Ботинок

Ему показалось, что Кристина улыбнулась и даже подмигнула ему. От этого Мишелю сделалось хорошо и весело, будто он пообщался с родным человеком.

В эту минуту он не хотел себя расстраивать тем, что Кристина, даже и без каблуков, оказалась выше его ростом.

Ма приземлила Мишеля вопросом:

– Где баклажка?

– Посуда?
– догадался Мишель.
– Не взял. Простите. Принесу в следующий раз.

Мишель повернулся, чтобы уйти, но услышал резкий окрик.

– Стоять!

Раненый пес зарычал.

– Джерик, фу!
– крикнула ма.

– Что-то парень в толк не возьму: пришел за молоком, а баклажки нет? Обворовать меня задумал, что ли?

– Скажете тоже, -- улыбнулся Мишель и покраснел.

Ма сделала решительный шаг вперед.

– Ой, парень, не нравишься ты мне. Откуда ты такой взялся?- спросила она, скрестив насколько возможно глубже руки.

– Я? Мы тут в вашем клубе выступаем.

– Га?! Так ты артист, из Москвы, что ли? А у меня чего забыл?

– За молоком пришел.

– Ты дуру-то из меня не делай. Я сама из кого хошь дурака сделаю. Говори прямо -- зачем пришёл? Кристинка моя приглянулась?

– Приглянулась, - вылетело у Мишеля.

– Во, как!
– удивилась Ма и зацокала языком.
– Только этого нам для полного счастья не хватало! Дел выше крыши, но, все-таки, скажу: мы с дочей, хошь и без мужика живем, но в обиду себя не дадим. Так что, ежели какие глупости надумал, иди себе откудова пришел и покуда цел. Доходчиво объяснила?

– Доходчиво. Только ничего плохого я не хотел. Честное слово. У меня самые серьезные намерения.

Ма заморгала:

– Каки-таки намерения! Первый раз вижу и уже "намерения"! Это ты брось. Вали со двора! Вали, вали. Кому сказано?

– Напрасно Вы так.

Мишель выскочил на улицу, едва успев прикрыть за собой калитку.

– Эй, артист!
– раздался голос из-за забора.
– В следующий раз придешь, баклажку не забудь.

– Не забуду, - крикнул в ответ Мишель без надежды, что строгая Ма услышит.

– Эй, артист, у меня еще яйца есть. Свежие, дешевле, чем на рынке.

– Учту.

Эти слова Ма звучали как приглашение.

Часть 5. На халяву и уксус сладок.

Всю дорогу он думал о девушке. Итак, она звалась Кристиной! С тех пор, как Мишель начал интересоваться противоположным полом, он мечтал, чтобы его будущую жену звали этим чудесным именем.

– Такое совпадение! К чему бы это?- лукаво повторял он.

***

Мишель без стука вошел в кабинет директора-распорядителя. Тот был трезв и потому зол.

– Что за чудеса!
– недовольно воскликнул Веревкин-Рохальский.
– - То днем с огнем не сыщешь, то сам являешься. Наверняка, что-нибудь случилась, какая-нибудь гадость.

– Почему обязательно гадость. Просто мне нужны два билета на сегодняшний спектакль в первом ряду.

– Побойся бога, Мишель. Ты прекрасно знаешь - все билеты давно раскуплены. Из брони дать не могу. Поговаривают, что пожалует городской мэр с челядью. Что же, по-твоему, мэр с челядью должен на галерке париться? Так что, извини-подвинься.

– Я никогда и ни о чем не просил.

– Тьфу, ты! Я ему про Фому, он - про Ерему. Я ему - нет билетов, а он -- дай билеты. Я ему -- нет, а он - дай! Ну, скажи, хотя бы, на кой черт сдались тебе эти билеты?

– Это мое дело.

– Ах, вот мы как! Тогда, милый мой Мишель, вот тебе мое условие: скажешь для кого билеты, тогда подумаю, обрати внимание, только подумаю, дать тебе или нет, а не скажешь -- и думать не стану, просто не дам и весь сказ. Таковы мои условия. Ну-с?

– Мне нужны два билеты в первый ряд, - глухо повторил Мишель.
– - А если Вы не дадите, то ...

Веревкин-Рохальский поднял обе руки и не дал Мишелю договорить.

– Ну, все, решительно все посходили с ума!
– воскликнул он и взялся за голову.

***

По дороге из театра Мишель купил литровую пластиковую бутылку "Пепси". Содержимое вылил перед магазином на газон и побежал дальше. Увлечённый своими мыслями он не обратил внимания на мальчика, случайно оказавшегося рядом. Вылитая газировка произвела на малыша сильное впечатление: он долго плакал навзрыд.

***

Увидев Мишеля, Кристина удивилась.

– Опять Вы? За молоком?

– И за молоком тоже, - ответил Мишель, показав пустую бутылку.
– Вообще-то, у меня дело к Вашей маме. Она дома?

– Где же ей быть?
– еще больше удивилась девушка.

– Позовите, пожалуйста.

– Ладно. Проходите. Да, не бойтесь. Джерька приболел, и из будки не вылазит. Почему он вас невзлюбил?

– Вот Джерька поправится, у него и спросим, - ответил Мишель.

Кристина засмеялась:

– Ждите, сейчас ма выйдет, - сказала Кристина и направилась в дом.

– Вы вернетесь?
– поинтересовался Мишель.

Кристина через плечо улыбнулась, оставив вопрос без ответа.

Двор представлял собой довольно большой участок вытоптанной земли, отгороженный забором, домом и сараями. Вокруг хаотично расставленных кормушек кипела куриная, гусиная и утиная жизнь. В дальнем углу стояла грубо сколоченная собачья будка. "Сам виноват, зачем полез?" - подумал Мишель о Джерике. Рядом с будкой валялись две огромные свиные туши. "Смотрите-ка, живые, глазами водят. Хороши хряки!". Из глубины сарая доносилось блеяние коз, мычание коровы. Чужая всем огненно-рыжая кошка, недружелюбно следила за всем происходящим, сидя на перилле.

Мишель втянул в себя воздух: пахло навозом, яблоками и хлебом. Появилась Ма. Кошку как ветром сдуло. Ма проводила ее презрительно-кислым взглядом.

– У, кошара, воровка!
– - проворчала она, и посмотрела на Мишеля:

– Вижу - принес баклажку. Уже молодец?
– сказала она.
– Давай сюда.

Мишель подошел ближе и вместе с баклажкой протянул две синенькие бумажные полоски.

– Это что такое?
– спросила ма.

– Билеты в клуб. На сегодняшний спектакль. Места очень хорошие: первый ряд в центре.