Бойтесь своих желаний
Шрифт:
А чуть попозже, девушка добилась увольнения врача за неуместный комментарий.
Пристрастий всё больше, годы бегут и радости в жизни много! Вот только удовольствия приедаются, а тоска никуда не уходит…
И вот — ей впервые отказали…
К тридцати годам зеркало стало врагом.
Морщины — паутиной с запутавшейся душой.
Мужчины предпочитали двадцатилетних.
Крушение.
Денег она к средним годам не сберегла, всегда тратила не в меру и устроилась на простую работу.
Недополученная слава её бесила и нервировала.
Тоска
Муж ушел к другой, сумевшей подарить ему сына.
Потеряв всё до конца, Зинаида осознала, что страсть как хочет обычную семью и нищего заботливого мужа!
Она бы с радостью сказала матери — что та права, но было поздно…
Родители состарились и умерли…
А что дальше? Нужно чем-то заполнить пустоту.
Психологи, антидепрессанты, молодые любовники однодневки…
Но дыра в сердце росла и в итоге в ней поселилась онкология…
* * *
Я отдергиваю руку.
Голова кружится, пол качается как палуба тонущего корабля.
Зинаида хрипит во сне, пальцы сжимают простыню…
— Она состарилась бездетной и не успела оставить после себя хоть что-то… Говорю я Наталиэль, вытирая кровь из носа. — Но сейчас ей снится, как она качает коляску…
— Ты забрал её боль?
— Нет. Я взял её желание боли. Теперь она умрет думая, что отыщет семью в раю…
Ангел мурлычет, её голос сливается с воем ветра за окном.
— Ложь — тоже милосердие.
Я смотрю на старушку. Губы Зинаиды шевелятся, словно они шепчут имя, которого она никогда не произносила вслух.
Зинаида проснулась и почувствовала изменения — не успев открыть глаз. Воздух в палате больше не вязкий — как смола, а нежный и свежий, словно её легкие впервые наполнились чистым кислородом после пожара.
Сердце стучало тихо, но ровно, будто кто-то вычерпал деготь из груди.
Она поняла…
Так вот каково это — не бояться собственных мыслей…
Она явно чувствовала счастье и вину… Вина — не та что грызла раньше, а острая и оздоравливающая, словно её душу вывернули наизнанку и показали кривые швы.
Счастье билось в ней птицей, клюющей оконное стекло.
Да, она прожила жизнь ярко — как фейерверк, который ослепляет, но сгорает, не оставляя тепла.
Столько лиц, множество постелей, звонких обещаний…
Она помнила запах дорогих духов смешанный с дымом сигар. Помнила, как смеялась, разбрасывая деньги в ресторанах.
Но где теперь те, кому она хотела доказать — посмотрите, как я могу жить…
Вина вонзалась между ребер, когда она вспоминала мать, умершую в одиночестве. Отца, который так и не услышал — Прости, что стыдила тебя… Не рождённых детей, чьи имена висели в воздухе как мыльные пузыри…
— Ты плачешь?
Спросила Наталиэль, материализовавшись на краю койки.— Нет, это роса… Зинаида провела пальцем по щеке и её ничуть не смущала говорящая кошка.
— Роса испаряется, а слезы оставляют следы. Михаил и не подозревал, что она может контактировать с людьми неподалеку — без его ведома.
Старуха закусила губу.
В горле стоял ком — не боли, а чего-то горького и сладкого одновременно.
— Зачем он это сделал? Зачем забрал мою боль?
— Чтобы ты увидела — даже в углях есть искры. Кошка прыгнула на подоконник, растворяясь в солнечном свете.
— Прощай, Зина… Все сделанное — останется с тобой, всё несделанное — будет томить до последнего часа. Такова доля людская.
Она закрыла глаза…
Перед ними проплывали лица…
Мальчик из восьмого класса с протянутыми ромашками в руках…
Наверное, он был бы хорошим мужем и отцом…
Врач из больницы, смотревший на меня с жалостью…
Мне не хватило ума понять…
— Прости… Прошептала она в тишину… Извиняясь не перед ними — а теперь собой. Той девчонкой, что думала — Успею все наверстать потом…
Жизнь как рваное платье…
Она не услышала, как монитор запищал о её смерти. Не почувствовала, как разжалась рука, выпуская на пол фотографию — ту самую, где она в двадцать лет, с длинными волосами и дерзкими глазами.
* * *
Следующий день был самым странным в моей карьере, разумеется после Наталиэль…
Они приехали на рассвете.
Белые машины с красными крестами, вот только вывалились оттуда — вооруженные до зубов, экипированные бойцы.
Охраняемая как зеница ока, в центре группы шла она — девушка с бумажными крыльями за спиной.
— Кто это? Прошептал, наблюдал как они бесцеремонно вторгаются в здание.
— Палач с добрым лицом. Кошка выражала недовольство. — Ангел медицины, именуемый — Парацельс. Лечит тела, чтобы души гнили подольше…
— И что это значит? Она пришла по мою душу?
— Не знаю… Но она точно в курсе о нашем присутствии. Можешь не переживать, нам хватит сил чтобы противостоять тем, кто покусится на нашу свободу. Успокоила Наталиэль…
Правда, я не до конца понял, что она имеет в виду…
Вооруженные охранники проверили все этажи, осмотрели с ног до головы персонал, даже в трусы залезли… и поняв, что угрозы нет — девушку ангела допустили к работе.
— В каких вы отношениях? Спросил я Наталиэль.
— У нас разные пути. Он избавляет от страданий физических, а я от душевных. Можно продлить жизнь человеку, но, если он несчастен — долгая жизнь обернется наказанием. Справедливо…