Артем.

– Так я тебе и поверю, – отмахнулась я.

– Жена с пацанами к сестре уехала, я сразу к тебе, а ты еще рожу кривишь, «так я тебе и поверю», – передразнил он.

– Значит, все-таки праздник, – порадовалась я за Вешнякова. Рыба разогрелась, салат я заправила майонезом, мы выпили и закусили. Хоть Артем и намекал на большое счастье, но особо оно не чувствовалось, маялся парень, хмурил лоб, и водка была ему не в радость. – Не тяни, – сказала я, понаблюдав его печаль.

– Кондаревский прибегал, – сообщил Артем. – Не ко мне, к начальству. На тебя жаловался.

– Да? – Я взглянула на часы. – Что-то Дед не звонит. Неужто еще не донесли?

– Не может такого быть, – подивился Артем и был, конечно, прав. Обо всем, что касалось меня, Деду звонили незамедлительно, зная его особое ко мне расположение. А уж если новость скверная, жалобы там или статейка в газетке, спешили особо. Впрочем, мало что хорошего делала я в этой жизни (особенно по мнению ряда граждан), так что все новости на мой счет можно было смело назвать скверными.

– Чудеса, – подивились мы и оказались не правы.

Только мы выпили по второй, как мобильный заработал.

– Дед? – спросил Вешняков, я кивнула и ответила.

– Ты где? – спросил мой старший товарищ.

– Дома.

– Мне только что сообщили...

– Я знаю. У меня Вешняков сидит.

– Пьянствуете, что ли? – возмутился Дед.

– Размышляем.

– Значит, пьянствуете.

– Ты чего звонишь? – вздохнула я. – По поводу жалобы Кондаревского я уже прониклась. Виновата, исправлюсь. Только как я найду убийцу, никуда не сунув свой нос? Лежа на диване?

– Ты ищешь убийцу дочери Якименко. Так при чем здесь какой-то Кондаревский?

– Долго объяснять.

– Ты его подозреваешь?

– Пока он важный свидетель.

– Может, хватит заниматься самодеятельностью?

Возвращайся на работу. И тогда все жалобщики заткнутся. Вешнякову привет.

Дед отключился, а Артем с обидой заметил:

– За привет большое спасибо, только почему как Вешняков, так сразу пьянка? Больно ранят душу эти намеки. А что он там по поводу работы говорил? – Я махнула рукой, не желая обсуждать данную тему, но Артем продолжил:

– Между прочим, он прав. Частные детективы хороши в беллетристике, а у тебя и лицензии нет. Кто ты вообще, а? Девица с липовым удостоверением. Правильно люди жалуются... Можно, конечно, пойти работать к нам, но вовсе не факт, что ты будешь заниматься этим делом. Вернись к Деду хотя бы на время. Главное, ксива будет настоящая. Через два дня весь город, то есть кому это нужно, узнает, что ты при делах, и тогда можешь приставать хоть к прохожим на улице, никто не станет жаловаться. А если какой дурак найдется, никто в ответ на его жалобу даже не почешется.

– Я ушла из этого гадюшника не для того, чтобы возвращаться, – обиделась я.

– Хороший человек кое-что способен сделать и в гадюшнике. Не ухмыляйся так противно, ты хороший человек. А потом, это ведь не пожизненное заключение, сделала дело – и заявление на стол. Если хочешь знать мое мнение, безделье превращает человека в обезьяну.

– Надо полагать, у меня уже хвост растет, – хмыкнула я.

– Не хвост, а хвостик... Но красивую девушку и он не красит. Чего ты, в самом деле? Будет у меня родной человек на вершинах администрации, может, подполковника дадут в конце концов. А главное, руки у тебя будут развязаны.

– Или наоборот, стянут так, что не пикнешь, – напомнила я.

– Кто старое помянет... – отмахнулся Артем и налил по третьей.

В дверь позвонили, мы переглянулись.

– Дед? – выдвинул он предположение, я пожала плечами и пошла открывать, Сашка остался с Вешняковым. Он вообще-то ленив и реагирует далеко не на всякий звонок. На пороге стоял Тагаев.

– Что-нибудь случилось? – удивилась я, а он нахмурился.

– Просто так заехать я не могу?

– Проходи.

– Где тапочки? – спросил Тимур, сбрасывая ботинки. Всех своих гостей я приучила разуваться у порога, даже Деда.

– В них Вешняков, – сообщила я. – Надо купить тебе пар десять, чтоб на всех хватало.

– Столько народу у меня никогда не бывает.

Тимур привлек меня к себе и поцеловал в макушку.

– Вешняков, конечно, в спальной? – спросил он шутливо.

– Зачем в спальной тапочки? Он на кухне.

– Чем занимаетесь? – проявил он интерес, направляясь в кухню следом за мной.

– Водку пьем.

– Дело хорошее. Привет, – сказал он Артему, и они пожали друг другу руки, что неизменно умиляло меня. Находясь по разные стороны баррикады, эти двое испытывали симпатию друг к другу. Да и насчет баррикад тоже незадача, уж очень все в этой жизни перепуталось. К примеру, я точно знала, что Тимур щедро делится с Дедом, хотя друг другу рук они и не пожимали.

– Ну, я... – начал Артем, приподнимаясь, я пнула его под столом ногой, и он закончил:

– Не вижу повода не выпить. – Он налил Тагаеву, и мы выпили. Вешняков вторично попытался смыться, но после очередного пинка расслабился и дал понять, что никуда не спешит.

А у Тимура всегда такой вид, точно впереди у него пять жизней. Одним словом, мы неспешно беседовали, и конца-края я этому не видела. Разумеется, речь зашла о страшной находке.

– Какой-то псих, – высказал свое мнение о предполагаемом убийце Тимур.

– Почему же псих? – пожала я плечами. В психов я сама не очень-то верила, зная по опыту, что убийцы, как правило, люди вполне разумные и движут ими вещи обыденные – собственная выгода или боязнь, что нечто тайное станет явным.

– Потому что глупость несусветная, – отвечая на мой вопрос, вздохнул Тагаев. – Цемент этот... да и все прочее... Серьезные люди так себя не ведут. Сплошная клоунада. У дяди большая любовь к американским фильмам.

Неожиданно это меня заинтересовало.

– Значит, ты считаешь, он псих? – повторила я.