Бойфренд для Цесаревны

На плетень соседски-и-ий

Опускаю… ЗАДНИЦУ!

Народ захохотал. Ольга вытаращилась на меня.

— Задницу он опустил! — Смеялась Зоя. Ольга закрыла рот ладошкой.

Закурил махорочку,

Начинаю ждать.

Ритм стал быстрее. Кто-то из парней, тоже с гитарой постарался подыграть мне. Я кивнул ему, мол всё отлично маэстро, продолжай в том же духе.

Как придет родимая,

Как придет хорошая.

Посидим маленечко,

А опосля пойдем

По лугам зелёным,

По полям не скошенным

Где-нибудь в стогу душистом

Упадем.

Колхозные луга я заменил на зелёные. Здесь колхозов отродясь не знали и меня бы никто не понял. Я и так про трудодни пропел. Народ веселился. Мне даже стали хлопать в такт. Какая-то казачка лет 30–32 стала пританцовывать рядом со мной. Постукивали каблучки, когда кружилась, яркая цветастая юбка ниже колен, расправлялась, как юла. Я стал пританцовывать вместе с ней. Когда пел про то, как общупаю и потом всё сниму с залёточки, хохот усилился. Смеялись девушки, женщины постарше. Парни и мужики. Старики, улыбаясь, качали головами. Хохотала Цесаревна.

А от мыслей энтих чтой-то подымается

Не в штанах, конечно, а в моей душе.

— Самарин! Бесстыжий! — Всхлипнула от смеха Ольга. Пашка мне показал большой палец.

Ведь душа томится, ведь душа то мается

Не идет обманщица, за полночь уже.

Не пришла родимая, не пришла гадюка…

— Обманула что ли? — Воскликнула какая-то девушка. — А он то размечтался!

А из соседского клозету ну такая… ВОНЬ!

— Андрей! Фу какая гадость! — Хохотала Ольга.

Эх, зажму я красоту в мозолистую руку.

И пойду дослушивать,

Что хнычет мне гармонь…

— Оля, почему гадость? — Спросил её, когда перестал петь. — Запомни, что естественно, то не безобразно.

Народ веселился.

— Молодец, хлопче. Вот, это по-нашему. — Улыбаясь и поглаживая ус, сказал атаман. Потом ещё пели песни и под гитару, и под гармонь. Пели народные песни, плясовые. Танцевали. В том числе и под современную попсу. Нормально так провели вечер. Наконец, атаман дал отбой.

— Всё, расходимся, станичники. Завтра будний день. Страда у нас началась. Сенокос. А после хлеба убирать будем, ячмень, рожь, овёс. Работы много. Осень гулять будем.

Вот это правильно. Подошёл к Ольге. А красиво она смотрелась в наряде казачки. Сделал руку кренделем.

— Разрешите-с, мадемуазель, сделать Вам вечерний променад?

Она чуть присела.

— Извольте, сударь. — Взяла меня под руку.

— Пардон, дамы и господа, станичники. У нас вечерняя прогулка. — Сказал всем находившимся на подворье у атамана. Нам улыбались вслед.

— Иди, Андрей, прогуляйся с нашей лебёдушкой. — Засмеялась жена атамана.

Шли с Ольгой по улице. Она раскраснелась, поглядывала на меня, и улыбка не сходила с её лица.

— Чего такая счастливая, Оль? — Спросил у неё.

— Ничего. Андрей, а ты совсем бесстыжий, такие песни петь. Поднимается у него. Так я и поверила, что не в штанах, а в душе.

— Лёль, одно другому не мешает.

— Конечно, не мешает. Вам, парням, это вообще никак не мешает.

— А вам, дамам?

— Ну это как посмотреть.

Мы вышли на окраину станицы. Увидели лавочку под деревом. Присели на неё. Ольга взяла мою правую руку в свои ладошки. Некоторое время сидели молча. Смотрели на вечернее, темнеющее небо. Зажглись первые звезды. Показалась луна. После дневного зноя повеяло вечерней прохладой и свежестью.

— Красиво как, да, Андрюша? — Произнесла Ольга.

— Красиво. У нас вообще красивая земля. Где бы ты не был, на севере, на юге. На западе или на востоке. В Сибири летом в тайге. Взбираешься на сопку и перед тобой зелёный океан. Как поётся в песне: «А под крылом самолёта о чем-то поёт зелёное море тайги».

— Андрей?! — Ольга смотрела на меня удивлённо. — Скажи, а ты что, был в Сибири? Я ещё тогда, в Москве, обратила внимание, когда ты говорил насчёт пробега на внедорожниках по Сибири. Но подумала, что это ты так сказал.

— А что тебя смущает? — Так, Самарин, похоже, ты начал палится. Язык твой, враг твой.

— Но ты же приехал из Южной Америки? Мне об этом крёстный сказал.

— Берестин?

— Да.

— И что? Я много смотрел фильмов про Сибирь.

— А что за песня?

— Ээээ… Ну так, ничего интересного.

— Почему же ничего интересного? Мне понравилось. А под крылом самолёта о чём-то поёт, зелёное море тайги. Хороший мотив и слова. Спой.

— У меня нет гитары. Она там, у атамана осталась.

— Андрей?.. Посмотри мне в глаза. Ты что-то скрываешь?

— Ладно, давай спою. — Говорить ей правду или нет? Берестин велел мне молчать, чуть ли не под страхом расстрела. Но… Надо ли мне скрывать от неё, что я попал сюда из другой реальности? И что не был я ни в какой Южной Америке.

Главное, ребята, сердцем не стареть,

Песню, что придумали, до конца допеть.

В дальний путь собрались мы,

А в этот край таёжный

Только самолётом можно долететь…

Я пел ей песню и постукивал ладонями себе по коленям. Ольга, слушая меня, улыбалась. А потом стала подпевать мне в припеве.

Мчатся самолёты выше облаков,

Мчатся, чуть похожие на больших орлов,

Мчатся над тобой они,

А знаешь, дорогая,

Лёту к нам в Таёжный — несколько часов.

А ты улетающий вдаль самолёт

В сердце своём сбереги!

Под крылом самолёта о чём-то поёт

Зелёное море тайги.

— Какая хорошая песня, Андрей. Я раньше её не слышала. А кто её написал?