Ботинок

Это мысль показалась Силкину забавной, и он засмеялся.

– Кого "не пустить"? Меня! Пусть попробуют. Да я... да что с тобой разговаривать?! Не капай мне на мозги, женщина. Я отдыхаю.

Когда Силкин называл Кристину женщиной, это означало, что он сильно пьян, и ему лучше не перечить. В таком состоянии он становился неуправляемым и агрессивным.

К моменту объявления на посадку, Силкин осилил две бутылки виски по 0,7 литра каждая. Задвинув стеклотару под сидение, он, тяжело ворочая языком, произнес:

– Женщина, на взлет!

Часть 43. Замочу!

На посадку Силкин шёл практически с закрытыми глазами, опираясь на плечо Кристины. Усевшись в кресло, Силкин тотчас отрубился. Он счастливо проспал взлёт и три часа полёта. Проснувшись, некоторое время озирался, а потом начал громко возмущаться по поводу того, что они "летят, летят, и никак не прилетят".

– Мне надоело!

– Потерпи немного, уже скоро прилетим, - пыталась успокоить его Кристина.

Она, как ребёнка, гладила Силкина по голове, и ладонью пыталась закрыть ему рот.

– Ну что ты мне всё время рот зажимаешь! Руки убери!.. Мне выйти нужно, - заявил Силкин.

Он поднялся и нетвёрдой походкой пошёл по проходу, но до туалета не дошел. Его заинтересовала конструкция запасного выхода. Он долго изучал рычажки, потом начал дергать за ручку.

Подоспела стюардесса.

– Пассажир, этого нельзя делать!

Силкин повёл плечом, и стюардесса, словно пушинка, отлетела метра на два.

Подбежала Кристина.

– Паша, миленький, угомонись. Пойдём на место, - без надежды на успех, говорила Кристина.

Пассажиры помогли стюардессе подняться. Нашлись два добровольца, которым с трудом удалось угомонить Силкина. Он распускал руки и угрожал всех порвать на куски. Пришлось Силкина связать шнуром от радиомикрофона. Оказавшись в своём кресле, Силкин мгновенно заснул.

К месту событий подтянулся командир самолёта.

– Ваше?
– строго спросил он у Кристины, кивнув на бесчувственное тело.

– Моё... мой, - ответила Кристина.
– Дома он совсем не пьёт, а здесь дорвался... не знаю, прямо, что нашло, - бегло отвечала Кристина, выставляя вперёд свой живот.

Командир сделал вид, что беременность в этом деле ничего не значит, но голос его всё же стал мягче.

– По прибытии, - сказал командир, - вынужден сдать Вашего мужа в полицию.

– А потом?

– Протрезвеет, отправим обратно домой за ваш счет. Еще и штраф заплатите. Предупреждаю, в Москве мы подадим в суд за хулиганство с причинением физического вреда стюардессе.

– Ну, это вы зря, товарищ командир. Совсем это ни к чему, - взмолилась Кристина.
– Он когда трезвый - хороший, добрый. Честное слово. Он не хотел стюардессу обижать. Пожалуйста. Не отправляйте нас домой. Я моря никогда не видела. Он больше не будет. Честное слово!

– Детский сад какой-то! Раньше нужно было думать, - сказал командир и что-то шепнул стюардессе. Та согласно кивнула головой.

Кристине показалось, будто начальник сказал:

– Оставьте этого урода, пусть катится к чертовой матери!

* * *

Автобус, развозивший российских гостей из аэропорта Пхукет по гостиницам, находился в пути полчаса. Гид Джейтус на плохом русском языке объяснял особенности отдыха в Таиланде. Гид поинтересовался, есть ли вопросы. Вопросов оказалось много. Особенно усердствовал Силкин. При этом он задавал вопрос, не дослушав ответа на предыдущий. В конце концов, гид умолк.

– Чего же ты, узкоглазый, заглох?
– улыбнулся Силкин.
– Мы такие деньги отвалили за путёвки, а ты, жёлтая обезьяна, разговаривать не желаешь!

За Джейтуса вступилась женщина, сидевшая впереди Силкина.

– Послушайте, нельзя ли немного помолчать?

– Это кто там вякает?
– приподнялся Силкин.

– Я не вякаю, а говорю, - ответила женщина.
– Деревня!

– Что! Что ты сказала! А ну-ка!

Силкин и в трезвом состоянии приходил в бешенство, когда его обзывали "деревней", а уж по пьяному делу и говорить нечего: он буквально взрывался, и удержать его было невозможно.

Силкин сорвался с места, тучей навис над смелой женщиной. У Кристины не хватило сил его остановить. В ужасе она закрыла лицо руками.

– Это ты, что ли, тут выступаешь?- брызгал слюной Силкин.
– Проститутка!

– Если я одна, это не значит, что меня можно оскорблять, - с вызовом ответила женщина.
– Посмотрела бы на Вас, если бы со мной был муж.

Силкин побагровел, выпучил глаза и заскрипел зубами:

– Да, ты знаешь, кто я такой! Я твоего мужа... в пыль... Тебе - конец!

– Ой-ой, напугал, алкаш проклятый! Житья от вас нигде нету, - сказала женщина.
– Отвали, деревня. У тебя изо рта воняет.

– Что-о!
– заревел Силкин и поднял кулак с явным намерением опустить его на голову бесстрашной женщины.

В этот момент водитель нажал на тормоз. Силкин с поднятым вверх кулаком завалился между кресел. По инерции его потащило вперед, и он, как на конвейерной ленте, проскользил до передней площадки в ноги гиду Джейтусу. Автобус набрал скорость и поехал, мощно урча мотором и размерено покачиваясь на незначительных неровностях дороги.

Некоторое время Силкин лежал не шевелясь. С криком "Убили!" Кристина бросилась к нему. Только по прошествии некоторого времени Силкин начал проявлять признаки жизни: еле заметно шевельнул рукой, открыл глаза, заскулил по-собачьи.

– Звери! Чуть человека не убили! Павлуша, Пашенька, сильно ушибся? Сможешь подняться?

Кристина сделала попытку поднять его на ноги.

– Отставить, - сквозь зубы процедил Силкин.

– Вставай, мой хороший, мой золотой, мой бриллиантовый, - ворковала Кристина.

– Отвали!

– Что же ты, так и будешь валяться на проходе?

– Так и буду.

Силкин нашёл глазами гида Джейтуса и произнёс:

– Ты - труп.

Гид ответил дружелюбной улыбкой и помог Силкину подняться. Остаток пути до гостиницы Кхао-Ланг Силкин простоял на передней площадке, не спуская глаз с Джейтуса.

На выходе из автобуса Силкин попытался ударить гида, но тот ловко опустился на колено и снизу произвел короткий хук в живот. Силкин сложился пополам и, хватая ртом воздух, восторженно прохрипел: