Бомж
Шрифт:
— Бумажник где взял?
— Нашел.
— Это то понятно, но у кого нашел?
— Э…
— Пива хочешь? — я вытащил из-за стола пакет, из которого торчали три бутылки «Жигулевского», забодяженного и разлитого на окраине Города, на огромном комбинате «Вино и Напитки».
Бомж нервно дернулся и потянул руку к пакету.
— Покажешь пацанам, кто кошелек скинул и получишь. Договорились?
Бородатый бродяга энергично закивал головой.
— Вы двое…- я кивнул «Наглому» и «Кролику»: — Берете гражданина, пиво и на вокзал. Договоритесь, каким образом товарищ вам покажет на того, кто кошелек скинул. Как найдете
Младшие оперуполномоченные скривились, но были вынуждены подчинится — взяли пиво, бомжа и с видом людей, ведомых на казнь, двинулись выполнять свой долг перед обществом.
— Так, теперь ты… — я повернулся к третьему сотруднику, оставшемуся для меня безымянным. Вернее, по документам это был оперуполномоченный сержант милиции Снегирев Василий Семенович.
— Веди сюда эту… девушку и информацию из ИЦ на нее не забудь. Кстати, вы ее где задержали и что она делала?
— На привокзальной площади, просто гуляла.
— И она вам показалась подозрительной?
— Мне показалась… — судя по глазам Снегирева, девица ему просто понравилась.
— И за что меня задержали? — девица, насидевшаяся в помещении дежурной части, начала громко скандалить на пороге кабинета.
— Здравствуйте. Присаживайтесь. — я ткнул на стул рядом с моим столом.
Девушка сделала два шага, недовольно морща носик, ощущая амбре от предвидящего гражданина, и на стул садиться не стала, замерев перед ним и глядя на сиденье с таким ужасом, как будто увидела жабу.
— Одну минуту. — я щедрой рукой покрыл потертое, засаленное сиденье дефицитными чистыми листами бумаги, после чего девушка, буркнув что-то вроде «Данке шон», уселась передо мной.
— Паспорт пожалуйста.
— Зачем? Меня же уже проверили-перепроверили! — незнакомка обернулась в сторону, топчущегося у нее за спиной, опера Снегирева, ища у него поддержки и ее получила — «Снегирь» почему-то покраснел и закивал головой.
— Я хочу проверить замужем вы или свободны, ибо грех великий такую красоту пропустить…- я широко улыбнулся, стараясь казаться максимально искренним. Я ненавидел работать с женщинами, потому что, с ними, как с медведями, самыми опасными хищниками нашей страны — никогда не знаешь, что это очаровательное существо выкинет в следующую минуту. Поэтому женщин я старался, по возможности, умасливать комплиментами.
Девушка мои потуги оценила, улыбнулась самыми уголками, ярко-красных губ и открыла сумочку.
Согласно паспорту, передо мной сидела жительница городской окраины, ранее не судимая, не замужем и невоеннообязанная, детей нет, приватизационный чек образца 1992 гола получен…
Я добросовестно переписал все данные и вернул паспорт барышне:
— В наши края по делам приехали или проездом?
— К подруге…
— Подруга где живет и как ее зовут?
Ожидаемо, подругу звали Кузнецова Наташа, а адрес ее моя собеседница знала только визуально.
Через пять минут я понял, что толку с беседы не будет — барышня на все вопросы отвечала скупо, обдумывая каждое слово, следовательно, выполнить задание шефа — раскрыть преступление до восемнадцати часов вечера путем раскола этой красотки у меня не получится, поэтому я дал отмашку Снегирю проводить дамочку до
выхода.Девушка, не прощаясь, выметнулась из кабинета, звонко цокая каблучками светлых туфель-лодочек. Судя по ее повадкам, Снегирю тут ничего не светило.
— Ну что, Демон, пойдем погуляем?
Выйдя на крыльцо, я обнаружил расстроенного Васю Снегирева, что соляным столбом стоял и смотрел куда-то в сторону вокзала, очевидно вслед девушке в светлом платье с яркими цветами.
— Что, телефон не дала? — я толкнул локтем в бок, ушедшего в себя, оперуполномоченного: — И не даст, ей с ментами западло встречаться.
— Почему?
— Вася, я не знаю. Думаю, что она к нам, на вокзал, приезжает на работу…
— Она не блядь! — Снегирев выкрикнул это с такой горячностью. Что я даже испугался.
— Я не сказал, что она блядь, во всяком случае, в прямом смысле этого слова. У нас в районе бляди такого класса в ресторане «Город» каждый вечер, в основном, появляются, а не на вокзале трутся. — я задумался. Девушка реально была хороша — стройная, ухоженная, сексуальность из нее так и перла…
— Слушай, Вася. — я решительно повернулся к оперу: — Ты от девицы реально потек, или ты способен ее объективно рассматривать?
— Способен. — Василий кивнул, но я понял, что толку с него не будет, барышня его чем-то зацепила.
— Ладно, забудь. Пошли, лучше, посмотрим, как у твоих коллег дела идут.
Привокзальная площадь, как обычно, была полна народу. Казалось, что неисчислимые толпы горожан и гостей Города, хаотично передвигающиеся поэтому, достаточно ограниченному участку местности, не позволяют отыскать в этом хаосе конкретного человека. Но, так только казалось — было несколько ключевых точек, в основном расположенных н господствующей высоте, что позволяли контролировать основные пути миграций этих двуногих «леммингов».
Мы с Демоном и Васей, не торопясь, двинулись в сторону переходного моста, над которым возвышалась серая, уродливая, квадратная смотровая площадка.
По дороге со мной поздоровалось и раскланялось с добрый десяток человек, лица которых казались мне знакомыми, но кто они и откуда. Я не помнил категорически. На площадке сидело и стояла полтора десятка человек, большинство из которых напоминало меня еще две неделе назад — злого, испитого, практически опустившегося на самое дно жизни, оборванного бродягу. Но сегодня эти люди, во всяком случае, при свете дня, находились ниже меня в общественной пищевой цепочке и старательно отворачивались, не желая встречаться глазами. Минут через пять, десяток маргиналов, бросая недобрые взгляды на равнодушно сидящего у моей ноги Демона, покинули бетонный квадрат, растворившись среди спешащей толпы.
Минут через пять пристального наблюдения мы разглядели наших соседей по кабинету — судя по всему, дела у них шли не очень. Грузный, еле волочащий ноги бомж, нагруженный баулами, устал бродить вокруг вокзала и норовил присесть, но юные оперативники не давали отдыха «уставшему сердцу», подпинывая и подталкивая его, лениво гнали бродягу на новый круг.
Минут через десять, Фортуна решила смилостивиться на бездомным. Мужик в обносках, зайдя за угол вокзала, дождался своих преследователей, после чего стал что-то им объяснять, тыча рукой с сторону небольшого сквера, зажатого между вокзалом и кассами пригородных электричек.