Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров
Шрифт:
Мелкий сустав долетел аж до Джея, по касательной приложив принца в лоб. Но тот даже не поморщился. Элегор, на мгновение отвлекшись от наблюдений за жнецом заметил, что Кэлберт и Джей дрыхнут без задних ног. Пират там же, где сидел у заваленного входа, с саблей в руке, вор, стоя у стены и продолжая держать в пальцах нити заклятья-сети для перемещения сокровищ. А Элия… Леди Ведьма как раз стряхивала с пальцев остатки сонных чар и не отрываясь смотрела на жнеца Леоранда.
— Нравлюсь? — поинтересовался тот, поймав взгляд принцессы.
— Да, дедушка, но зачем в твоих тонких структурах чужие нити? — спросила принцесса с милой улыбочкой,
Единственного взгляда на сумасшедшего жнеца Элии было достаточно, чтобы понять истоки безумия. Леоранд не просто рехнулся от непомерного бремени многотрудной профессии или каких-то иных потрясений. Нет, его болезнь была совершенно иного свойства. Тонкие оболочки жнеца представляли собой престранное зрелище. Душа оставалась цельной и удивительно гармоничной, но нити иных структур ее оплетающих выглядели весьма причудливо. В принадлежавшие богу-жнецу изначально были вплетены отдельные пряди или целые кусочки чуждого происхождения. Полученный в результате конгломерат являлся цельным лишь на первый взгляд, но даже при мимолетном рассмотрении органичным и гармоничным он не был. Сотворенное нечто давило на душу бога, как опухоль на мозг, вызывая аномалии поведения и мышления.
Принцесса когда-то читала исследования на одну скользкую тему. Случалось, шальные, жаждущие власти, безрассудные боги вплетали нити чужой силы в свою, стремясь добиться повышения коэффициента силы или обретения новых талантов. На краткий миг им даже иногда удавалось достичь задуманного, но расплата: неизбежное безумие и наказание Сил — была строга и неотвратима. По мнению женщины, слишком рискованным, сомнительным и неприятным был такой путь к могуществу, и Богиня Логики никак не могла сообразить, почему дедушка Леоранд — жнец, по определению чтущий равновесие превыше всего, и обладавший властью немалой, — мог бы решиться на столь рискованный номер.
— Надо было срочно заштопать, — безразлично пожал плечами Леоранд, объясняя феноменальную странность.
— Тебя ранили в битве? — не мог не удивиться герцог, со слов принцессы и из личного знакомства почерпнувший уверенности в неуязвимости Жнецов. Как можно наподдать тому, чья сила растет в ответ на угрозу, и кто эту самую угрозу чует, как собака кость?
— Нет, разрыв нитей мироздания — катастрофа стихийная. Я угодил в эпицентр, выбрался, но часть личных нитей выдралось невозвратно, — спокойно, даже деловито, так, что казался совершенно нормальным, насколько вообще может быть нормален тип его профессии, объяснил жнец.
— Элия, ты ему сможешь помочь? — пронзил сознание принцессы слишком резкий вопрос Элегора.
— У него отклонения не в плетении душ, подвластном моей силе, а в других структурах, я их не врачую и расплеталочку привлечь не получится. Одно явления этой твари станет для жнеца инстинктивным указанием — командой фас на уничтожение, — откликнулась женщина, но мысленная речь ее была полна какой-то сосредоточенной задумчивости.
— Тогда что, Омут? Неужто никак не договоримся? — охнул герцог, пронзенный чувством невообразимой потери. Этот странный опаснейший тип с первых мгновения появления в пещере вызвал у молодого бога чувство необъяснимой симпатии и родства.
— Надо просить наш Источник, мне кажется, есть хороший шанс, — рассудила Элия, — но сначала следует подготовить деда.
Обмен мнениями занял неуловимое мгновение, Леоранд все еще стоял у входа в пещеру и разглядывал богов. Как
и предсказывали или предостерегали, что, пожалуй, вернее, Силы Равновесия в своей телеграмме, переданной через Тень, хаотичного внимания дедушки почти не удостоились Джей и Кэлберт, парочка спящих, зато на принцессу и герцога жнец смотрел весьма заинтригованно.— Дедушка, ты хочешь выздороветь и обрести прежнюю цельность структур? — ласково спросила Элия у родственника, не виденного прежде нигде, кроме как на изображениях в галерее портретов и зеркал.
— Нет, так веселее, — пожал плечами Леоранд, тряхнул малость свалявшейся гривой золотых волос и, чуть ли не облизнувшись, объявил тоном маньяка-коллекционера:
— У вас очень красивые нити! Хочу!
Жнец простер руку в сторону Элегора, зацепил и дернул, вот только оторвать не смог. Бог Перемен невольно вскрикнул от ментальной боли, но из прочного узора его сути безумцу Леоранду не удалось выдрать даже обрывка ниточки.
— Ясно, — вздохнула принцесса, понимая, что быстро и легко, ну или сравнительно быстро и легко, уладить проблему не получится, и, метнув в герцога заклятье оглушения, а дублирующееся на себя, выхватила Камень Дремы. — Тогда послушай музыку.
Фиолетовый кристалл, попав в свет дираванок, заискрился нежным фиалковым сиянием и полилась красивая, ни на что не похожая мелодия. Жнец вперил в магический «стробоскоп» задумчивый взгляд и замер неподвижно, как парализованный. Янтарные глаза словно горели собственным светом, вертикальные зрачки расширились. Он был почти загипнотизирован музыкой и мерцанием.
— Что ты делаешь, леди Ведьма? — мысленно завопил оглохший и буквально сгорающий от любопытства герцог.
— Это кристалл — камень неодолимой дремы — последний шанс решить дело с дедушкой миром! — наскоро объяснила принцесса, — коль под его воздействием не получится убедить дедушку лечиться, то Омута не избежать. Если не хочешь подремать, то не вздумай снимать чары затычки.
И, отвечая на невысказанный вопрос: «Какого демона ты не сказала ничего раньше?» сказала: — Прости, я не могла просчитать, насколько наши сознания закрыты для жнеца, не хотела рисковать понапрасну потенциальным шансом для деда.
— Что теперь? Будешь лечить насильно, пока он дрыхнет? — озадачился герцог, подходя поближе к Леоранду и убеждаясь, что, несмотря на позу и открытые глаза, тот все-таки спит.
— Нет, под музыку кристалла можно убедить того, кто попал под его всласть, делать нужное, лишь если спящий подсознательно сам желает этого, — растолковала Элия особенности мэсслендской технологии психотропного воздействия. — Я поговорю с Леорандом, а ты пока предложи братьям забыть об инкарнации-предательстве. Пусть считают, что Кэл напоролся на парализующую нить.
— Хорошо. Как это сделать? — согласился Элегор, прекрасно понимая, почему сестра решила так поступить.
Да, знания Элия ценила невероятно, но, как уже успел убедиться герцог к своему немалому удивлению, больше знаний она ценила семью. Душевный покой родичей был для нее важнее жажды выпытать подробности прошлой жизни. Да что греха таить, Элегор и сам поступил бы так же, стоило только вспомнить мертвое лицо Кэлберта, выдавливающего из себя буквально с кровью и ошметками души ужасное признание. Если где-то там наверху и существовали весы справедливости, то поместив на них эти две несравнимые ноши «знание» и «муку» молодой бог без колебаний сделал собственный выбор.