Босс для Красной шапочки

До меня наконец-то доходит, что этот тип не только удобно разлегся на мне, но еще и оскорбляет при этом. Хотя из нас двоих ненормальный - это он, а никак не я.

– Пусти!
– взбрыкиваю под ним изо всех сил, и мне почти удается сбросить его ноги со своих бедер.

Но он тут же придавливает их снова коленом.

– Лежать. И дослушай мой вопрос.

– Не хочу!

Я продолжаю активно брыкаться, но с каждой секундой удивительным образом страх перед ним продолжает трансформироваться в нечто иное. Это какая-то гремучая смесь гневных эмоций и физических ощущений, вроде... возбуждения.

И это меня пугает даже больше, чем сам маньяк.

Глава 14. Бабуля против маньяка

В любом случае никакого положительного результата хаотично-инстинктивное сопротивление так и не приносит. Более того - оно только ухудшает мое положение. Потому что в процессе этого неравноценного противоборства тонкий серый плащ лаконично и сердито трещит по шву где-то в области кармана.

Надо мной раздается короткое смачное ругательство. Затем маньяк внезапно освобождает меня от своего немалого веса и быстро вздергивает на ноги.

– Хватит, - цедит он с нескрываемым раздражением.
– Сейчас мы с тобой вместе прогуляемся до...

– Эй, бандюк проклятый!
– гневно перебивает его зычно-басистый старческий голос с противоположного конца главной дачной улицы.
– А ну лапы свои загребущие убери от неe! Вот я тебе щас..!

Шумный выдох несказанного облегчения вырывается из моей груди. Это же бабуля!

Тусклая вспышка единственного на всю улицу фонаря, который всегда зажигается у нас в восемь вечера, внезапно озаряет знакомую энергично-грозную фигуру в теплой коричневой фуфайке. Как будто перед нами нами не обычные окрестности полупустого дачного поселка, а сцена под лучом софита.

Баба Рева вышагивает по дороге твердой походкой с граблями в руках, причем держит их по-киношному наперевес, как настоящее оружие. Наверное, отобрала садово-огородный инвентарь у обеспокоенного соседа Михалыча, который тащится за ней следом и с благоразумным почтением помалкивает.

– К тебе обращаюсь, охломон!
– гремит ее сильный голос, расходясь между домами и деревьями басистым эхом.
– Что стоишь там, зенки бесстыжие вылупил?

Я еле слышно хмыкаю, когда хватка маньяка на моих плечах сначала ослабевает, а затем и вовсе исчезает. Сам он разворачивается всем корпусом к надвигающемся «стихийному бедствию» в лице моей бабули и с обманчиво-умиротворяющей уверенностью обращается к ней:

– Успокойтесь, уважаемая. Девушке совершенно ничего не угрожает. Она упала. Я просто помог ей подняться и хотел...

– Знаю я, чевой ты хотел, маньячина недоделанная! Мало того, что гоняесся тут за ней, общество свое паскудное навязываешь, так еще и снасильничать удумал?! Михалыч мне уже всe про тебя рассказал!

– Вы ошибаетесь, - голос моего маньяка холодеет до минусовой температуры.
– Я всего лишь хотел поговорить с девушкой об очень важных вещах.

Фырканье моей бабули, которая продолжает неуклонно приближаться, сурово размахивая граблями, напоминает презрительный плевок.

– Хотел он! Ты про свои хотелки сказки в органах соответствующих рассказывать будешь! Нукась, Михалыч..!
– орет она через плечо соседу-дачнику, поднимая грабли повыше.
– Заходь давай к этому охломону в тыл и окружай его, чтоб не убeг! Сейчас в милицию сигнализировать будем! И в спецназ. Пусть налоги государственные отрабатывают!

– Может, лучше нашему участковому?
– робко предлагает Михалыч.

– И участкового не обидим! Всем просигнализируем о появлении подозрительного преступного элемента в наших местах!

Бабуля решительно тыкает зубчатой частью «оружия» в элегантный пиджак маньяка, но тот мгновенно перехватывает черенок и выдергивает из ее рук, ловко используя силу инерции.

– Давайте не будем усложнять это недоразумение, - морщится он, потом хмуро смотрит на отобранные грабли и, подумав, аккуратно вешает их на березу. Подальше и повыше от бабули.

Но она ничуть не теряется и с громогласным величием продолжает басить:

– Верни казенную собственность, ирод! Ишь, ручонки натренировал как чужое хватать! Напишем на тебя с Михалычем заявление о краже грабель, будешь бегать по инстанциям, отбрехиваться!
– При этой смехотворной угрозе я снова давлю в горле иронический хмык, но баба Рева как чувствует, и ее суровый взгляд быстро перескакивает на меня.
– Так... ты, внучка, быстро топай домой, потом поговорим отдельно. Когда с твоим хотельником разберемся. Давай-давай, живенько! Руки в ноги и в хату!

Когда тон у бабули становится таким железобетонным, ей лучше не перечить, это я точно знаю. Ни словом, ни взглядом. Поэтому молча киваю и бочком-бочком обхожу неподвижно-задумчивого маньяка. Чувствую всем своим существом, как он провожает меня взглядом - пристальным, мрачным, тяжелым, как у генерала, проигравшего сражение... и это давление ощущается до самого поворота, пока я не скрываюсь из виду под эхо возобновившихся басистых угроз. А уже дома, в нашей общей с бабулей спальне, обнаруживаю новую проблему...

В кармане плаща зияет по шву здоровенная прореха.

Но проблема не в этом, а в том, что мой гостиничный бейджик горничной пропал вместе с клубным бейджиком Новы!

Глава 15. Осторожно, мечты сбываются

Всю следующую половину дня в универе я хожу сама не своя. Слишком сильно нервничаю из-за посеянных пропусков-бейджиков и ближайшего будущего.

– Слушай, я очень извиняюсь...
– в который раз неловко повторяю молчаливой бледной Нове.

У нее странное выражение лица. То ли расстроенное, то ли растерянное, то ли она просто сильно задумалась о своем личном. Я вглядываюсь в ее глаза, но она быстро отворачивается и начинает старательно переплетать свою светло-золотистую старомодную косичку.

– У тебя-то что стряслось? Какие-то проблемы?

– Да так... ничего особенного, - уклончиво отвечает она.
– Просто староста группы позавчера предложила мне попробоваться на роль Снегурочки в студенческом спектакле от нашего факультета. Для новогоднего мероприятия в ДК.

– И что?
– не понимаю я.
– Если тебе не хочется, откажись от роли, всего и делов.

Нова тяжело вздыхает.

– Не в этом дело, Зай...

– А в чем? Ты же меня знаешь, - настойчиво внушаю я.
– Пока не расколешься, не отстану. Давай же, поделись своим стеклом с лучшей подругой! Тебе жалко, что ли?

– Понимаешь, мне просто... стыдно, - вдруг шепотом признается она, а затем быстро оглядывает полупустую аудиторию с уже почти иссякшим ручейком уходящих однокурсников.
– После первой пробной репетиции один парень из участников пригласил меня на свидание... а я взяла и согласилась. Он мне показался интересным и хорошо воспитанным...