Большой
Шрифт:
Также, на втором уроке зельеварения, крестный передал Драко письмо от отца и, уже из-под полы - послание от Нарциссы Малфой, мамы мальчика. В первом конверте, с гербовой печатью Малфоев на зеленом сургуче, находилось сухое и полное скрытого разочарования и отвращения полотно на пять абзацев, что не могло укрыться от специально обученного основам эпистолярного жанра в аристократической редакции Драко. В своем письме Люциус Малфой выражал глубочайшее недовольство результатом распределения своего сына и, по сути, отказывался от него, лишая прав на наследство и всяческие преференции, доступные для членов рода Малфой, а также сетовал, что не может забрать плату за обучение, что была внесена за все семь лет Хогвартса авансом. Мать же, скрепя сердце, приняла судьбу своего сына,
Прочитав письма, Драко почувствовал некоторое облегчение. Если быть честным с собой, он надеялся на то, что все обойдется и отец примет факт учебы парня на Гриффиндоре, назвав это самым слизеринским ходом в истории Малфоев. Но ожидал он гораздо более печальной участи, вплоть до смерти от зеленого луча из палочки собственного родителя. А с образованием, пускай и без наследства и со славой опального Малфоя, он еще всем покажет. В конце концов, его жизнь только в его руках. А то, что надеяться можно только на самого себя, ему популярно объяснил крестный несколько лет назад, правда дошло до него только сейчас.
А еще Драко был очень рад, что среди всеобщей ненависти и презрения к своей персоне он мог ощутить тепло и заботу, что были еще и абсолютно искренними. Каким бы холодным и беспринципным его не воспитывали, парень все равно оставался ребенком, со всеми вытекающими из этого факта потребностями и чаяниями. Ощущал же он эти невероятно ценные чувства от трех человек, двое из которых были тут, рядом с ним. Северус Снейп, что был его любимым крестным, и его отношение к мальчику не были секретом для Драко, пускай тот и облекал любовь и заботу в весьма.. своеобразную оболочку. Мама, которая не отреклась от сына, вызывала у парня чувство вселенской благодарности. И, наконец, самый неожиданный для него человек. Или не человек. Сначала он хотел с ним подружиться. Потом он хотел его использовать. Встретив его впервые, блондин получил гигантским фаллосом по голове и психологическую травму. Но теперь, он видел в Гарри Поттере не Героя Магического мира и не свой худший ночной кошмар, а старшего брата, который заступится за него перед обидчиками и разделит свой хлеб, если младшему будет нечего есть. Невероятный ребенок, оказавшийся огромным великаном, был словно пришельцем из другого мира, в котором не было места ненависти, подлости, желанию самоутвердиться за счет слабого. Возможно, причиной тому было то, что гигант пережил все это на себе, возможно - что-то еще. Драко не знал этого, но был от души благодарен Поттеру.
***
Гермиона Грейнджер нашла в Гарри Поттере не только упрямого мальчишку, который постоянно с ней спорил по поводу прочитанного в книгах и изученного на уроках. Не только неожиданно доброго у разумного, для десятифутового гиганта, человека. Не только собрата по ежедневному посещению библиотеки. Еще она нашла в нем того, кого уже отчаялась найти в своей жизни - друга. Она могла назвать великана так, несмотря на то, что их общение не выходило за пределы совместных походов в обитель мадам Пинс. Он понимал ее, он был похож на нее, хотя и был мальчишкой. Мальчишкой, весом в тысячу фунтов и способным завязать узлом флагшток из стальной трубы, что уродовал газон возле младшей школы в Кроули, где ее все считали помешанной ботаничкой и всячески шпыняли, ненадолго оставляя ее в покое только в обмен на списывание у нее домашки или контрольных работ. Гарри же принял ее такой, какая она есть, что, впрочем, сделала и она сама, закрыв глаза на его несколько... необычный вид. Хотя, стоит признать, поначалу гигант пугал ее. Она по-глупости думала, что он ее съест, как и положено каждому уважающему себя великану. Надо было меньше читать в детстве дурацкие сказки! Ведь внешность - не главное. Чернокожие и азиаты же точно такие же люди, как и она, почему Гарри не может быть обычным мальчиком одиннадцати лет?
***
После инцидента с близнецами Уизли, Гарри был вызван в кабинет директора Хогвартса для "неприятного разговора". Получив разрешение, великан вошел в уставленный
кучей непонятных устройств просторный кабинет, на стенах которого висело множество портретов людей разных эпох.– О, здравствуй, Гарри. Я вижу ты заинтересовался портретами? На них изображены директора школы, бывшие, само собой. И да - они живые.
– Спасибо за объяснение, сэр.
– кивнул благодарно Гарри.
– Ну что ты, мальчик мой! Старику, вроде меня, в радость поговорить с кем-то. Может быть, чаю?
– великан отказался, смутившись, - Правда, к моему великому сожалению, вызвал я тебя сюда вовсе не за этим. Скажи, Гарри, зачем ты поступил так жестоко с Фредом и Джорджем Уизли?
– Они подкинули в овсянку моего друга... кое-что.
– постеснялся назвать это "кое-что" своим именем парень.
– Неужели стоило избивать до полусмерти двух замечательных молодых людей за невинную шутку?
– тоном воспитателя из детского сада спросил Дамблдор.
– Это не было невинной шуткой, профессор.
– понемногу начал закипать Гарри, услышав такую интерпретацию происшествия на завтраке.
– Но как же? Мистер и мистер Уизли - известные на весь Хогвартс шутники, с прекрасным чувством юмора. Которые, к тому же, весьма неплохо учатся.
– Это было издевательство над слабым, сэр. Насмешки над Драко и подбрасывание какашки в овсянку - это не смешно!
– повысил голос великан.
– А причем тут мистер Малфой и ваш друг?
– Потому, что Драко - мой друг, профессор Дамблдор.
– Гарри, не думаю, что мистер Малфой - правильный кандидат в друзья.
– Сэр?
– Видишь ли, мальчик мой, отец мистера Малфоя - не только влиятельный человек в нашем обществе.
– Альбус сделал театральную паузу, - В недалеком прошлом, он был одним из приближенных Волдеморта. И юный Драко воспитан не лучшим образом.
– старик сделал картинно-печальное выражение лица, опустив глаза.
– Я знаю о том, кем был отец Драко, профессор. И это ничего не меняет. Я подружился с добрым парнем, у которого было не самое счастливое детство. И я не считаю его плохим, сэр. Не стоит формировать мнение о человеке по его родственникам. Или я такой же, как Дурсли?
– Что ты, Гарри! Конечно же, нет. Ты очень похож на своего отца - очень доброго и честного человека, а также сильного волшебника.
– Но ведь меня вырастил не отец, профессор. Я рос сначала у Дурслей, а потом на улице и в цирке. Я ведь даже не помню своих родителей! Как я могу быть на них похож, если я их не знал?
– Гарри с каждым словом распалялся все больше, в конце концов повернувшись и уйдя через дверь, вырванную с корнем.
Альбус удивленно сидел в своем кресле, уставившись на дверной проем и держа в руке чашку с английским чаем.
– А ведь она была закрыта магией...
***
Последним предметом, который Гарри предстояло изучать на первом курсе был курс ЗОТИ - Защиты От Темных Искусств. Однако, уроки по этой дисциплине начались только в конце первого осеннего месяца, поскольку до этого профессор Квиррелл отсутствовал по болезни. Ходил слух, что его болезнь вызвана перееданием чеснока, поскольку от него постоянно шел невероятно яркий и устойчивый запах этого овоща. Другие сплетники утверждали, что новый профессор просто прятался дома от вампиров, пока его не выдернули в Хогвартс силой, в качестве доказательства приводя вечно зашуганный вид молодого человека и постоянное заикание.
Гарри были не слишком интересны причины столь позднего появления учителя в школе. Куда больше его заботила абсолютная некомпетентность профессора ЗОТИ. Правда парень не знал такого слова, поэтому просто считал его уроки безумно скучными, почти на уровне Биннса. Занятия сводились к переписыванию учебника и бесконечным попыткам Квиррелла произнести хоть слово, поэтому великан решил усиленно налечь на литературу по этому предмету в библиотеке. Последний гвоздь в крышку гроба привлекательности уроков ЗОТИ для Гарри забила почти постоянная мигрень в районе его знаменитого шрама, которая по какой-то причине была только на занятиях странного профессора в чалме.