Божественные головоломки, или Война за любовь

Именно 'Дикий пламень' рекомендовал изначально и наливал гостю бармен, получивший мысленный приказ принцессы, следившей за жертвой с начала бала. Алкоголь действовал превосходно! Принцесса едва удержалась от довольной улыбки. Не придется разводить политес, обходясь полунамеками и тратить драгоценное время на обходные маневры. С отпившим 'Дикого пламени' лучше действовать в лоб, разумеется, подвесив предварительно заклятье защиты от прослушивания.

– Мы не представлены друг другу, лорд Биран, я принцесса Элия Лоулендская, - заявила принцесса любителю незаслуженных наград.

– О, дивная богиня, какая честь, - икнув от неожиданности, мужчина окинул гостью восхищенным с примесью самодовольства взором темно-вишневых глаз.

– Честь?

– переспросила женщина с легкой задумчивостью, крутя в тонких пальцах бокал, наполненный 'Рубином Лиена'.
– Что ж, пожалуй, ибо даже недовольство богини многим весьма разумным на первый взгляд созданиям кажется предпочтительнее невнимания.

– Прекраснейшая, чем же я успел прогневить вас?
– воскликнул Биран, пододвинувшись к принцессе на полшага. Он все еще принимал слова принцессы за удачную шутку.

– Тем, что вы - проблема, с которой мне надлежит разобраться, вместо того, чтобы веселиться на балу, - чуть скучающим тоном пояснила Элия.
– Вы и ваши странные требования к договору всему виной. Знайте, за все Весенние Пустоши вы не получите Хрустальной Розы. Лоуленд не торгует знаками высокого отличия.

– Но Роза Лоуленда решила заменить мне Хрустальную Розу?
– опьянение и столь близкое общество восхитительной надменной красавицы лишило мужчину остатков осторожности, он пошел ва-банк.

– Вы не переоцениваете свои силы?
– выгнула бровь принцесса.

– Такая красота способна воспламенить и камень!
– ляпнул в ответ Биран, одним махом прикончив остатки вина в бокале.

– Я могу не только воспламенять, но и тушить огонь так, что он более никогда не разгорится вновь, - спокойно возразила Элия. Ей надоели грубоватые заигрывания.

(Богиня Любви могла не только награждать пылких адептов, соединять сердца, но и карать оскорбивших высокие чувства, насылать не только неудачу в любви, а и любовные недуги, в том числе мужскую слабость.)

Тень божественной силы явной угрозой дохнула на самодовольного типа, решившего, что он загнал Лоуленд в угол, и королевская семья готова на сделку ради выгоды строительства Врат Миров.

– В Ильдарси не приемлют принуждение, - заметил Биран Юроз аль Кивар, слегка протрезвев от интонаций принцессы. Он намекал на то, что договор, заключенный шантажом, эльфы не признают действительным и никогда не станут пользоваться его плодами, как бы сие не было выгодно.

– О да, не приемлют. Но эльфы, как и все светлые, очень чутки к божественному волеизъявлению, и чтут Кодекс 'Кар за Осквернение', - с милой улыбкой ответила Элия.
– Ваше поведение подпадает под параграф семнадцатый Кодекса. Впрочем, я не шантажирую, лишь указываю на неверное толкование причин, по которым я снизошла до беседы. Слушайте. Лоуленду нужны Врата Миров в том регионе и Пустоши подходящее место. Подходящее, но не единственное. Они всего лишь менее затратный способ создания торговых путей.

– Есть другой? Например?
– теперь уже мужчина действительно заинтересовался, даже отставил вновь наполненный бокал на стойку, ноздри горбатого носа дрогнули.

– Рользоран и Митбарек - ближайшие к Пустошам миры, свободная зона. Высоченные горы и только горы, но узлы нитей на Ткани Мироздания и концентрация силы вполне достаточны для открытия Врат. А дороги... Дороги проложит магия тех, кому дана власть над стихией земли. У Лоуленда есть под рукой такие создания, плата за их работу или отчисление процента с договора - для нас почти равнозначные варианты, - небрежно пожала плечами собеседница.
– Время - один лишь проигрышный пункт. Ради его экономии вам предложили выгодную сделку, Биран, и хороший процент будущих доходов. Потенциальных союзников обманывать не рентабельно. Вы в ответ выдвинули глупейшие претензии, оскорбили Лоуленд. Предлагаю подумать, стоит ли тяга к украшениям полного разрыва отношений с Миром Узла. Решайте!

Серые очи твердо, прямо и очень внимательно посмотрели в темные глаза лорда Весенних Пустошей. Тот вздрогнул, будто очнулся от нелепого туманно-муторного сна или протрезвел.

– А мне так хотелось еще одну побрякушку, - неожиданно открыто усмехнулся мужчина, маска надменности сползла, приоткрывая богине вполне терпимую, если даже не симпатичную личность.

– Да ну?
– намек на улыбку появился на очаровательных устах принцессы.

– Ах, как они бесили покойного Пильма! Сначала-то я их собирал, чтобы дядюшку позлить, а потом увлекся, заигрался...
– пожал плечами Биран с некоторой неловкостью и ответил на прямой взгляд принцессы.
– Пожалуй, вы правы, Светлейшая, я чересчур заигрался. Прошу прощения у Богини Любви и Логики. Знаете, принцесса, вы умеете не только дурманить рассудок божественной прелестью, но и здорово прочищать мозги. У меня будто хорошим ветром всю дурь выдуло, давно себя так не чувствовал. Легко и правильно, так, как должно, и так, как самому хочется, не из причуды или по прихоти, а всей душой! Впрочем, вы-то, конечно, все знаете. Спасибо! Завтра подпишу предложенный принцем Рикардо договор, только улыбнитесь и скажите, что простили болвана! А, ваше высочество?

– Простила, - уже явственно улыбнулась принцесса.
– Я была о вас худшего мнения. Возможно, мы еще когда-нибудь побеседуем, как приятели, и в качестве аванса позвольте маленький женский совет напоследок.

– Да?
– мужчина с готовностью вскинул голову, ожидая какого-нибудь мудрого откровения.

– Сделайте что-нибудь с бровями, они совершено не идут к вашему типу лица. Для такого колоритного носа тонковаты, - велела богиня и упорхнула веселиться дальше.

Кружась в танце с очередным кавалером, она 'отбила' мысленную 'телеграмму' отцу, обхаживающему сразу трех дам: 'Биран готов, посол на очереди'.

'Умница', - коротко ответил монарх, однако гордости за дочь и удовольствия в этом кратком послании было достаточно, чтобы принцесса сочла свои труды оплаченными самой ценной монетой. Хвалил Лимбер редко, а братья богини так и вовсе могли веками дожидаться одобрения отца.

Еще пяток танцев, полчаса невинного флирта, и Элия сочла себя достаточно отдохнувшей для следующего этапа работы. Богиня поискала Джея. Принц как раз общался с Ральдом и его обещанной восторженной поклонницей. Та призывно хлопала глазами, надувала губки и поправляла крупную брошь на высокой груди. Разрушитель, заложив большой палец за пояс, слушал воркование красотки. Пожалуй, в посреднике парочка совершенно не нуждалась. Принцесса перепорхнула к компании и, положив брату на предплечье руку, прощебетала:

– Ральд, Ариндина, я похищаю у вас своего брата!

После чего принц был бесцеремонно подхвачен под локоть и уволочен прочь с милой улыбкой и деловитым шипением 'Джей, мне нужен посол!'

– А я не сгожусь, обязательно этот толстяк?
– печально, будто затаптывал вопросом последние ростки надежды в душе, осведомился бог.

– Ты годишься для массы интереснейших занятий, мой 'чувствительный и романтичный', - кокетливо, но с нарастающим нетерпением ответила богиня.
– Но именно сейчас мне нужен Вирнон Зиндекхский и только Вирнон Зиндекхский, увы!

– Ладно, пошли, великолепнейшая, но потом ты непременно расскажешь, для каких именно занятий гожусь я, - сдался Джей. Если принцесса на чем-то настаивала, то становилась столь же принципиально упряма, как и Нрэн, если, да простят Силы такое кощунство, не более! Проще было уступить сразу, нежели попасть под пресс настойчивости ее высочества.

– Посмотрим, - неопределенно ответила богиня, сопроводив расплывчатое обещание столь двусмысленной улыбкой, что Джею мгновенно захотелось услышать все прямо сейчас и плевать на дела, послов, да и весь бал в целом. Пусть катятся в Межуровнье! Элии пришлось даже чуток встряхнуть брата, чтобы движение к цели возобновилось.