Боюсь тебя убить...Часть 1

В дни, когда Артём был не на дежурстве, я свободно передвигалась по клинике, не боясь встретить его. Сегодня был такой день. С утра спустилась в зимний сад и бродила там по каменистым дорожкам, слушая музыку, чтобы не думать ни о чём. Я любила лето, а здесь всё напоминало о нем. Гладила глянцевые зелёные листья, рассматривала цветы на некоторых кустах, читая их названия. Сегодня растения поливали и опрыскивали, я с интересом наблюдала за работой садовников. Когда нечем заняться, радует любое движение, звук или даже знакомый голос.

– Вот ты где! – мне уже не спрятаться от него, идёт по каменистой дорожке с коробкой в руках и улыбается во весь рот. – Неуловимая ты моя… Привет!

– Привет Тёмушка… - объятий избежать не удалось. А я и рада, правда. Даже сердце сильнее забилось от его голоса.

Мы присели на скамейку под огромной пальмой, и друг поставил мне на колени разноцветную коробку, перевязанную розовой лентой.

– Что это? Не нужно тратиться на меня.

– Ради твоей улыбки я готов не только тратиться. Ты посмотри, что в коробке, оно много денег не стоит.

Я развязываю ленточку и застываю. В коробке несколько пирожных с очень необычными украшениями.

– Ну не-е-ет! – простонала я, разглядывая корзиночки с хризантемами и миниатюрными розочками разных цветов, бабочек и стрекоз из шоколада, пирамидки с россыпью клубники, голубики и ежевики. – Ты издеваешься?! У меня же не хватит совести съесть всю эту красоту…

– У тебя есть я… могу помочь, - он потянулся рукой к коробке и я, испугавшись, что Тёма снова сломает хрупкую красоту, мигом закрыла крышку и завязала ленту.

– Ну уж нет! Пойдем, я тебя чаем угощу.

23.

Вечер пятницы и клиника вымерла будто, пациенты разбежались по домам, которые тяжелые, из палат не выходят. Персонал тоже впал в спячку, расслабился. Поэтому мы без проблем добираемся до моей комнаты и устраиваем чаепитие. Артём сегодня не шутит и не цепляет меня, грустный и я, почему-то чувствую себя виноватой.

– Тём, прости меня… я, тогда, в океанариуме влезла не в своё дело. Я не права, не бросай ту… свою женщину… - ну вот, часть вины вроде снята, осталось извиниться за то, что парень влюбился в меня, а я не смогу ответить взаимностью.

– Почему ты своё мнение изменила?

– Просто подумала, что я не вправе лишать другого человека мечты. Поставила себя на ее место. Возможно, и я в тридцать семь приду просить у тебя ребёнка, чтобы не остаться одной в этой жизни… - при этих словах светлая шевелюра друга вздрогнула, и он с удивлением посмотрел в мои глаза. – Тёма-а, я же пошутила… ну… что приду. Так вы всё еще вместе, или мне нужно побить себя, за то, что сунула свой нос, куда не нужно?

– Мы еще не расстались. Она приходила сегодня ко мне домой. Я скоро стану отцом… у нас получилось. Только радости нет. Теперь и ты бегаешь от меня…

Он встал из-за стола, прошелся по палате и подошел к окну. Стемнело, но от городских огней улицы светились, я часто сидела на подоконнике и смотрела на дорогу мерцавшую фарами и стоп-сигналами, кусочек парка с крапинами фонарей. В комнате полумрак, только два бра горели на стене, так легче разговаривать на серьёзные темы. Мои соседки поехали навестить домашних, а я снова совсем одна. Подошла к Артёму и положила ему голову на плечо. Я прекрасно понимала его грусть, видела влюблённость и нежность в его глазах.

– Я не смогу тебя полюбить… как мужчину. Прости… - нашла его глаза в отражении стекла. Напряженный взгляд вдруг смягчился, появилась улыбка на губах.

– А как друга? – спросил и чмокнул меня в макушку. – Как брата? Я хочу, чтобы ты не бегала от меня. Хочу, чтобы ты счастлива была. Чай еще нальёшь?

– Конечно!

Мы проговорили до часу ночи, так и заснули – я на своей койке, Артём на соседкиной. Ему с утра на дежурство заступать, поэтому он решил не ехать домой. Когда я проснулась утром, его уже не было, кровать оказалась аккуратно застелена.

Вечером мне позвонила Анечка. Она была чем-то взволнована, и я испугалась, что с бабулей что-то случилось. Аня успокоила меня, с моей бабушкой все в порядке. Просто Никита звонил.

– Что? Зачем? – у меня ноги затряслись, и я присела, чтобы не упасть. Одно дело думать о нем постоянно, другое получить напоминание.

– Их с братом в армию забирают. Он хочет, чтобы ты приехала на проводы. Двадцать пятого декабря на три часа дня заказано кафе. Поедешь? Сможешь? Он ждёт тебя… - тихий нерешительный голос соседки вызвал комок в горле.

– Я же, типа, в Париже. Или ты рассказала ему всё?

– Нет, не рассказала. Поезжай, если отпустят, а? Ведь потом два года не увидитесь…

Ну вот, если не сейчас, то только через два года смогу… Встала с кровати и прошла в ванную. Подошла к зеркалу, разглядывая себя. Я изменилась за этот месяц, стала похожа на себя прежнюю. Только левый глаз еще немного не восстановлен, веко чуть опущено. Новая прическа скрывает проплешины с отросшими за полгода волосами. Губы стали другими, но так мне больше нравится, будто улыбаюсь всегда. Нужно поговорить с Эстель, отпроситься на несколько дней. А если не отпустит? Ведь Уфа так далеко, на поезде ехать нужно. Я знаю, кто мне поможет, у кого можно разузнать, отпускают из клиники надолго или нет. Артём! Он на дежурстве, совсем рядом. Глянула на часы – почти полночь. Поздновато, но мне нужен дружеский совет. Накинула олимпийку и вышла из палаты.

Подошла к нужной двери и тихонько стукнула. В ответ мне послышалось что-то, похожее на «да» и я без стеснения вошла в «дежурку». В комнате царил полумрак, сразу ничего не разобрать. Меня привлекла возня на диване у стены. Мои глаза моментально отметили лицо Артёма, глаза его были закрыты, расслабленная улыбка… он тихонько постанывал и сжимал талию женщины в белом халате, сидящей у него на коленях. Сначала я ничего не поняла, но когда до меня дошло, не смогла сдержать вскрик. Будто горячей волной обдало, когда узнала в женщине Эстель, разглядев короткие светлые волосы и небольшой аккуратный нос. Я развернулась в сторону выхода, и, натыкаясь на косяки, выскочила в коридор. Перед глазами стояла эта парочка. Стало стыдно, оттого, что они прервали своё занятие от моего громкого вскрика и посмотрели на меня. Я не знала, куда себя девать от неловкости, пробежала мимо своей палаты и припустила по лестнице вниз. Ноги сами привели меня в зимний сад.

– Юля? – послышалось у стеклянной двери. – Юль, выйди, давай поговорим… я знаю, что ты здесь. Юль?

Я стояла за кустом папоротника и смотрела в окно, равнодушно наблюдала, как в свете фонаря кружатся снежинки. В другое время это зрелище вызвало бы у меня бурю восторга, но сейчас на душе было так горько, так грязно.

– Прости… - нашёл меня, стоит за спиной и дышит мне в шею. Я не смогу посмотреть другу в глаза после такого. – Юля, поговори со мной.

– Уходи… тебя ждут. Не о чем говорить. Ты… вы простите, что пришла не вовремя.