Божественные головоломки, или Война за любовь

Пока киалонцы искали меч и рассуждали о природе ядов, солдаты, сноровисто прошерстив место схватки, добыли одного полудохлого вампира, пребывающего без памяти оборотня и мерзкого йо'фиаса. Остальных, едва живых, а потому для допроса непригодных, добили ножами. Впрочем, работы такого толка оказалось не много: если бил великий воитель, то бил насмерть, а львиная доля жертв пала под его мечом.

Нрэн бегло осмотрел военнопленных и собственноручно добил судорожно подергивающегося в яростном оскале вампира, сломав тому шею, небрежным касанием пальцев. Двух других пленников, оставленных в живых придирчивым жюри в лице великого воителя, солдаты скрутили понадежнее (в вещмешках нашлись немалые запасы веревок и кляпы), приготовив к транспортировке.

– Почему?
– едва слышно, почти про себя, озадачился Элегор расправой над вампиром. Уж не испытывает ли принц какой-то скрытой неприязни к кровососам, выпестованной в родственном общении с дражайшим кузеном Энтиором? Коль так, герцог понимал его на все двести процентов. Как ни хотелось дворянину временами быть членом безумной королевской семейки, посвященной в самые интересные дела Уровня, но быть родственником ненавистного вампира он бы не пожелал никогда!

– Допроса ему было не выдержать, раны слишком тяжелы, а добровольно он ничего не сказал бы, - снизошел до объяснения бог, сосредотачиваясь на подготовке к перемещению горстки людей по вектору остальной части отряда.

– Но ведь боги способны читать мысли живых созданий, как книгу?! Ведь можно было...
– начала рассуждать Лиесса, сосредоточенно хмурясь.

– Нельзя. Его разум прикрывался темной пеленой защиты, не чары, сырая темная сила, пробиваясь, я все равно бы убил вампира, - поправил девушку воитель и провел рукой, словно раздвинул ширму, чтобы пройти из одной комнаты личных покоев в другую.

Элегор откромсал сравнительно чистый кусок черного с серой искрой плаща какого-то собрата убиенного вампира и завернул в него трофейный травленый меч, чтобы прихватить с собой и приторочил к седлу.

– Как думаешь, можно?
– предварительно герцог все-таки поинтересовался мнением Леди Ведьмы.

– Забирай, - великодушно согласилась принцесса.
– Конечно, по этой опасной штучке нас играючи выследят враги, так ведь, они и так наш переход засекли, иначе не поймали бы в ловушку. Зато, имея кровь Темного Искусителя, мы сами сможем встать на его след и отыскать в мирах, коль будет нужда.

Глава 21. Допросы и исцеления

Нрэн открывал врата, ориентируясь на матрицу душ отряда, а не на привычные ощущения структуры миров. В измерении, где состоялось сражение, они были сбиты враждебной магией или изначально-причудливой силой местности. То, что показалось бы почти любому безнадежным тупиком, не было расценено принцем, как серьезное препятствие. Бог просто действовал по своему обыкновению: поставил цель и пошел к ней кратчайшим путем.

По ту сторону 'раздвижной ширмы Мироздания' люди с облегчением разглядели густой туман, обнимающий реку, и дополнившие уже знакомый пейзаж живые огоньки костров лагеря, расположившегося на берегу.

Их ждали! Сосредоточенное, настороженное молчание отряда при возвращении командира мгновенно сменилось бодрой готовностью действовать и бурной деятельностью. Люди приветствовали горстку товарищей, побывавших, если судить по ранам, в серьезной переделке троекратным воинским салютом.

– Портал обернулся ловушкой в осколок погибшего мира. Нас ждали демоны, вампиры и прочие твари. Мы отразили нападение, Ринсто нашел смерть в бою, - коротко проинформировал Нрэн и велел: - Пленных приготовить для допроса. Целительница, займись ранами людей.

Получив сводку сообщений, солдаты мгновенно переключились от воздаяния почестей к четким действиям. Пленников уволокли в палатку-шатер командира, у раненых забрали поводья коней. Лордесса успела поухаживать и за животными, промокнув раны кровостоем. Двуногих пострадавших отправили к свободной палатке у реки, чтобы целительница могла продолжить их лечение. Любопытный герцог поспешил за Нрэном, надеясь поприсутствовать на допросе пленных. Элия отправилась исполнять распоряжение воителя насчет раненых.

Котелок с закипающей водой у палатки, предоставленной больным, пришелся весьма кстати. В сундучке запасливой лордессы-целительницы отыскался брикет очень полезных травок. Треть его с тихим бульком тут же отправилась в воду.

Веснушка и пятеро других солдат, отделавшихся несерьезными ранами в битве под бурым небом и сейчас отдыхавших у костра на скатках плащей, заинтересованно потянули носами - запах состава мало походил на лекарственный.

– Чай, какое целебное питие, лордесса?
– спросил Веснушка.

– Оно самое, - подтвердила Лиесса, копаясь в сундучке своего прототипа в поисках нужной баночки с мазью.

– Пахнет сладко, как лакричные палочки, - недоуменно буркнул серьезный мужчина со старым шрамом во всю щеку и перебитым как минимум три раза расплющенным носом. У него было задето когтями оборотня плечо, и здоровенный синяк украшал грудь, чудом обошлось без сломанных ребер.

– На вкус все одно, небось, мерзость, Красавчик, - философски пожал плечами усач, которому перебили руку.

– Какая разница, Винт, коль выздороветь поможет, жидкое дерьмо хлебать будешь, - оптимистично встрял смуглый, цвета темного шоколада, жилистый сосед с разодранной когтями голенью и поморщился. Вероятно, припомнил какой-то рецепт целительного зелья от покойника Лука. Суровый лекарь, прежде, чем вылечить, предпочитал малость помучить пациента, чтоб вдругоряд неповадно было болеть.

– Оно сладкое и чуть-чуть щиплет язык, - снисходительно растолковала лордесса, выложив наружу пузатую баночку с какой-то плотной голубой субстанцией, и захлопнула крышку сундучка. По указанию девушки один из пары солдат, отряженных в помощь целительнице, предупредительно снял котелок с огня и половником наполнил сразу несколько кружек, расставленных на плоском камне. Помощники изо всех сил стремились угодить симпатичной врачевательнице. Лиесса попутно объясняла:

– Этот отвар семи редких трав называется семисил. Он заставит ваше тело заживлять раны изнутри, пока мазь будет действовать снаружи.

– А мазь та, вчерашняя? Она, кажись, зеленая была...
– протянул мужчина со шрамами по прозвищу Красавчик.

– Вчерашняя была от ожогов, она на простые раны и переломы плохо действует, сегодня вас другой лечить буду, - усмехнулась принцесса, открутила крышечку и, окунув в голубую мазь палец, мазнула Веснушку по красной запекшейся царапине на лбу и сунула ему в руки кружку с отваром: - Пей!

Солдат осторожно отхлебнул варева и удивленно протянул:

– Правда сладит и греет, как перчик с гвоздикой!
– сделал еще пару глотков и, взвыв - Уй, зудит-то как, - потянулся рукой к ране, за что тут же заработал шлепок ладонью и суровое наставление целительницы: - Не расчесывай, пусть подживает.

– Хорошо, - покорно пообещал воин, и сцепил руки в замок, чтобы удержаться от яростного искушения почесать рану, свербевшую так, будто на ней откушало с десяток слепней.

– Если сковыривать корку не станешь, шрама не останется, - в награду пообещала страдальцу Лиессоль. Веснушка шумно вздохнул, а девушка занялась следующим пациентом из легкораненых солдат, разобравших кружки.