Борька

Как показал опыт первой же перегонки, аппарат был совершенно испорчен и неработоспособен.

ЭТО БЫЛ ТЯЖЁЛЫЙ УДАР ПО САМОЛЮБИЮ.

Поняв это, Борис огорчился и даже очень сильно рассердился.

– Да ёшкин же ты КОТ!!!
– ругнулся он, пнул то, что попалось под ногу из остатков Лечихиного барахла, сплюнул на залитый брагой пол и тяжело вздохнул.

Так он сидел полчаса, потом встал и начал осматривать повреждения. Недолгое расследование быстро всё объяснило и расставило по своим местам.

Слава богу, шкалы приборов разбиты не были, но несколько труб были перебиты, там виднелись зияющие дыры. Таких повреждений нашлось несколько, почти десяток.

Надо было их заделать для того, чтобы машина смогла заработать. Но, вроде бы, все важное осталось целым - муфты, стыки медных труб тоже были целыми.

И это значило, что после латания дыр (ну или замены деталей - но до этого, вроде как, и не доходило) можно было приступать к перегонке.

Это была приятная новость.

Борис налил себе стакан Лечихиного ещё продукта, выпил, и с тёплым чувством на душе пошёл домой.

Хоть что-то было хорошее в этот день.

8. ПОБЕДА !

Итак, аппарат требовал ремонта.

Подготовительный этап, когда Борис окончательно продефектовал его, нашел все повреждения (а как находят дыры? Залил воды туда, конечно. Потекло изо всех щелей - умаялся, несколько раз подтирал), определил объем работ.

Работы было, конечно, много - но не до бесконечности. И в этом заключался уже огромный плюс.

Но, в итоге, сбор материалов (и денег на материалы - а что вы думаете, аппарат же медный. А медь сейчас - недешевая!), покупка необходимых деталей, их установка, калибровка, проверка - всё это заняло несколько месяцев.

Вышло так, что аппарат был готов к маю.

В мае Борис снова залил воды - но на этот раз всё было нормально, машина не подвела и не потекла.

Очень этим довольный, Борис пошёл (едва не вприсядку... или вприпрыжку, что ли) к своей жене Василисе, чтобы рассказать ей об этом, и она, видя, что муж её пребывает в повышенном настроении, этим, конечно, воспользовалась.

– Ты мой перегонщик увлечённый, совсем уж себя измучил - вон ведь, весь с лица сошёл, - ворковала она, накрывая на стол, и глядя на то, как он наворачивает, даже, наверное, и не чувствуя вкуса еды.

Покормив его на быструю руку, она завалила его в кроватку.

Там всё у них получалось отлично. А это было редкостью за последние почти полгода - Борис ходил мрачный, надутый и озабоченный.

Тем прекраснее было состояние сейчас у обоих.

Кроме тог, Василиса, как женщина, не преминула воспользоваться таким расслабленным настроением, взяла с Бориса обещания месяц не пить и дать ей денег на косметику и прочее.

Это была победа!

9. ЖЁЛУДИ

Первую удачную перегонку Борис сделал на Лечихином аппарате почти сразу же.

Он быстро вник во все значения циферблатов, в то, на что влияли (так или иначе) те или иные краники, ручки - и он быстро научился довольно ловко с ними управляться один, даже в самый разгар процесса.

И работа у него закипела в полную силу.

Котлы шипели и дымились, стрелки шкал манометров и датчиков температуры прыгали, жидкости в окошечках бурлили, а ловкий как чёрт Борис летал над этим всем, подкручивая и ослабляя то здесь, то там.

Наконец, он стал выгонять: снял вершки или, как это ещё называется, выгнал первач, отделил сердце напитка, самую лучшую его часть, отрубил хвосты.

Так он завершил свою первую перегонку.

Работа затянулась до глубокой ночи.

Наконец-то всё закончилось.

Борис устало вышел на крыльцо, сел на лавочку, тяжко вздохнул, вытер пот с лица, и глотнул из мензурки - качество напитка нужно было проверить в первую очередь.

Самогон был восхитительным - конечно, машина не подвела.

Лёгкий аромат дыма при глотке вдруг становился густым и насыщенным. Внутри всё вспыхивало и переворачивалось вверх дном.

Трепетание души ощущалось почти физически, но трепет и тоска моментально улегались, и на смену им приходили покой и тишина, благодатное чувство равновесия и гармонии, чувство неизъяснимого удовольствия.

Душа замирала, и только тихие неясные спокойные блики пробегали по ней. Оттенки чувств этих можно было сравнить с легким туманом, который ранним утром встаёт над тихим лесным озером - призрачный, почти невесомый, чудесный в своём спокойствии и ясности, и в то же время - одевающий всё и вся в волшебные одежды нереальности и кажимости.

Одежды, в которых даже самая суровая и строгая реальность казалась мягче, теплее и приемлемее.

Вот такой у Бориса получился самогон...

Но любознательный Борис и здесь не удовлетворился только первоначальным продуктом, хотя он был, конечно, прекрасен.

И возликовал он, и решил он улучшить характеристики прекрасного детища своего, и задумался он - и думал три ночи, да три дня.

Ну не то, чтобы крепко он задумался, но закралась Борису вот какая мысль - где-то он прочитал (или услышал от кого-то?), что и французский коньяк, и виски шотландский (да и американский тоже), выдерживают в дубовых бочках. Выдерживают годами - том они, якобы, и набираются аромата, приобретают свой неповторимый характер и вкус.

Что ж - и наш русский самогон можно было выдержать подобным образом! Ситуация прямо НАСТОЙЧИВО требовала эксперимента! А раз самогон уже получался нерядового качества - то улучшить его было первостепенным делом (и даже обязанностью) любого неравнодушного производителя.

А уж Борис был неравнодушным - это точно!

Он даже название напитку придумал - "ДУБНЯК"!

(Можно было, конечно рассмотреть другие варианты, но вариант "Дубай" был отвергнут как географически и идеологически чуждый, "Дубовка" и "Дубовка" звучали недостаточно уверенно, а "Дубень" - как-то и неярко вовсе, да не по-русски.