Руки даны мне — протягивать каждому обе —— Не удержать ни одной, губы — давать имена,Очи — не видеть, высокие брови над ними —Нежно дивиться любви и — нежней — нелюбви.А этот колокол там, что кремлевских тяж'eле,Безостановочно ходит и ходит в груди, —Это — кто знает? — не знаю, — быть может, — должно быть —Мне загоститься не дать на российской земле.
2 июля 1916
«Белое солнце и низкие, низкие тучи…»
Белое солнце и низкие, низкие тучи,Вдоль
огородов — за белой стеною — погост.И на песке вереница соломенных чучелПод перекладинами в человеческий рост.И, перевесившись через заборные колья,Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.Старая баба — посыпанный крупною сольюЧерный лом'oть у калитки жует и жует…Чем прогневили тебя эти серые хаты,Господи! — и для чего ст'oльким простреливать грудь?Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,И запылил, запылил отступающий путь…— Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,Чем этот жалобный, жалостный, каторжный войО чернобровых красавицах. — Ох, и поют жеНынче солдаты! О, Господи Боже ты мой!
3 июля 1916
«Семь холмов — как семь колоколов…»
Семь холмов — как семь колоколов.На семи колоколах — колокольни.Всех счетом — сорок сороков, —Колокольное семихолмие!В колокольный я, во червонный деньИоанна родилась Богослова.Дом — пряник, а вокруг плетеньИ церк'oвки златоголовые.И любила же, любила же я первый звон —Как монашки потекут к обедне,Вой в печке, и жаркий сон,И знахарку с двора соседнего.— Провожай же меня, весь московский сброд,Юродивый, воровской, хлыстовский!Поп, крепче позаткни мне ротКолокольной землей московскою!
8 июля 1916. Казанская
«Москва! Какой огромный…»
Москва! Какой огромныйСтранноприимный дом!Всяк на Руси — бездомный,Мы все к тебе придем.Клеймо позорит плечи,За голенищем — нож.Издалек'a-далечеТы всё же позовешь.На каторжные клейма,На всякую болесть —Младенец ПантелеймонУ нас, целитель, есть.А вон за тою дверцей,Куда народ валит, —Там Иверское сердце,Червонное, горит.И льется аллилуйяНа смуглые поля.— Я в грудь тебя целую,Московская земля!
8 июля 1916. Казанская
«В огромном городе моем — ночь…»
В огромном городе моем — ночь.Из дома сонного иду — прочь.И люди думают: жена, дочь —А я запомнила одно: ночь.Июльский ветер мне метет — путь,И где-то музыка в окне — чуть.Ах, нынче ветру до зари — дутьСквозь стенки тонкие груд'u — в грудь.Есть черный тополь, и в окне — свет,И звон на башне, и в руке — цвет,И шаг вот этот — никому — вслед,И тень вот эта, а меня — нет.Огни — как нити золотых бус,Ночного листика во рту — вкус.Освободите от дневных уз,Друзья, поймите, что я вам — снюсь.
17 июля 1916 Москва
«Сегодня ночью я одна в ноч'u…»
Сегодня ночью я одна в ноч'u— Бессонная, бездомная черница! —Сегодня ночью у меня ключиОт всех ворот единственной столицы!Бессонница
меня толкнула в путь.— О как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! —Сегодня ночью я целую в грудьВсю круглую воюющую землю!Вздымаются не волосы — а мех,И душный ветер прямо в душу дует.Сегодня ночью я жалею всех —Кого жалеют и кого целуют!
1 августа 1916
«Красною кистью…»
Красною кистьюРябина зажглась.Падали листья.Я родилась.Спорили сотниКолоколов.День был субботний:Иоанн Богослов.Мне и донынеХочется грызтьЖаркой рябиныГорькую кисть.
16 августа 1916
«Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…»
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,Оттого что я тебе спою — как никто другой.Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,У всех золотых знамен, у всех мечей,Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —Оттого что в земной ночи я вернее пса.Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной,Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —У того, с которым Иаков стоял в ночи.Но пока тебе не скрещу на груди персты —О проклятие! — у тебя остаешься — ты:Два крыла твои, нацеленные в эфир, —Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!
15 августа 1916
«Кабы нас с тобой — да судьба свела…»
Кабы нас с тобой — да судьба свела —Ох, веселые пошли бы на земле дела!Не один бы нам поклонился град,Ох, мой р'oдный, мой природный, мой безродный брат!Как последний сгас на мосту фонарь —Я кабацкая царица, ты кабацкий царь.Присягай, народ, моему царю!Присягай его царице, — всех собой дарю!Кабы нас с тобой — да судьба свела —Поработали бы царские на нас колокола,Поднялся бы звон по Москве-рекеО прекрасной самозванке и ее дружке.Нагулявшись, наплясавшись на земном пиру,Покачались бы мы, братец, на ночном ветру…И пылила бы дороженька — бела, бела —Кабы нас с тобой — да судьба свела!
25 сентября 1916
«Счастие или грусть…»
Счастие или грусть —Ничего не знать наизусть,В пышной тальме катать бобровой,Сердце Пушкина теребить в руках,И прослыть в веках —Длиннобровой,Ни к кому не суровой —Гончаровой.Сон или смертный грех —Быть как шелк, как пух, как мех,И, не слыша стиха литого,Процветать себе без морщин на лбу.Если грустно — кусать губуИ потом, в гробу,Вспоминать — Ланского.
1 ноября 1916
«…Я бы хотела жить с Вами…»
…Я бы хотела жить с ВамиВ маленьком городе,Где вечные сумеркиИ вечные колокола.И в маленькой деревянной гостиницеТонкий звонСтаринных часов — как капельки времени.И иногда, по вечерам, из какой-нибудь мансарды —Флейта,И сам флейтист в окне,И большие тюльпаны на окнах,И может быть, Вы бы даже меня не любили…