Бойфренд для Цесаревны

— Как же так? — Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Андрей, ты меня пугаешь.

— Прости. Тогда много кого из Романовых расстреляли. Но некоторые из Романовых сумели сбежать за границу. Потом началась Гражданская война, которая закончилась полной победой красных, то есть большевиков. Кстати, в Германии монархия тоже пала в 1918 году и образовалась Веймарская республика.

Я рассказывал Ольге историю своей страны. Рассказал всё. От первых пятилеток и индустриализации до политических репрессий и Второй Мировой войны. Как она началась. Рассказал про Великую Отечественную. Послевоенное восстановление. Полёт первого человека в космос. И так далее и так далее, до двадцатых годов 21 века.

— Понимаешь, Оль, в той, моей реальности, у моей семьи была строительная компания, где я работал. Да, мы даже брали крупные заказы. Но активы моей семьи там, не идут ни в какое сравнение с активами Самариных здесь.

— То есть, ты не родственник Самариным? Фролу Никодимычу, Зое, Насте, Павлу?

— Как раз и родственник. Чтобы установить Самарин я или нет, была проведена экспертиза на ДНК. У нас близкая родственная связь. С Фролом Никодимычем мы словно дед с внуком. И бабушка Оля говорит, что я очень на него похож, на того, каким он был в молодости, в мои годы, как мне сейчас. Фактически, одно лицо. Это, на мой взгляд, доказывает, что до 1917 года реальность была одна.

— Андрей…

— Оль. Прости, но то, что я тебе рассказал, это правда от первого и до последнего слова. Об этом в курсе Берестин.

— Мой крёстный и шеф Отдельного Корпуса Жандармов?

— Да, он. Он пытался выяснить кто я такой? Так как среди внуков и родственников Фрола Никодимыча я не числился. Я не пересекал границы империи. Это чётко было зафиксировано. Я словно появился из неоткуда, что на самом деле так. Я уже знал о том, что я из другой реальности. Я всё ему рассказал. Меня он прогнал даже на полиграфе. О том, кто я такой, знают трое. Я, сам Берестин и ещё один офицер, который и прогонял меня по полиграфу. Можешь спросить об этом Берестина. Но я прошу тебя, не устраивай ему истерику. Просто поговори с ним приватно. Чтобы были только вы двое. Официально я принадлежу Южноамериканской ветви Самариных. То есть, потомком того Самарина, который уехал в Южную Америку и начал там своё дело. Но пятнадцать лет назад те Самарины, как мне сказали, погибли в авиакатастрофе. Российский клан Самариных сейчас контролирует Южноамериканские активы. Теперь ты всё знаешь обо мне. И тебе, Оля, решать, что будет дальше. Но скрывать это от тебя я не могу и не хочу. Хотя Отдельный Корпус Жандармов, в лице полковника Берестина засекретил эти данные по мне.

Некоторое время, Цесаревна сидела молча, смотрела в ночную тьму. Я тоже молчал. Ждал. Вот она повернулась ко мне. На лице были слёзы. Всматривалась в меня. Потом дотронулась пальчиками до моего лица.

— Андрей, мне всё равно, откуда ты. Из этой реальности или из иной. Я люблю тебя. И для меня главное, чтобы ты не исчез, не растаял утренним туманом в один из дней или ночей. Обещай мне это.

— Обещаю. Поначалу я всё надеялся, что как-то сумею вернуться назад, к себе домой. Но потом, чем больше узнавал тебя, тем меньше мне хотелось вернуться туда. А сейчас я сам не хочу. Потому, что в той реальности нет тебя.

Ольга обняла меня, прижалась ко мне.

— Андрей, когда вернёмся в Москву, я скажу родителям, что выхожу за тебя замуж. Ты же не откажешься от меня?

— Нет. А если родители будут против?

— Мне всё равно. Тогда я откажусь от короны. Стану одной из тысяч и миллионов простых девушек, своих сверстниц. Ты же возьмёшь в жёны простую девушку, без титулов и регалий?

— Конечно. В конце концов, мы можем уехать в Южную Америку. Там всё же, как бы, моё наследство.

— Договорились… Андрей, поцелуй меня, пожалуйста…

…Спали с ней на сеновале у атамана. Пробрались туда уже глубоко за полночь. Вроде никто нас не спалил. У Ольги глаза озорно поблёскивали, когда мы крались на цыпочках. Рот себе она зажала ладошкой. Другой рукой держала мою руку. Хотя я думаю нас спалили с самого начала. Агенты ОКЖ, хоть и не появлялись в поле нашего зрения, но я незримо чувствовал их присутствие. Нет, на сеновале у нас ничего не было. Спали в одежде. Я в джинсах, в футболке. Только кроссовки снял. Она в наряде казачки. Только расстегнула себе приталенную кофту. А потом и вообще сняла её. Оставшись в майке и лифчике. Утром проснулся от воплей петухов. Некоторое время лежал, смотрел в потолок сеновала. Пахло свежим сеном. Самого сена было ещё мало. Но нам с Ольгой хватило на мягкую постель. Она спала, положив голову мне на грудь и обхватив меня руками. Наверное, чтобы никуда не делся. Подумав об этом, улыбнулся. Погладил её по волосам. Она только теснее прижалась ко мне. Я чувствовал какое-то удовлетворение. Спокойствие, словно вернулся домой. А может я на самом деле вернулся домой?

Над краем сеновала показалась голова атамана. Он взобрался по лестнице. Увидев нас, его глаза приняли квадратную форму. Мало того, что Цесаревна спала в одной юбке и майке, так ещё юбка, в процессе сна, задралась у неё до колен. Наши взгляды с атаманом встретились. Я улыбнулся и приложил палец к губам. Универсальный жест. Атаман кивнул мне. Показал, что ждёт меня в низу. Я ему кивнул. Ещё некоторое время полежал. Так не хотелось вставать. Но, ничего не поделаешь. Потихоньку, нежно и аккуратно сместил Олю с себя. Она свернулась калачиком. Я встал, надел кроссовки и спустился вниз. Прошел к дому. Там меня ждал атаман, его жена и сын.

— Доброе утро. — Поздоровался с ними.

— Доброе, Андрей. — Усмехнулся атаман.

— Доброе. — Кивнула мне его супруга. Улыбалась. — Как спалось, Андрей?

— Хорошо спалось. Мне бы умыться.

— Так в дом иди. — Сказала женщина.

— Нет. Мне бы полить. У вас, я смотрю, колодец есть.

— Васька, полей.

Сын атамана полил мне. Я умылся, сняв футболку. Пока умывался с сеновала вылезла Ольга.

— Андрей! — Завопила она. Шустро спустилась с сеновала. Приталенная кофточка была на ней. Молодец, девочка моя, хоть надеть успела, а не сиганула в одной юбке и майке. — Почему ты меня не разбудил?

— Ты так сладко спала. — Засмеялся я, принимая очередную порцию воды в ладони. Ольга подошла и забрала ковш у Василия.

— Я сама полью. — Сказала она, глядя на Ваську. Тот сразу отскочил.

— Конечно, Ваше Императорское Высочество. — Парень покраснел. Ольга не обратила на это внимание. Начала поливать мне. Потом полил я ей.

Нас позвали завтракать. Тут же появились и Зоя с Настей. Когда завтракали со всем семейством атамана, я спросил у него:

— Ерофей Гаврилович, сенокос то как идёт?

— Слава богу, хорошо. Погодка стоит хорошая. И травы нынче густые. А чего спросил то, Андрей?

— Ничего. Косите то чем? Косилками?

— И косилками тоже. — Я кивнул ему. Он пристально посмотрел на меня. Усмехнулся. — Вот только моя то сломалась. Поэтому пойдём с сыном литовками косить.

Заметил, как жена атамана и его сын посмотрели на главу семейства удивлённо.

— Помощь нужна? — Задал вопрос, делая глоток чая.

— Ну а почему нет? Кто откажется от помощи? Никак покосить хочешь, Андрей Ярославович?

— Ну а почему бы мне не помочь хорошему человеку?

Зоя, Настя и Ольга удивлённо на меня посмотрели.

— Андрей, а ты умеешь косить? — Спросила Зоя.

— Приходилось. — Ответил ей. Ну а как? Мои дедушка с бабушкой, родители моей мамы жили в селе. Дед был таким крепким хозяином. Приучать меня к крестьянскому труду начал ещё в детстве. Сделал для меня детскую литовку. Мама как-то попыталась возражать, только дед на неё недовольно зыркнул.

— Помолчи, Дарья. И не суй свой нос в мужские дела! Хочешь белоручку вырастить? Не бывать такого у моих внуков. Пусть с детства узнает, что такое мозоли на руках от литовки, от лопаты, от топора. Вон Ярослав, муж твой, хоть и буржуин клятый, но литовку в руках держать умеет. И не надо мне тут барыню из себя показывать!