Бойцовская порода

— А вы имеете предложить мне что-нибудь еще? — удивился барон.

— Мне нужны наличные! — выпалила Алиса. — Мне… мне так будет удобнее.

— В таком случае вам придется подождать, — барон тряхнул колокольчиком — спустя несколько секунд в дверях возник засадный бакенбардер Николя. — Потому что в этом замке наличными едва ли найдется двести франков. У вас, Николя, не будет случайно пятьдесят тысяч долларов наличными? До завтрашнего утра?

— Нет, мессир, не будет у меня, — торжественно сообщил бакендардер. — Мессир шутит. Мессир перечисляет мое содержание на мой личный счет. Мессир?

— В таком случае, пригласите ко мне Рене, — сказал барон, открывая чековую книжку. — Придется ему прогуляться в город.

Рене прибыл спустя минуту — вручив ему чек, барон коротко распорядился:

— Круглосуточное отделение «Лионского кредита». Езжайте осторожнее, друг мой, не торопясь, особенно на обратном пути: сумерки — весьма опасное время для водителя…

А сейчас разрешите пригласить вас на ужин, госпожа Мари, — предложил барон сразу после убытия секретаря. — Пока Рене ездит за деньгами, мы постараемся приятно провести время.

— А я не голодна, — стоически сообщила Алиса, вспомнив вдруг, что последним приемом пищи для нее сегодня было механическое поедание шоколадного пломбира в виду банка часиков этак семь назад. — Вы идите поешьте, а я пока прогуляюсь по замку, посмотрю достопримечательности — если не возражаете.

— Что значит — «идите поешьте»?! — Барон с минуту озадаченно хлопал ресницами, пытаясь переварить сказанное дамой. — Ах, да, все забываю, что вы не француженка… Сердце мое, вы — само очарование! Вы так естественны, так милы… и вы просто оскорбляете меня, госпожа моя, отказываясь разделить со мной трапезу! Вы, может быть, и не голодны, но я сегодня хорошо поработал и готов сейчас слопать быка! И я приглашаю вас не просто набить желудок, а насладиться искусством моего повара и продегустировать ряд прекрасных вин. Как вы и приказали — никакой свинины: будут форель и миноги, а также разнообразные паштеты и салаты, которые так искусно готовит мой повар Жан. Прошу вас, принцесса, — не разбивайте моего сердца, не разрывайте на части мой бедный желудок — ни один француз не будет ужинать, если его гостья отказалась разделить с ним трапезу!

— Ну ладно, — милостиво согласилась Алиса. — Раз так — извольте…

Гастрономические приключения Алисы мы живописать не станем — скажем лишь, что ужин удался. Огромные окна замковой столовой выходили на залитую закатным заревом долину, сплошь погруженную в океан сочной зелени, едва разбавленный легким пурпуром пока лишь робко заявляющей о себе осени. Столовая была выдержана в общем стиле: антиквариат, портреты, массивные канделябры, двухцветный фамильный фарфор, скромно приправленный позолотой, тяжелые серебряные приборы, темный хрусталь. Вивальди откуда-то сочился в тон — не оркестр, конечно, но весьма похоже, видимо, качественная аудиосистема. Гармоничным дополнением ко всей этой вакханалии замшелого Средневековья являлся собственно ужин, великолепно приготовленный поваром Жаном: форель, миноги, паштеты, закуски, салаты — в общем, как обещали.

«А пожалуй, здесь чуточку лучше, чем у меня, — с завистью отметила Алиса, вспомнив родную кухоньку с обшарпанным столом, устойчивым ароматом непременного борща и хронически заглядывающими в окно разбойными мордами ризенов. — Живут же люди! Буржуины проклятые…»

Барон оказался приятным компаньоном и большим специалистом по части застолья: каламбурил, рассказывал занимательные истории, комментировал каждое блюдо и приводил целые исторические справки, когда дело доходило до дегустации очередного сорта вина (а всего Алиса насчитала что-то около девяти проб — к каждой перемене блюд). Деньги приехали часа через три, не раньше — к тому времени долина за окном погрузилась в чернильную темень, разбавленную мерцающими светляками огоньков, а гостья барона до такой степени наелась и напробовалась вина «штучного производства», что мечтала только об одном: добраться до постели, рухнуть и мгновенно заснуть. Барон, напротив, пришел в приподнятое расположение духа, был весел, общителен, глазами сверкал и явно хотел… ну да, хотел чего-то, потомок предателя родины. То ли продолжения вечера, то ли закономерного его завершения самым лакомым блюдом.

— Ну, пожалуй, хватит злоупотреблять, — мощным волевым усилием подавив пьяную осоловелость, сообщила Алиса, уложив в сумочку пять пачек стодолларовых купюр в банковской упаковке. — Спасибо за прекрасный вечер, барон, — вызовите мне, пожалуйста, такси.

— О чем вы, госпожа Мари?! — обиженно взвился барон. — Какое такси, сердце мое? Неужели вы думаете, что я вас отправлю одну, на ночь глядя, в этот кишащий уголовным сбродом город…

— Мне надо в отель, — непреклонно заявила Алиса. — Меня руководитель ищет. И напрасно вы так про свой город — вовсе он и не кишащий. Вы в наших не бывали! Кроме того, вызов такси по телефону — гарантия безопасности клиента…

— Клянусь вам, вы здесь в такой же безопасности, как у себя дома, — с апломбом заверил барон. — Для вас приготовили апартаменты моей супруги на втором этаже — я обещаю вам, что шагу не ступлю на лестницу, ведущую на второй этаж… если вы этого не захотите сами. Не оскорбляйте меня недоверием, сердце мое! Если вам угодно, я останусь здесь, а Николя проводит вас наверх, представит апартаменты.

— Да ну, прекратите, барон! — смутилась Алиса — в самом деле, нельзя с такой подозрительностью относиться к человеку, который не только одним махом решил все твои проблемы, но и обращался с тобой, как с королевой — это просто хамство какое-то! — Вы сказали — апартаменты супруги?

— Да, супруги, — подтвердил барон. — Что в этом такого? У вас есть муж с собаками, у меня — супруга с двумя детьми.

— А где сейчас ваша жена? — зачем-то поинтересовалась Алиса — тот факт, что барон оказался семейным человеком, отчего-то вдруг ее успокоил.

— В Леможе, у родственников. Она будет только через три дня — вы можете располагаться совершенно безо всякого стеснения.

— А дети? Где ваши дети, барон? — настырно уточнила Алиса. — Они… они учатся?

— Эти отродья сатаны давно отучились, — невесело усмехнулся барон. — Сын живет и работает в городе, дочь — замужем за виноделом из Бордо. Я, сердце мое, только выгляжу так хорошо — на самом деле я далеко не так молод, каким кажусь.

— Хорошо, мсье Шарль. Но вы обещаете, что не будете приставать? — выговорила условие Алиса.

— Я — приставать?! Пресвятая Дева, да как вы можете, принцесса?! — возмутился барон до глубины души. — Я женатый человек, примерный семьянин — и приставать? Да чтоб меня пронзили дедовским мечом в причинное место! Чтоб дети мои в одночасье стали афроамериканцами! Как вы можете, Мари?! Кроме того — дверь запирается изнутри, вам совершенно нечего опасаться! Ах, госпожа Мари, злюка вы этакая, неужели вы оскорбите старого аристократа, отказавшись заночевать в его замке?

— Ладно, покажите апартаменты, — смилостивилась гостья. — Не буду оскорблять…

Апартаменты Алисе понравились: наперекор общему стилю замкового интерьера, здесь преобладали теплые тона и было как-то по-домашнему уютно — словно супруга барона привнесла в тяжеловесные аристократические чертоги частичку своего светлого естества. Особенно очаровала гостью ванная. Голубой мрамор, малахит, лазурит, эбеновое дерево и — безразмерная джакузи, клокочущая бурунами ароматной пены…

— Николя приготовил для вас ванну, принцесса, — пояснил барон, пряча взгляд. — Сразу спать после такого ужина — страшный удар по здоровью, сердце мое. Настоятельно советую — ванна и лишь потом — сон. Было бы лучше, разумеется, вообще предварительно прогуляться по замку, я бы вам продемонстрировал…

— Не хочу гулять, — капризно заявила Алиса. — Приму-ка я, пожалуй, ванну…

— А после того, как вы примете ванну, я вас порадую чем-то вообще невообразимым, — с воодушевлением подхватил барон. — Если позволите, я угощу вас вином, которое хранится в погребе этой усадьбы уже сто тридцать два года. Вы представляете, что это такое?! Это вино в свое время не подали к столу даже моему тезке — Шарлю де Голлю, посчитав, что он недостаточно знатен, чтобы удостоиться чести испробовать столь благородный напиток. Уверяю вас, ничего подобного вы никогда в жизни не пробовали и вряд ли когда-нибудь попробуете еще!