Бой на Калиновом мосту

Что и нужно было для Еруслана Лазаревича. Во время прогулки Еруслан Лазаревич спросил — её Олей звали — у Оли:

— Оля, скажи мне, пожалуйста, есть ли кто красивее тебя?

— А как нету? Я слыхала, в городе Бибрии, у царя Варфоломея, есть дочь Анастасия. Она такая красивая, что я перед ней, что ночь перед днем.

Еруслан Лазаревич говорит таковы слова:

— А есть ли кто сильнее меня в настоящее время?

— Да, я слыхала, есть Ивашка-Епанча, Сорочинская шапка, он уже тридцать три года стережет Индийское царство и ни один зверь не пробежал, ни птица не пролетела, ни богатырь не проезживал!

Тогда подходит к палатке Еруслан Лазаревич, сел на коня и хочет поехать. Оля ухватилась за ногу и говорит:

— Еруслан Лазаревич! Ты поезжаешь, а того не скажешь — когда вернешься ты сюда?

— А вот как съезжу в Индийское царство, царю поклонюсь, на обратном пути заверну и тебя заберу.

Пришпорил коня, и только пыль столбом. А Олечка заплакала и говорит про себя таковы слова: «Видно, Еруслан Лазаревич, я не по сердцу тебе пришла, если бы по сердцу пришла, то не уехал отсюда никогда!»

Еруслан Лазаревич подъезжает к Индийскому царству и не видит Ивашки-Епанчи, Сорочинской шапки. И хотел пришпорить коня — вдруг увидал Ивашку-Епанчу, Сорочинскую шапку: опершись на долгомерное копье, спит богатырским сном.

Подъехал Еруслан Лазаревич к Ивашке-Епанче, ударил плеткой по шапке Ивашке-Епанче:

— Хороши сторожа стоя не спят, можно лежа выспаться!

Ивашка-Епанча просыпается и спрашивает:

— Чей ты сын, чьих родителей, куда едешь, куда путь держишь?

— Я из царства Картаусова, сын Лазаря Лазаревича, еду в Индийское царство, царю поклониться. У меня расправа такая: кто кого — и концы в воду!

Сели на коней и поехали сражаться. Не две тучи с тучей сходятся, не два орла дерутся, а то два могучих богатыря дерутся. Съехались, ударились друг дружке по ретивым сердцам — некоторый на конях не пошатнулся. Разъехались второй раз. Ивашка-Епанча так крепко ударил Еруслана Лазаревича, тот чуть на коне усидел.

Разъехались третий раз. Еруслан Лазаревич так крепко ударил Ивашку-Епанчу. что тот улетел с коня, как скопанный сноп. Еруслан Лазаревич повертывает копье острым концом и говорит таковы слова:

— Смерть или живота, Ивашка-Епанча?

— Живота! У нас раньше с тобой ничего не было и после не будет!

Еруслан Лазаревич сходит с коня, подымает богатыря за могучие плечи и называет его средним братом. Попрощавшись с ним, и поехал прямо ко дворцу. А когда такой сторож сильный стоит, ворота были открыты. Заехавши, привязал коня, зашел во дворец и низко-низко царю поклонился. Царь увидал такого прекрасного человека, вооруженного с ног до головы, и говорит таковы слова:

— Как ты сюда попал? Сухопутным путем, али морским, али с воздуха?

— А как тебя Ивашка пропустил? — А точно, он меня не пропускал, но я оказался посильнее, вот он меня и пропустил. А еду я к вам верой-правдой послужить.

Царь видит, что ежели Ивашка этого гостя пропустил, то он к нам не с добром приехал, и говорит таковы слова:

— Нет, нам не надо, у нас войн нету, и мы не нуждаемся в службе.

Еруслан видит, что царь боится его, поклонился низко и отправился к коню, сел на коня и поехал дальше. Поехал прямо в город Бибрию, смотреть прекрасную Анастасию. Едет, а навстречу идет седой-преседой старичок. Еруслан, не желая отвернуть коня в сторону, хотел смять старичка. Старичок видит опасность, зажал одну ноздрю, другой фыркнул, — Еруслан слетел с коня, как скопанный сноп, в канаву. Подошел [старичок] к Еруслану и говорит таковы слова:

— Ты молод, хороших родителей, едешь по хорошему делу, встань, садись на коня, прибавится силы вдвойне, но запомни: ни старого, ни малого не обижай, всегда дорогу им давай!

Еруслан сел на коня и доехал дальше. Ехал, ехал и вспомнил: «А вдруг Анастасия мне понравится и я захочу на ней жениться? А у отца с матерью благословения не спросился. Дай-ко, думаю, поверну коня на свою родину, спрошу у отца с матерью благословения, а потом можно и жениться».

Не доехал до своего царства, попадается навстречу калека-старик, который служил у отца у его конюхом:

— Стой, Еруслан Лазаревич, — говорит, — ты едешь, а ничего не знаешь! В ваше царство пришел Даниил Белый с трема тысячами войска, много вашего войска перебил, а остальные заперлись в крепость. Даниил Белый решил ждать две недели, чтобы царь Картаус сдался со всем войском в плен.

Еруслан Лазаревич выслушал старика, дал несколько золотых монет, сказал ему большое спасибо, сам пришпорил коня и заехал на заповедные луга, затрубил в рог, вызывает татар на битву. Вдруг татары на Еруслана понеслись стрелой. Еруслан выхватил копье, как махнет направо — пять, шесть, как махнет налево — три, четыре. Скоро добрался до Даниила Белого:

— Смерть или живота, Даниил Белый?

— Живота, у нас раньше ничего не было и после не будет. Отпусти только, пожалуйста, остальных домой!

— Кайся, будешь ли ходить сюда, на нашу родину, незван? […]

— Каюсь: ни я, ни дети, ни внуки, ни правнуки не будем ходить непрошены, отпусти только, не бей нас!

Татары повернули в домашнюю сторону а Еруслан Лазаревич подъехал к запертым воротам. Вдруг ворота открываются, царь Картаус несет хлеб на руках, встречая победителя, а Еруслан Лазаревич незваный, непрошеный, выгнанный, сошел с коня и пал на колени и просит прощения у царя:

— Прости, царь-батюшка, что я незваный. непрошеный заехал сюда!

Царь Картаус не может найти таких слов чтобы за победу отблагодарить.

— Нет у меня в царстве, — таких подарков, которые ты заслужил. Есть у меня только единственная дочь, которую могу отдать за тебя замуж!

— Нет, — говорит, — царь-батюшка, я ещё молод, зелено, погулять мне велено!

Царь Картаус назначает пир на весь мир в честь победителя. Музыка играет, пушки палят, гости пиво-вино пьют.

Еруслан Лазаревич живет таким образом дома целый год, а после этого спрашивает у отца с матерью благословения — ехать жениться. Отец с матерью приискали много-много невест, чтобы он только не ехал.

— Уедешь, обратно Даниил Белый придет и нас всех убьет! Мы стали старые вояки!

Еруслан Лазаревич говорит таковы слова:

— Даниил Белый больше не придет незваный, непрошенный […]. А больше бояться нам нечего. Я поеду женюсь и приеду сюда!

После этого он собрался в путь-дорогу и поехал в город Бибрию. Не доехавши до города Бибрии, попадается тот же самый калека-старик:

— Стой, Еруслан Лазаревич! Едешь, а того не знаешь: уехал [ты] — подошел Даниил Белый с пятима тысячами войска, ваше перебил, мать лютой смерти предал, у царя, отца и всех двенадцати богатырей, у всех глаза выкопал, и увез их, посадил в темницу.