Бойфренд для Цесаревны

— Антон, подожди. — Попытался я воззвать к его голосу разума, хотя ни хрена не понимал, что Ли собирается ему вколоть. — Может без этого экстрима? Может Ли ошибается? И никто за нами не идёт? На хрена тебе колоть всякую гадость? Я не знаю, что это такое, но чувствую, что ничего хорошего. Наркота? Химия?

— Химия, Андрей. Последний, так сказать, шанс. — Горько усмехнулся Антон. — Мощный прилив адреналина. Мёртвого поднимет. Правда потом откат идёт. Если не оказать срочной медицинской помощи, то конец. Это на тот случай, когда задание нужно выполнить любой ценой, а сил уже нет. Последний шанс. А у меня сил нет. А задание выполнить я должен. Это не обсуждается. Высший приоритет.

— Антон, подожди…

— Андрей, это не твоя епархия. Я, как командир, сам принимаю решения в подобных случаях. Когда-то я эту химия колол своим бойцам, у которых сил оставалась только лежать на земле и еле шевелить конечностями или они уже находились на пороге вечности. Но уходить им было рано, так как боевая задача была ещё не выполнена. И они принимали последний свой бой. Теперь моя очередь. Ли, давай.

Ли ещё раз посмотрел вопросительно на меня, потом перевёл взгляд на Антона. Тот усмехнулся.

— Ли, Самарин хоть и высший приоритет, но здесь и сейчас я командир. Делай своё дело. Это приказ.

Китаец перетянул жгутом руку Антона, потом сделал инъекцию.

— Ли, сколько в таком режиме сможет продержаться человек? — Спросил я китайца.

— Это смотря на сколько у тебя хватит здоровья. Хотя мы все в «Розе» в этом отношении здоровые. Это один из жёстких критериев отбора. Но максимум пять часов. Правда после пяти часов смерть гарантирована. Даже срочная госпитализация не поможет. Здесь чем раньше снять это, тем больше шансов остаться живым.

— А что, есть антидот?

— Есть. — Ли вытащил из пинала ещё один шприц, заряженный прозрачной жидкостью. — Вот он. Но в случае с командиром может не помочь. Мы не знаем, какие у него внутренние повреждения. Да и сам он навряд ли позволит его ввести. Так ведь, Антон?

Антон сидел, закрыв глаза. Медленно кивнул.

— Даже не думай, Конфуций. — Тихо ответил он. Я обратил внимание, что Антон уже не хрипел. Сказал спокойным голосом. Я вопросительно посмотрел на Ли. Тот всё понял, кивнул мне.

— Препарат начал действовать. — Пояснил он. — Ещё полминуты.

Я взглянул на свои наручные часы. Кстати, они продолжали тикать, несмотря ни на что. А ведь я был в воде и перед этим, при падении самолёта здорово ударился рукой, непосредственно часами. Но «Павел Буре» продолжал отсчитывать время, словно ничего не случилось. Смотрел то на секундную стрелку, то на Антона. На двадцать пятой секунде он открыл глаза.

— Что сидим? Встали. — Скомандовал он. Сам быстро поднялся. Протянул руку к Ли. — Пистолет. — Ли протянул ему ствол. Антон засунул его в набедренную кобуру. — Автомат. — Ли протянул ему автомат. Антон проверил патрон в патроннике, взведя затвор. Кивнул и перекинул оружие за спину. Посмотрел на меня. — Самарин, надел тактический рюкзак. Оружие проверь. Оно готово к немедленному бою?

Я надел рюкзак. Проверил свой автомат. Кивнул Антону.

— Готово, командир.

— Тогда вперёд. Ли, поставь растяжку. Посмотрим, насколько идущие за нами профи. Мы ведь тоже не лаптем щи хлебаем.

Антон действовал чётко и быстро. Сразу чувствовался настоящий боевой офицер. Мы с Антоном двинулись вперёд. Теперь вёл он. Ли остался ставить растяжку. Я шёл и оглядывался назад в ожидании китайца.

— Не оглядывайся. — Услышал команду Антона. Он говорил, не поворачивая ко мне головы, словно у него на затылке были глаза. — Конфуций нас догонит.

— Почему ты его зовёшь Конфуций? — Спросил я Антона.

— Потому, что он китаец. И большой поклонник Конфуция. Поэтому он и Конфуций.

Ли нагнал нас минут через двадцать. Шёл позади меня. Ещё через полчаса услышали позади сначала звук одного взрыва, потом второго. Мы остановились, смотрели назад.

— Я поставил две растяжки, командир. На всякий случай. — Пояснил Ли. Антон усмехнулся.

— Ли мастер устанавливать растяжки по-хитрому. Настоящее азиатское коварство. Всегда с сюрпризом. Так, они в пятидесяти минутах от нас. Нужно попытаться оторваться.

— Если у них есть следопыт из местных, навряд ли оторвёмся быстро. — Ответил командиру китаец. — Если только устроить им засаду.

— Если там кого-то ранило, то это замедлит их. — Вставил я свои пять копеек. Оба боевика посмотрели на меня удивлённо. Ли отрицательно покачал головой. А Антон пояснил:

— Не замедлит. Если бы это были военные, тогда возможно. И то оставили бы раненных до подхода эвакуационной команды. Но здесь, я уверен, идут наёмники. Эти просто прирежут раненых и пойдут дальше. Ли, поставь сигнальную ракету. Если дистанция не увеличится, а наоборот сократится, будем готовить засаду. Самарин, за мной.

Двигались ещё минут сорок, я даже засёк время. Мы как раз залезли на холм, поросший джунглями. Антон смотрел в бинокль.

— Сигнальная ракета сработала. Молодец, Ли. Объявляю благодарность. Итого, время сократилось на двенадцать минут. Они нас догоняют. — Антон взглянул на китайца. — Ли, готовим засаду. Андрей, — это уже мне, — чуть левее склон холма более крутой. Сядь там. Будешь дополнительно держать пологий склон под прицелом. Ли, проверь что дальше, если что, поставь пару-тройку растяжек, чтобы не обошли нас. Я займу позицию правее. Всё, работаем.

Мы рассредоточились. Я занял позицию там, где мне указал Антон. Несмотря на джунгли, всё же склон просматривался хорошо. Антон умело выбрал место для засады. Мы сверху, а они снизу. Ли скрылся в зарослях джунглей. Пока сидел, ожидая татей шатучих, жаждавших моей тушки, избавился от двух змей. Одной голову отрубил тесаком, вторую просто сбросил веткой вниз по склону.

— Самарин, ты чем там занимаешь, твою душу? — Услышал в гарнитуре, которую дал мне Ли, голос Антона.

— Да змеи тут. Одной голову отрубил, вторую сбросил вниз по склону.

— Ты в засаде сидишь или где, Август?

— Какой ещё Август? — Не понял я.

— Как какой, ты Август.

— Почему я Август? Я больше май месяц люблю.

— Разговор не о месяцах года. Тебя дома кто ждёт? Августа. Значит кто ты? Ты Август. Или ты не в курсе, как называют членов августейшей фамилии?

— Может она и Августа, только я не Август. И не стану им, даже если нас и сводят к алтарю.

— Извини, Самарин, но теперь это твой позывной, нравится-не нравится, терпи моя красавица. Сиди тихо, не шевелись, а то тебя, не дай бог, снайпер снимет.