Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— А если не успею? — уточнил Альберт. — Четыре недели — это совершенно нереально! Два года все правоохранительные органы искали — нуль, а я, дилетант, по сути, ничего не смыслящий в оперативно-розыскной деятельности…

— А если не успеешь, завещание номер один вступит в силу, — жестко отрезал Войтов, колюче глядя на Альберта. — И тогда я буду решать, каким образом вознаградить тебя за сыновнее рвение. Но у меня — ты в курсе — будет только контрольный пакет. Все остальное отойдет по указанным адресам.

— Но это же полнейший абсурд! — вскричал Альберт. — Господи, ну какие вы упертые… Все правоохранительные органы…

— Ты чего как попугай? — оборвал юного спорщика

Войтов. — Правоохранительные органы! Чужие люди ищут убийц постороннего человека — за мизерную зарплату…

— Ну и как вы себе это представляете? — едко хмыкнул Альберт. — Как я буду их искать?

— Да очень просто, — Войтов тоже хмыкнул — и не менее едко: ну что за молодежь дурная пошла, элементарных вещей не понимает! — Наймешь команду сыскарей-профессионалов. Поставишь задачу. Определишь стимул и сроки. Они будут работать, а ты координировать их деятельность. Все расходы холдинг берет на себя.

— Ваня… — тихо прошептала Нина Павловна. — Позвони… сестру… пусть укол…

— Черт! — Войтов грузно метнулся к тумбочке, стукнул по кнопке вызова. — Прости, Ниночка, прости… Утомили своими идиотскими проблемами… Ну-ка, разговорчивый ты наш, пошли-ка отсюда. Организационные вопросы можно решить и в офисе…

***

Сразу проследовать в офис для решения организационных вопросов Альберт отказался. Клубная закалка — это конечно, прекрасно, но молодой человек не был настолько уверен в своих силах, чтобы после такого внезапного поворота событий преспокойно обсуждать какие-то там мифические способы обнаружения злобных негодяев, вставших волею случая между ним и родительским наследством.

— Мне надо побыть одному, — честно признался Альберт. — Я сейчас не могу…

— Хорошо, — понятливо кивнул Войтов. — Ты это… Без меня к матери не суйся. Ей сейчас и так очень плохо. Как будешь готов — звони. Смотри только, сильно не затягивай — времени не так уж и много…

Оказавшись дома, Альберт отослал тетю Валю на базар за покупками, наказав, помимо всего прочего, непременно приобрести две бутылки приличного коньяка, и, оставшись один, приступил к плановой эмоциональной разрядке. Суть такой разрядки, в соответствии с тренинговыми методиками, состоит в том, чтобы как можно более искренне имитировать проявление обычных человеческих эмоций, отвечающих сути текущего момента. Оставлять их в себе нельзя: это вредно и нерационально, а давать им полную волю для их спонтанного излияния ни в коем разе не стоит — иначе получится, что ты потерял над собой контроль и не являешься хозяином ситуации.

Наш юный психолог проанализировал, как с ним сегодня обошлись горячо любимые близкие, и выделил три основных типа душевного надругательства: его огорошили и смертельно обидели — то есть напрочь сломали вроде бы фундаментальные установки в отношении судьбы наследства; нанесли тяжкую душевную травму, заставив усомниться во вменяемости людей, призванных о нем заботиться; вырвали из привычной колеи и поставили перед необходимостью экстренно заниматься чем-то настолько невообразимым, что даже и думать об этом не хотелось!

Отсюда закономерно вытекали три доступных в данных условиях способа реактивного самовыражения: максимально громко, до хрипоты, поругаться, используя самые сильные словесные конструкции (прокричаться, продышаться); постараться по возможности искренне поплакать, жалея себя и слезно проклиная всех, кто не прав — независимо от степени родства и уважаемости (задать работу так называемым «антистрессовым» железам); изо всех сил поколотить по чему-нибудь относительно

мягкому и упругому, поломать какую-либо ненужную мебель, побить что-нибудь хрупкое — старую посуду или стекло (дать волю агрессивной моторике, распотешить исходящее лютой злобой мортидо).

Определившись в способах самовыражения, Альберт переоделся в спортивный костюм, проследовал на кухню на предмет отбора щербатых тарелок для битья и по дороге, дабы время даром не терять, начал для разогрева выкрикивать грязные ругательства в адрес супостатов. То бишь матери, Войтова и покойного Пручаева-старшего, который, собственно, и дал нездоровый толчок продуктивной идее слепить из нормального офисного сидельца какого-то там мистического настоящего мужчину.

Вот тут-то многажды апробированная клубная методика и дала сбой. То ли методика не ко всем ситуациям применима, то ли полтора года занятий — не совсем тот срок, что потребен для полноценной душевной закалки…

В общем, когда громко кричавший Альберт добрался до кухни, ничего контролировать он уже не мог — эмоции прочно взяли верх над ситуацией и принялись вовсю куражиться над хлипким офисным организмом низложенного наследника.

— Мамм-ма!!! Маа-а-а-а!!! Оа-ааа!!! — заходясь в горьких рыданиях, верещал Альберт, сметая на пол все, что под руку попадется, и в кровь разбивая руки о кухонную мебель. — Что же вы со мной сделалии-и-иии?!!! На кого вы меня, сиротинушку, бросаит-тя-яааа!!!

Как долго длилось разнузданное буйство травмированной души, Альберт не помнил. С ним впервые в жизни случилось нечто вроде берсеркского припадка: адекватное восприятие реальности на некоторое время было утрачено, так же, как и чувство ответственности за творимые деяния, иными словами, парень напрочь выключился из обстановки.

Очнувшись, Альберт обнаружил, что в доме все перевернуто вверх дном, оконные стекла по большей части разбиты, кое-где надломлены рамы, повсюду валяется битая посуда, а сам он весь покрыт кровоточащими ссадинами и порезами — особенно руки.

— Методика не работает, — хрипло констатировал Альберт, подходя к окну и стараясь понять, откуда доносится назойливый трелеподобный звук. — Надо будет консультироваться…

Через ажурный верх забора с улицы проникали сполохи милицейской мигалки. Кто-то там болтал по рации, но особого энтузиазма не наблюдалось. Втянув голову в плечи, возмутитель спокойствия наконец-то определил природу звука и поплелся в прихожую — звонил антикварный телефон, чудом уцелевший в вихре не сработавшей разгрузочной методики.

— Да?

— Ты в порядке? — это был Войтов — тон его показался

Альберту несколько озабоченным.

— Да… А что?

— Да тут, понимаешь, участковый твой звонит, говорит — наряд выслали. Шум там какой-то, звон…

— Поплакал маленько, стекла побил, — признался Альберт. — Но уже перестал. Уже все.

— Ты смотри там, не перегибай, — участливо пробурчал Войтов. — Безвыходных ситуаций не бывает в принципе, а у тебя вполне даже нормальное положение — все решаемо. И это… как бы там ни обернулось, ты знай — я тебя не брошу. Слово даю. Может, к тебе прислать кого?

— Спасибо, не надо, — отказался Альберт. — Вы участковому позвоните, пусть он наряд отзовет. Мы тут как-нибудь сами…

По приходу тети Вали Альберт честно сообщил причину погрома и обещал, что такое впредь не повторится. Домохозяйка поохала, попричитала, обработала юному оболтусу боевые травмы и накрыла обед. Оболтус пообедал без аппетита, велел позвать плотника, чтобы вставил стекла, а сам прилег подремать в спальне наверху — благо второму этажу мощи разгрузочной методики недостало.

Поделиться с друзьями: