Боюсь тебя убить...Часть 1

Быстро, как могла, я пробралась сквозь кучку застывших людей и выскочила на крыльцо. Остановилась, хватая ртом колючий морозный воздух. Бабушка надела на меня шапку и обняла. На следующий день я покинула родной городок.

Поезд уносил меня все дальше от теплых краев, и чем ближе я приближалась к столице, тем заснеженнее становились поля и перелески за окном. Я задумчиво смотрела на холодный белый снег, и в который уже раз прокручивала в голове будущую встречу с пластическими хирургами. Я взяла с собой свои фото с «выпускного», чтобы показать им. Хочу выглядеть, как раньше. Анечка договорилась о консультации по своим каналам, и вот еду. Почему в столицу? Ведь можно было и в Краснодаре найти нужную клинику. Я решила, чем дальше, тем лучше. Кто знает, какие еще козни придумают для меня страждущие мстители. Вдруг устроят пикет под окнами клиники, протестуя против восстановления моего лица.

– А помнишь, Алёша, как мы впервые ехали на поезде в Москву? – послышался снизу женский, немного скрипучий голос.

– Конечно, помню, Танечка! – в ответ прозвучал мужской голос, еще более скрипучий и дрожащий. От старости. – Шестьдесят первый год, сады цвели тогда… как давно это было!

Мне попались хорошие попутчики, пожилая семейная пара. По разговору я поняла, что прожили они вместе не один десяток лет, но любят друг друга, как в первый год семейной жизни. Они тихо ужинали, ухаживая каждый за своей половинкой, и почти беззвучно смеясь над своими воспоминаниями. А я лежала на верхней полке и притворялась спящей.

– А помнишь Алёша…

Мне стало неловко подслушивать этот невинный и в то же время интимный разговор, предназначенный только для них двоих. Поэтому я достала из-под подушки подарок моей бабули за окончание школы с серебряной медалью. Плеер с наушниками. Потыкала кнопки и улеглась поудобнее, растворяясь в звуках любимой песни. Вдруг представила себя и Никиту на месте старичков, смогли бы мы любить друг друга так же, как они, через много лет? И тут же – красивый высокий Никита, и я, как сейчас… Красавец и чудовище. Б-рр, нет, не желаю я ему такой доли…

Проснулась уже утром, порадовалась, что ночь прошла быстро и без происшествий, которых так боялась бабуля. Ей казалось, что в поездах дальнего следования все время происходит что-то страшное, и восемнадцатилетней девочке еще рано путешествовать в одиночку. Только бабушка забыла, что ее девочка уже взрослая и каратистка к тому же. Единственное, что меня смущало, это как показаться соседям по купе. Не хотелось пугать их своей обезображенной физиономией. Но внизу было тихо, и я решилась оглядеть небольшое помещение. Стариков не было, наверное, сошли ночью. Вместо них на одном нижнем месте спал мужик в тельняшке, отвернувшись к стене. Напротив него сидела девчонка. Она забралась на скамейку с ногами и прижала к себе рюкзак, будто у нее там что-то ценное. Ее отрешенный взгляд был направлен в окно, где только начинало светать. Напротив меня место пустовало, но недолго.

Только я собралась выйти из купе, аккуратно спрыгнув с верхней полки, дверь отъехала в сторону и я увидела высокого парня с гитарой. Мигом протиснулась мимо него, частично прикрывшись полотенцем. Пока проводила утренний моцион, снова перебирала в уме будущую встречу с доктором. Я надеялась на помощь, жизнь с обезображенным лицом страшила меня.

15

Вернулась в купе и сразу залезла на свою полку. Девчонка так и не шелохнулась, по-прежнему смотрела в окно невидящим взглядом. Парень уселся рядом с ней и тихонько перебирал струны гитары. А мне жутко захотелось есть, я ведь не поужинала. До столицы еще восемь часов ехать, не вытерплю.

– Эй! Чего скучная такая? – послышалось снизу. Я тихонько выглянула, молясь, чтоб вопрос не касался меня. Оказалось, парень с гитарой обратил внимание на застывшую в одной позе девушку, развалясь без разрешения на ее скамейке. – Эй, матрешка, отомри. Хочешь я тебе песенку спою?

Девчонка не обращала на него абсолютно никакого внимания, только по ее щеке скатилась одинокая слеза, блеснувшая в свете фонаря за окном. У меня защемило сердце, очевидно же, что у девчонки случилось что-то. А этот пристает со своими песенками. Через пять минут полного игнора, гитарист потерял терпение и схватил двумя пальцами рукав куртки молчуньи.

– Не трогай меня! – вдруг ожила она, дергаясь всем телом. Вспыхнула и приняла то же положение, снова уставилась в окно.

Чувствуя, как напрягается какая-то пружина у меня в животе, как мышцы собираются в кучу от негодования, я откатилась от края полки и несколько раз глубоко вздохнула. Я понимала, что случится, если этот парень не отстанет от девушки. То же самое, что и с моим обидчиком. Моя кайсака уже подняла свою голову и начинала шипеть и метаться.

– Ты мне спой! – вдруг услышала я. Мужчина в тельняшке, кряхтя, повернулся и сел, приглаживая редкие волосы. – Ну! Я слушаю.

– Да ну вас… пойду, подышу… - парень закинул гитару на верхнюю полку, скользнул по мне обиженным взглядом и выскочил из купе.

Я глянула на часы – десятый час, самое время посетить вагон-ресторан. Есть в маленьком купе мне не хотелось, раздражали разглядывания соседей.

В вагоне-ресторане я пробыла подольше. Мысли мельтешили в голове. Я обдумывала недавнюю реакцию моего тела на ту небольшую ссору. Это была первая живая реакция за последние полгода. С того времени, как я пришла в себя в больнице, кроме отчаяния и душевной боли ничего не чувствовала, а тут… ярость и гнев, жажда восстановления справедливости. Еще до вчерашнего утра я жила на автопилоте. Бабушка говорила - ешь, и я ела, не чувствуя вкуса, говорила спать, и я послушно ложилась в кровать. Я не слушала музыку, не смотрела телевизор, не прислушивалась к разговорам бабушки с соседкой.

В мозгу только билась одна мысль – для чего я живу? Но после той стычки в банке, что-то шевельнулось в душе, я захотела восстановить свое лицо, хотя бы попробовать. И вот сегодня эти жгучие чувства, почти забытые за полгода. Что это значит? Что я ожила? Но одно я поняла точно – мне придется учиться сдерживать свою кайсаку, свою стальную пружину, иначе буду бросаться на каждого, кто кого-либо обидит при мне. И поможет мне в этом только мой сенсей, Токаси Сайто.

Москва. В этот мой приезд она выглядела иначе. Тогда нас привезли на автобусе, среди ночи высадили прямо у гостиницы. Сейчас же я оторопела на минуту, глядя на кутерьму железнодорожного вокзала, впитывая в себя оглушительные звуки и запахи чуждые мне. От мельтешения лиц закружилась голова, меня толкали снующие люди, чужие чемоданы больно били по ногам, пару раз чуть не сшибли носильщики с железными тележками. Вскоре я смогла прийти в себя, обхватила свою сумку и стала пробираться к стене. Стояла до тех пор, пока не схлынула толпа приехавших, пока не стало свободнее на перроне. Потом спросила у носильщика про такси и пошла в указанном направлении. Вскоре я уже ехала по нужному адресу.

За окном такси было интересно, я разглядывала город с тихим восторгом. Вот бы приехать сюда не по такой причине, а просто погулять. Вспомнилась июньская встреча с Никитой. Вернуть бы всё назад, решиться тогда уехать с ним…

– Первый раз в столице? – улыбнулся в зеркало таксист. Видно работа нравилась ему, довольный, подпевает радио. – Может, экскурсию хочешь? Я могу устроить, покатаемся?

– Не до экскурсий… - процедила я сквозь зубы и подняла очки на макушку, демонстративно уставившись на шофера.

– Ой-ё… Кто это тебя так? – вырвалось у него.

Отвечать не стала, просто отвернулась к окну и снова спряталась за очками. И таксист больше не проронил ни слова, даже посвистывать перестал. Вскоре машина остановилась у огромных кованых ворот с завитушками. Рядом с калиткой небольшой домик с охраной. Я расплатилась с таксистом и, подхватив на руки небольшую спортивную сумку с вещами, быстро юркнула в дверь. И тут до меня дошло, что я дала адрес клиники, а не гостиницы. Но время позднее, клиника уже закрылась. Я кинулась обратно, но машина уже скрылась за углом. И где мне теперь взять новое такси? Подошла к закрытой калитке и нажала на кнопку звонка. Из домика тут же выскочил молодой парень в черной униформе.