Боярин

Георгий вышел из газгена и приблизился к идолу. Это была гигантская статуя, высеченная из белого мрамора. Взгляду открывалась только голова. Ее и огибала дорога. Большая часть статуи была скрыта лесом кокосовых пальм.

Мрамор растрескался, в щели набилась земля, ставшая пристанищем для растений. Однако различить черты лица все еще было можно. Мальцев горько усмехнулся. Когда устанавливали статую, он уже спал. Столь монументальную скульптуру, расположенную в центре Москвы, не запомнить было невозможно. Наверняка она была сделана тем самым придворным грузином-архитектором незадолго до Великой Войны. Последний, много раз переназначенный президент, во всем своем великолепии.

Какой была высота скульптуры? Георгий попытался составлять пропорции, относительно размеров головы с характерными залысинами, но быстро сбился в вычислениях. Чего там считать? Скульптура была гигантской, а значит и любовь россиян к своему лидеру в последние дни существования старой цивилизации достигла апогея.

А потом все рухнуло. Провалилось в тартары. Сверхдержава рассыпалась в пыль, на ее руинах выросли кокосовые пальмы и саксаулы, а великий русский народ стал ездить на машинах-дроволетах.

Георгий испытывал сильное желание пнуть поверженного идола ногой в то место, где когда-то находился нос, но передумал. Бороться с диктатурой надо было сто лет назад, а не сейчас.

Теперь, как сказал Иван, надо идти пешком. Мальцев так и сделал. По пути заглянул в машину, убедился в том, что Иван все еще без сознания. Поразмыслив, прихватил с собой винтовку. Рассмотрев оружие уже без спешки, Георгий понял, что имеет дело с пятизарядным карабином «Ремингтон». Четыре патрона в магазине. Один в стволе. Еще одно открытие – он неплохо разбирался в оружии. Это следовало добавить к врачебным навыкам и умению водить машину. Интересный наборчик! Еще пару этаких специфических знаний и выяснится, что он никакой не Георгий Мальцев, а Бонд. Джеймс Бонд. Секретный агент с лицензией на убийство.

Что ж, когда он встретится с Вондрой, то потребует себе мартини с водкой и попросит смешать напиток, но упаси Господи, не взбалтывать.

Между тем, уже за новым поворотом дорога стала шире почти в два раза и уперлась в высокую стену, состоящую из секций, разделенных вертикально установленными бревнами и обломков разноцветных мраморных и гранитных плит. Стена достигала в высоту трех метров. Насчет ее протяженности судить было нельзя – строение с обеих сторон уходило в лес. Прямо перед Мальцевым находились ворота – массивная двустворчатая конструкция из толстых досок, обшитых медных полосами. По центру был прибит мастерски вырезанный из дерева барельеф раскрытой книги, с текстом, написанным затейливым шрифтом «При старших молчать, мудрых слушать, к равным иметь любовь, низшим подавать наполненный любви совет».

Эти книга, по всей видимости, были гербом либерейцев.

Не успел Георгий поразмышлять над мудрым изречением и приблизиться к воротам, как над гребнем стены появился человек, направивший на пришельца внушительного вида арбалет, заряженный деревянной стрелой с коническим стальным наконечником.

– Стоять на месте! Оружие на землю!

Глава 6

Георгий выполнил приказ, а для пущей убедительности в своих добрых намерениях еще и поднял руки. Часовой с арбалетом наклонился, что-то сказал своему коллеге внизу. Послышался стук выдвигаемого засова и ворота открылись ровно настолько, чтобы в них мог выйти один человек. На нем была такая же туника, как у Ивана, но без защитных приспособлений. Носил он самую обычную прическу и выглядел лет на тридцать пять.

– Кто такой и что тебе надо здесь?

– Хороший знакомый Ивана-поставщика. Он рядом, но не смог прийти из-за ранения. По дороге на нас напали непентесы.

Настороженность привратника тут же сменилась беспокойством.

– Иван ранен? – он распахнул ворота шире и обернулся. – Эй, вы, быстрее сюда. поставщик ранен.

Из ворот вышли четверо либерейцев.

– Идите за ним, – приказал привратник и, уже обращаясь к Георгию, добавил. – Сейчас надо спешить, а с тобой мы разберемся позже.

По той аккуратности, с которой из машины извлекали Ивана, было ясно с каким уважением относятся либерийцы к поставщикам. Георгий теперь, вроде как, тоже принадлежал к этой почетной касте, но пока уважения к собственной персоне не чувствовал. На него если обращали внимание, то лишь для того, чтобы следить за каждым движением.

Карабин, который Мальцев бросил у ворот по приказу привратника, успели подобрать, но это мало волновало Георгия после того, как он оказался за крепостной стеной.

Поселок, а это был именно поселок, а не временный лагерь, как у русов, насчитывал, насколько мог видеть Мальцев, не меньше пяти десятков капитальных зданий, не считая пристроек и многочисленных навесов. Причем фирменной фишкой поселения либерейцев были резкие контрасты: средневековье здесь отлично уживалось с викторианской эпохой и вещами, присущими двадцатому веку. Гужевые, запряженные почти обычными на вид, разве что слишком низкорослыми лошадями перевозили разнообразные грузы наряду с газгенами.

Многие жители города были вооружены. Кто-то луком или арбалетом, кто-то охотничьим ружьем. Георгий даже заметил парня с таким же, как у Ивана тесаком, но… При этом с автоматом Калашникова на плече и заткнутыми в специально нашитые карманы широкого ремня запасными рожками с патронами.

Женщины двадцать второго века носили длинные, ниже колен туники, сандалии на деревянных подошвах, крепившиеся кожаными ремнями к щиколоткам. Несмотря на непривычный для Георгия цвет кожи и глаз они были весьма симпатичными и ни капельки не походили на Фриду.

А еще Мальцев понял, почему никто не обращает на него внимания из-за цвета кожи. Оказалось, что хоть оливковый цвет кожи имело большинство жителей города, нередкими были и исключения. Так, пара встреченных по дороге мужчин являлись потомками афроамериканцев. Их цвет кожи был гораздо темнее, чем у остальных либерейцев, а курчавые темные волосы и приплюснутые носы говорили о принадлежности к негроидной расе.

Все улицы и площади поселения были замощены. Пусть разномастными, добытыми в руинах ушедшей эпохи, но тщательно обработанными и бережно уложенными плитами. Большинство зданий, крытых листьями кокосовых пальм, было построено на фундаменте старых строений. В качестве строительных материалов использовались не только стволы кокосовых пальм, но и чудом сохранившиеся кирпичи, отделочные и дорожные плиты, обломки асфальта.

Время, из которого пришел Мальцев, не кануло в Лету полностью. Его детали выглядывали оттуда и отсюда в виде оконных и дверных блоков, частей лестниц с перилами и даже памятных табличек домов, буквы на которых полностью стерлись. Здесь, правда, эти осколки прошлого ни у кого не вызывали ностальгию, а являлись обычным строительным материалом.

Фундаменты старых зданий наложили отпечаток на план поселка – улицы его были то очень узкими, то чрезмерно широкими, то слишком короткими, то чересчур длинными. Они соединялись множеством переулков и сходились на больших и маленьких площадях, уставленных навесами торговцев кожаной одеждой, вяленым мясом и фруктами.