Божество
Шрифт:
— Ты была тем же человеком в тот день, когда узнала о своем отце, — сказал он, и его глаза приняли грозовой оттенок.
Гнев зародился глубоко у меня в животе, растекаясь по венам.
— Мой отец не имеет ничего общего с этим.
Айден оттолкнулся от стены и вынул руки из карманов.
— С чем — с этим?
— Со всем! — мои ногти впились в ладони. — Какой во всем этом смысл? Давай гипотетически подумаем всего на секунду? Скажем, у Телли или кого-то еще не получится отправить меня в услужение, или убить меня, или фурии не разорвут меня на части, мне все еще должно исполниться восемнадцать.
Айден схватил меня за плечо, повернув меня так, что я оказалась с ним лицом к лицу.
— Ты сказала, что останешься в Ковенанте, чтобы иметь возможность закончить обучение, потому что тебе нужно быть Стражем больше, чем кому-либо в той комнате, — его голос стал низким, а глаза упорно искали мои. — Это была твоя страсть. Это изменилось?
Я дернула руку, но он держал крепко:
— Может быть.
Скулы Айдена вспыхнули:
— Так ты сдаешься?
— Я не думаю, что это значит сдаться. Назовем это… принятием реальности, — я улыбнулась, но улыбка была вялой.
— Это такая ерунда, Алекс.
Я открыла рот, но ничего не сказала. Я спорила с ними, чтобы остаться в Ковенанте и стать Стражем. И глубоко внутри я знала, я все еще хотела им стать ради моей мамы. ради себя самой, но я не была уверена, что это было все еще необходимо мне. Или с чем я могла согласиться, если быть честной с самой собой. После того, как я увидела тех слуг, распростертых на полу, и никому не было дела… никто не пришел им на помощь.
Я не была уверена, что могла бы быть частью такой жизни.
— Ты никогда не была тем, кто тонет в жалости к самой себе, когда обстоятельства против тебя.
Мои зубы сжались.
— Я не тону в жалости к самой себе Айден.
— Правда? — мягко сказал он. — Так же, как ты не довольствуешься малым в случае с Сетом?
О, дорогие боги, не это я хотела услышать.
— Я не довольствуюсь малым, — лгунья, шептал голос в моей голове. — Я не хочу разговаривать о Сете.
Он отвел на секунду глаза и потом снова сфокусировался на мне:
— Я не могу поверить, что ты простила его за то… за то, что он с тобой сделал.
— Это была не его вина, Айден. Сет не давал мне зелье. Он не заставлял…
— Он все равно должен был вести себя по-другому!
— Я не буду с тобой это обсуждать, — я начала пятиться.
Его рука напряглась:
— Так ты все еще… с ним?
Глубоко внутри, я не могла понять что случилось с Айденом, который держал меня в объятьях когда я рассказывала ему об отце. С той его модификацией было гораздо проще иметь дело. И опять, очевидно, я не вела себя как тот человек, каким была раньше. И мне нравилось, как он сказал "с ним" — как будто само его имя заставляло его хотеть что-нибудь ударить.
— Скажи, что значит "с ним" Айден.
Он смотрел на меня.
Я подняла голову.
— Ты имеешь в виду что я провожу с ним время или что мы просто друзья? Или ты хотел спорсить спим ли мы вместе?
Его глаза превратились в тонкие щелки, которые сияли ярким серебром.
— И почему ты спрашиваешь,
Айден? — я попятилась назад и он отпустил. — Каким бы ни был ответ, он не имеет значения.— Но он имеет значение.
Я думала о рунах и о том, что они значили.
— Ты не имеешь представления. Это судьба, помнишь? — я снова попыталась взять сумку, но он снова поймал меня за руку. Я посмотрела вверх, медленно выдохнув. — Чего ты от меня хочешь?
Выражение его лица стало понимающим, смягчив сияние его глаз:
— Ты боишься.
— Что? — рассмеялась я, но смех звучал как нервное карканье. — Я не боюсь.
Глаза Айдена смотрели куда-то над моей головой и уверенность поселилась в его взгляде.
— Да. Ты боишься.
Не сказав ничего больше, он развернул меня и потащил вперед в сенсорную комнату.
Мои глаза стали огромными:
— Что ты делаешь?
Он продолжал меня тянуть, пока мы не остановились перед дверью.
— Ты знаешь, для чего она используется?
— Гм, для тренировок?
Айден взглянул на меня, натянуто улыбаясь.
— Ты знаешь, как тренировались древние войны? Они должны были сражаться с Фобосом и Деймосом, которые использовали худшие страхи воинов против них в битвах.
— Спасибо за ежедневный урок странной божественной истории, но…
— Но поскольку Боги Страха и Ужаса были недоступны, они создали такую комнату. Они верили, что сражаться, используя только другие чувства, чтобы направлять тебя — это лучший способ повысить свое мастерство и взглянуть в лицо своим страхам.
— Страхам чего?
Он открыл дверь и нас встретила черная дыра.
— Любым страхам, которые тебя сдерживают.
Я впилась в пол пятками:
— Я не боюсь.
— Ты в ужасе.
— Айден, я в двух секундах от… — меня прервал свой собственный удивленный вскрик, когда он втолкнул меня в комнату и закрыл за собой дверь, погружая помещение в совершенную темноту. Дыхание замерзло у меня в горле. — Айден, я… ничего не вижу.
— В этом весь смысл.
— Ну, спасибо, Капитан Очевидность, — я слепо вытянула руки, но почувствовала только воздух. — Чем я по-твоему должна здесь заниматься?
Как только из моего рта вылетел этот вопрос, меня начали преследовать абсолютно неподобающие видения всего того, чем мы могли бы здесь заняться.
— Мы будем сражаться.
Что ж, это имело смысл. Я вдохнула, уловив запах специй и океана. Медленно, я подняла руку. Мои пальцы скользнули по чему-то твердому и теплому — его груди? И снова не было ничего, кроме пустого пространства. О боги, это не могло принести ничего хорошего.
Внезапно он схватил меня за руку и повернул меня вокруг.
— Стань в стойку.
— Айден, я правда не хочу это сейчас делать. Я устала и мне надрали…
— Предлоги, — сказал он, и его дыхание было в опасной близости к моим губам.
Я сжалась.
Его рука пропала.
— Стань в стойку.
— Я уже.
— Нет.
— Откуда ты знаешь?
— Я догадался. Ты не двигалась, — сказал он. — Теперь стань в стойку.
— Боже, ты как кошка, которая видит в темноте или что? — когда он не ответил, я простонала и приняла стойку: руки приподняты, ноги на ширине плеч и ступни надежно стояли на полу. — Хорошо.