Бойфренд для Цесаревны

— Всё верно, Андрей Ярославович. Парится с супругой бане есть дело благое.

И тут увидел в окно, что на соседнем подворье, благо декоративный плетень между участками атамана и Ярового был низкий и… Одним словом именно декоративный, как жена атамана и её дочка повели наших барышень в баню, но атаманскую.

— Вон смотри, Федя. Наших девиц уже повели в баньку. Так что пошли. Кваску ядрёного, холодненького после парной попьём.

Хорошо попарились. Кваску ядреного попили. Потом пошли гуляния. Ольгу с Зоей и Настей после бани обрядили в одежды донских казачек. Вечером увидел Ольгу. Потрясающе! Я засмеялся, видя её. Блеск. Начал хлопать в ладоши.

— Оля, ты чудо!!! — Крикнул ей. Она увидев мою улыбку расслабилась и тоже засмеялась. На ней был традиционный донской женский кубелек — традиционное распашное платье казачек Дона. Плюс пояс, традиционный для казачек Дона. На голове у Цесаревны был головной убор чалоуч. Её волосы были заплетены в одну косу. Так, как положено у незамужней девицы. Ольга в казачьем прикиде была обворожительна. Смотрел на неё и терялся. Она подошла ко мне.

— Андрей, ты чего такой?

— Какой, душа моя?

— Словно убитый. Я такая плохая?

— Наоборот, Оль. Ты прекрасна.

— Тогда что тебя останавливает?

— Ничего, Оль, не останавливает. Просто странно…

— Что тебе показалось странным? — Цесаревна была уже рядом со мной.

— Многое, Оль, пусть принесут гитару

Гитару принесли военные. С вертолёта. Он перед этим низко прошёлся над станицей. Бдят черты полосатые. Я усмехнулся. Её вообще все прикрывают. И спецслужбы и армия. Это о чём говорит? Её любят все. И спецслужбы и армия.

Я начал играть на гитаре.

Чёрный ворон, что ты вьёшься,

Над моею головой!

Ты добычи не дoбьёшся,

Чёрный ворон, я — не твой…

Я играл, пел. Ольга подпевала мне.

Завяжу смертельну рану

Я подарённым платком,

А затем с тобой я стану

Говорить про всё рядком…

Песня неслась над станицей. И нам подпевали многие.

А отцу скажи отдельно,

Что я род не посрамил,

И пред ворогом смертельным

Назад шагу не ступил…

Скажи братьям, скажи сёстрам-

Я хороший у них брат.

А к родимым семи вёрстам

Журавлём вернусь назад…

Песня неслась над вечерней зорькой. Над домами и хатами. Казаки склоняли головы. Пели и при этом плакали.

Встану рано, выйду в поле-

В небеса наш Дон течет.

Там без страха и без боли

Солнце красное встает…

Я пел и смотрел на Цесаревну. Она тоже пела и плакала…

Глава 21 Детство закончилось или никаких больше тайн

Я перестал играть. Рядом сидела на лавочке Цесаревна и хлюпала носом. По щекам текли слёзы. Я достал чистый носовой платок. Я им не пользовался ни разу. Подошёл к ней и стал вытирать слёзки.

— Ты что, душа моя, расплакалась. Так ведь можно мне и по Особому Протоколу загреметь под фанфары.

Ольга посмотрела на меня удивлённо. Забрала у меня платок.

— Это почему по Особому Протоколу? Да ещё загреметь тебе под фанфары?

Послышались смешки. Народ стал улыбаться.

— Ну как это почему, роза души моей, Ваше Императорское Высочество, наследница Всероссийского престола, Цесаревна Ольга Николаевна? — При этих словах, Ольга недовольно сморщила своё личико.

— Андрей, перестань! И всё-таки? Ты не ответил на вопрос.

— Расстроить и довести до слёз, будущую императрицу, это явно тянет на особо тяжкое государственное преступление. — Я говорил серьёзно, ни намёка на улыбку. Ольга удивлённо смотрела на меня, даже забыла слёзы вытереть. Смешки раздались ещё громче.

— Ну знаешь что! — Выдохнула девушка.

— Знаю, солнце моё ясное. А посему, я просто обязан загладить свою вину и заставить тебя улыбаться. А заодно и весь честной народ рассмешить и поднять настроение. Согласна?

Ольга улыбнулась. Кивнула мне.

— Согласна.

Держа гитару, обвёл взглядом народ на подворье у атамана. Народа прибавилось. Молодёжь, более старшее поколение и совсем старики. Некоторые курили папиросы и даже самокрутки. Я усмехнулся.

— Итак, дамы и господа казаки и казачки! Песня о сельской жизни, любви и разочарованиях. А ну-ка все вместе, уши развесьте, лучше по хорошему хлопайте в ладоши вы! — Теперь уже открыто засмеялись.

— Давай, Самарин, вдарь! — Крикнул кто-то из казаков. Мои пальцы пошли перебором по струнам. Я,улыбаясь и глядя на принцессу, запел:

Над деревней Клюевкой

Опусти-и-ился вечер.

Затянул я. Пальцы медленно перебирали струны.

Небо залунявило-о-ось,

звезды па-а-альцем тронь.

Где-то в далеке

Пичуги малы-ые щебечут.

Вытянул руку вперёд и пошевелил пальцами.

Где-то недалече

Всхлипнула-а гармонь.

Сделал паузу. Продолжал смотреть на Ольгу и улыбаться. Она тоже смотрела на меня, как и все остальные. Пауза затягивалась.

— Андрей, что? — Спросила она.

— Ничего. — Я засмеялся, пальцы опять стали перебирать струны. Я продолжил:

Все хлеба поубраны,

Все по сдали загодя-я.

Трудодни получены,

Божья благОдать.

Улыбка у меня до ушей. Стал прохаживаться перед народом.