Босс для подруги

По голосу очень похоже, что Светка уже навеселе. И я понятия не имею, как она отреагирует, скажи я ей сейчас правду. В конце концов, ничего ведь не случится, если я сообщу ей обо всем завтра?

— А что такое-то?

— Позвони мне завтра, ладно? Тогда и поговорим, — прошу ее.

— Договорились! Отдыхай! Андрей сказал, ты очень устала, и запретил тебя звать.

Сдерживаюсь, чтобы не закричать в голос, что Андрей вместе с дружком на пару те еще кактусы.

— Не забудь главное.

Она вешает трубку, а я еще какое-то время сижу и тупо смотрю перед собой невидящим взглядом. Получается, Андрей собирался позвать меня с ними? Или не собирался и теперь они вдвоем окучивают Светку? Так может, нужно срочно ехать и спасать ее?

Но с другой стороны, за последнее время она проявила недюжинную стойкость — все ради плана. И если по этому самому плану ей нужно снова отказать Волошину, она откажет. А уж завтра я открою ей глаза на обстоятельства…

Ложусь спать, но уснуть не получается — мысли ходят по кругу. Раз за разом прокручиваю все наши разговоры, встречи, общение с Матвеем, чтобы найти хоть что-то. Но у меня не получается. Я не вижу в нем того, что узнала. И это злит и расстраивает одновременно. Сама того не желая, я разочаровываюсь в боссе, который все же сумел меня очаровать. А ведь знала, что надо держаться от этого бородатого подальше.

Глава 22

Утро наступает неожиданно. Я думала, что не усну, а оказывается, все же отключилась в какой-то момент. На работу собираюсь, как на казнь. От мысли, что сегодня придется встретиться с Волошиным, становится тоскливо. И ведь не просто встретиться — нужно будет работать целый день. Честно говоря, пока понятия не имею, как справлюсь с этим. Идея уволиться уже начинается казаться наиболее логичным выходом из ситуации. Либо же устроить скандал и признаться, что в курсе их грязной игры. Как и Света.

На работу прихожу позже обычного — как назло, опаздываю на обычный автобус и приходится ждать следующего. К тому же на моем этаже меня ловит главбух и отводит в сторонку.

— Ну как? — спрашивает она шепотом.

— Что как?

— Как аудитор-то наш?

— Работает вроде, — осторожно отвечаю я.

— Да причем тут работает, — отмахивается Тамара Ильинична. — Как мужик-то он как? Смотрю на нее изумленно.

— А мне почем знать?!

— Ты мне тут голову-то не дури, — ухмыляется она. — Все ж в курсе, что у вас с ним шуры-муры. Так что по секрету уж поделись.

Нервно сглатываю и отхожу от нее.

— Извините, я опаздываю уже.

Бегу в сторону кабинета Матвея, но тут навстречу мне как раз он сам идет. Замедляюсь и невольно напрягаюсь. Он смотрит вопросительно и останавливается передо мной.

— Наталья, ты вроде всегда такая пунктуальная, — улыбается он.

— На автобус не успела, — мямлю в ответ, пряча глаза. Понимаю, что вокруг наверняка собираются любопытные — уверена, что и главбух где-то рядом. Еще бы — герои главной сплетни офиса на глазах у всех что — то выясняют.

Меня прям колотит от его присутствия рядом. Часть меня до отчаянного скрипа не хочет верить услышанному вчера, а часть уже придумывает план мести, которую, конечно же, нужно подавать холодной.

Дровосек осторожно приподнимает мое лицо, чтобы встретиться со мной глазами.

— Наталь…

Но договорить он не успевает, потому что рядом появляется еще одно действующее лицо. Светлана.

— А я не верила! — громко восклицает она и быстро направляется к нам от лифта. Работники даже не рискуют встать у нее на пути — еще бы, когда Светочка захочет, то прет, как танк. Вот и сейчас она надвигается на нас, как цунами. И судя по выражению ее лица, очень злое цунами.

— Свет, ты не.

— Молчи! — рявкает она. — Я тебе доверилась, а ты, значит, решила моего мужика к рукам прибрать!

— Чего? — я недоуменно смотрю на нее. — Да я же вчера тебе звонила как раз.

— Для чего? — снова перебивает она. — Чтобы сказать, что работаешь с ним все это время? Или решила признаться, что крутишь перед ним хвостом своим?!

— Ты себя слышишь? — тихо спрашиваю я. — Да я бы никогда не.

— Я все знаю. Да весь офис про вас знает!

В этот момент она отвешивает мне пощечину, и я окончательно теряю дар речи. Сейчас в ней я совершенно не узнаю ту девчонку, что знаю столько лет. Прикладываю руку к щеке и изумленно смотрю на нее. Она поджимает губы и переводит взгляд на босса, который берет ее под локоть и старается увести в сторону.

— Я хочу, чтобы ты уволил ее! — верещит Света. Мужчина хмурится, но продолжает молчать. — Матвей?

Он стискивает зубы и кивает.

— Скажи ей! — снова выдвигает требование подруга. Или и не подруга вовсе?

— Наталья, ты уволена. Пиши заявление, — цедит он, отводя Морозову подальше, обратно к лифту.

Не знаю, чего я ожидала от нашего разговора со Светой еще утром, но явно не этого. Киваю и иду в кабинет. Ставлю сумку и пытаюсь сдержать слезы. Меньше всего хочется стать посмешищем для коллег. Хотя после того, что устроила Светка… Щека до сих пор горит, но мне больно не физически. Больно внутри — в груди. Получается, Глеб был прав? Почему же я не поверила ему, не послушала умные слова? Что — то ломается во мне от того, что произошло. Не выдерживаю и всхлипываю, закрывая рот рукой. Хорошо хоть дверь закрыла за собой. Понятия не имею, сколько времени так стою, но в итоге все же достаю лист бумаги и ручку. И от руки быстро черкаю заявление об увольнении. Еще утром я задумывалась о том, чтобы уйти с работы — и вот, вуаля. Вселенная меня услышала.

Шмыгаю носом и кладу лист на видное место. Открывается дверь, и я тут же напрягаюсь, потому что понимаю, кто пришел. Глубоко вдыхаю, собираясь с духом, чтобы посмотреть в глаза бородатому начальнику. Но пока я наскребаю остатки смелости, он разворачивает меня и целует. Глубоко и резко. В первые мгновения я так растеряна, что даже не сопротивляюсь. Но как только мозг осознаёт происходящее, начинаю вырываться. Однако у Волошина железная хватка — он подавляет, подчиняет, заставляет сдаться. Вот только я сейчас совершенно не в настроении для его игр. В итоге просто кусаю его за губу, и только тогда он чуть отстраняется, тяжело дыша.

— Наташа. — хрипит он. И снова тянется ко мне. А я не выдерживаю — влепляю ему пощечину. Потому что мне слишком больно от всего, потому что всего слишком много. Потому что я живая и со мной так нельзя!

Он не злится, наоборот — ждет, что я продолжу. Но я лишь всхлипываю и молчу. Тогда Матвей подается вперед и прислоняется своим лбом к моему.

— Прости, моя хорошая. Я не могу тебе сейчас всего объяснить, но поверь — у меня есть серьезная причина, чтобы допустить все это.

— Отпусти меня, — шепчу, закрывая глаза.

Не хочу видеть его так близко, не хочу дышать с ним одним воздухом. Потому что он отравляет меня. И мне больно, больно, больно.

— Я приеду вечером. Только дождись. Обещаю — я все тебе расскажу. Только дождись.

Он оставляет поцелуй у меня на лбу и быстро уходит к себе. А я обессиленно опускаюсь на стул и пытаюсь не разреветься в голос. На это требуется немало времени. Наконец привожу в порядок потекший макияж и, забрав сумку, выхожу в коридор. К счастью, все уже разошлись. А может, дровосек их разогнал? Хотя вряд ли. Терпел же практически молча концерт Светланы.