Боюсь тебя убить...Часть 1

– Жених и невеста! – закричал мальчишка в синей куртке и показал нам язык.

– Пошли отсюда, а? Фигуристка я никакая.

– Ну, научиться же нужно.

– Кому? У меня в городе ни одного катка нет, негде показывать достижения в фигурном катании.

– Ты же не собираешься жить всю жизнь в своём городке? Или собираешься? Переедешь в большой город, и… - из нагрудного кармана Артёма донеслась звонкая трель, и он достал мобильник, одной рукой обнимая меня. – Да… мы на катке… Да понял я, понял…

– Что? – спросила я у Тёмы, когда он убрал телефон обратно в карман и горестно вздохнул.

– Всё! Накатались. От Эстель втык получил.

– За что?

– Тебя нельзя простужать и ронять. Так что поехали в тепло. А то и правда, заболеешь ещё перед операцией.

19.

Мы сдали коньки в прокат, а потом отправились обедать в кафе, которое находилось тут же, только на втором этаже. Столик выбрали с видом на каток, я с интересом смотрела на импровизированные танцы на льду, пока друг заказывал нам обед. Как же легко двигаются фигуристы в разноцветных куртках! Видать в столице катание на коньках, это любимый зимний вид спорта.

– Значит, ты далека от спорта? – задал мне вопрос Артём, хитренько так щурясь.

– Ну почему? Очень даже близка. Спорт разный бывает. А давай пари заключим? – я люблю спорить, особенно с малознакомыми. В такой ситуации можно много узнать. Например, какой меня представляет себе парень, сидящий напротив.

– Тема? А приз будет?

– А как же! Предлагаю такой приз – если ты выиграешь, то я плачу за обед. Ну и наоборот. А тема… отгадай, чем я занимаюсь… спорт в смысле. А я должна угадать, какой вид спорта ты предпочитаешь. Ну что, по рукам? И нам десять минут на размышления.

– Хм… согласен. Ты, по-любому, каким-нибудь девчачьим видом спорта занимаешься.

– Ну-у… тогда тебе бояться нечего. Вот и начинай первым.

Пока мы ждали заказанные блюда, отгадывать не стали, просто разглядывали друг друга. Я представляла, чем таким может заниматься Артём. Тело поджарое, без лишнего жира, пружинистая походка, уверенные движения… баскетбол? Или футбол. На бокс не похоже, слишком мало мышечной массы. Хотя… я его не видела без одежды, судить сложно о наличии мышц или их отсутствии. Может, попросить раздеться? И он хорошо держится на коньках… фигурное катание? Да ну-у-у! Я не представляю его в обтягивающем костюме с блёстками. Хоккей! Вот тут точно, наверное.

Официантка принесла наш обед и удалилась, пожелав нам приятного аппетита. Я заметила, как она улыбнулась Артёму, но тот даже внимания не обратил. Он был занят размышлениями на тему: «Юля Царёва и спорт». Было видно, как ему сложно, он раздувал щеки, морщил переносицу и смешно вращал глазами.

– Плавание? – выдал вдруг он, при этом зажмурив один глаз и направив на меня указательный палец.

– Мимо, - рассмеялась я, подцепляя вилкой аппетитный кусочек мяса в сливочном соусе. – В моём городке и бассейна-то нет. Моя очередь. Хоккей?!

– Откуда ты знаешь? – брови друга выгнулись дугой от удивления. – Ну ты даёшь! Аэробика?!

– Снова не попал! Футбол?!

– Ты спрашивала про меня?! Как ты угадываешь? Так-с… волейбол? Ты гибкая, думаю, подходишь.

– Не-а. Я вообще мяч не люблю. А ты сколько видов спорта практикуешь? У меня два вида.

– Да и у меня два, и ты их угадала уже. Продул я, значит, мне и платить за обед. Так чем же ты занимаешься?

– Сдаёшься? – теперь моя очередь наставлять на парня указательный палец. Тёма поднял обе руки вверх, капитулируя. Я едва не взвизгнула, чувствуя себя победителем. – Ладно… даю подсказку: один вид спорта у меня и правда самый девчачий, а другой очень даже мужской и связан с востоком. Угадывай!

Ответить не успел, к нам подошла официантка, которая принесла десерт и протянула счёт. Артём вложил деньги в папку для счёта, даже не заглядывая внутрь. И снова обделил девушку своим вниманием. Та скривила губы и удалилась, а мы принялись за сладкое блаженство. Я редко баловала себя сладостями, нужно быть в форме, если хочешь двигаться легко и грациозно в карате. Сейчас передо мной стоял шедевр, состоящий из бисквита, украшенного ярко-жёлтыми масляными одуванчиками, над которыми зависли ажурные бабочки из белого и горького шоколада. Они были так искусно сделаны и будто парили в воздухе. Я убрала руки под стол, зажала ладони между коленей, чтобы не нарушить такую красоту. Склонилась над пирожным, разглядывая его, боясь дышать.

– Ничего себе… как можно так…. – слов не находилось, а пофыркивание моего друга уже начинало выводить из себя. Уж и поудивляться нельзя?

– На пергаментной бумаге рисуют бабочек шоколадом, а потом замораживают. Ешь уже…

– Как можно есть такую красоту? – я посмотрела в смеющиеся карие глаза с осуждением.

– Запросто! – и тут же чайная ложка наглеца вонзилась в кулинарное произведение искусства и смяла его напрочь. Я онемела, разглядывая обломки прекрасных бабочек и жёлтую кашу, отдалённо напоминавшую одуванчики. – Вот! Теперь некрасиво. Ешь уже, а то в кино опоздаем.

Поначалу я хотела обидеться на хулигана, но потом решила, что это просто пирожное, не стоит на нём зацикливаться. Улыбнулась ехидно, замышляя месть, и принялась вытаскивать из крема останки шоколадных бабочек и закидывать их в рот, жмурясь от удовольствия.

– Гимнастика! – вдруг сказал белобрысый и ткнул в мою сторону чайной ложечкой, испачканной в маслянистом цветном креме. – Ты двигаешься плавно, все движения у тебя небрежно-грациозные. А как ты потягиваешься… ты встаёшь на цыпочки и тянешь руки вверх. Красиво…

– Угадал. А еще?

– Самбо? Нет… айкидо? Карате?

– Верно, карате… и неверно. Последние полгода я ничем не занимаюсь.

– Почему?

– Утром… после выпускного… в общем, двое шли за мной до дома, в подъезде догнали… я ударилась о ступени затылком, и они воспользовались этим. Утащили на пустырь… на мне, живого места не было, врачи насчитали шестьдесят четыре травмы… Переломы, гематомы, укусы, разрывы мягких тканей. Я на полгода выпала из жизни, на автопилоте жила… - не знаю, почему я стала рассказывать об этом малознакомому парню. Хотелось выговориться, рассказать кому-нибудь. Артём положил свою руку на мою и стал поглаживать, успокаивая. – В октябре должна была ехать на Чемпионат Европы по карате… а я всё забросила теперь, даже желания нет.

– Всё пройдёт… Эстель всё исправит… ну, лицо. Надеюсь, они сели надолго? Они изнасиловали тебя?

– Эм-м-м… нет. Я же каратистка, забыл? – нашла в себе силы улыбнуться. Разговор пошёл явно не в ту сторону, грозя испортить такой чудесный день. – Мне удалось дать отпор, тому, кто убивал меня, второй стоял на «стрёме». Ему пять лет дали. А заказала меня моя, типа «подруга». Мы вместе на карате ходили, меня выбрали на Чемпионат, и она приняла меры.

– Ничего себе, меры! А «этому» сколько дали? Или откупился? Вот на какие деньги ты лицо восстанавливать приехала.