Божий одуванчик

– Значит, нет никого?

– Не ори, детка, -прошептала бабуля, бесшумно возникая рядом с нами, - я лишь сказала, что из твоего окна не никого не видно. Тихо идем на кухню.

Бабуля исчезла в дверном проеме, и мы последовали за ней. Добравшись до кухни, на которой горел свет, мы снова зависли на пороге, наблюдая, как бабуля по всем правилам шпионских фильмов, оставаясь незамеченной, выглядывает из окна. Через минуту ожидания Катерина не выдержала.

– Я сейчас рехнусь, -прошипела она и села прямо на пол, - и попаду в дурдом, - добавила моя подруга, вытягивая ноги.

Некоторое время мы молчали, и когда я уже была готова присоединиться к ней, бабуля торжественно провозгласила:

– Вот он!

– Кто?
– мучительно выдавила я из себя и схватилась за косяк.

– Сидит, голубчик, на дереве и наблюдает за домом в бинокль, -бабуля обернулась и сурово уставилась на нас.

– Что молчим?

– Боимся, -ответила Катерина с пола.

– А зря, -ответила бабуля и в один прыжок оказалась рядом с нами, - Провожу краткий инструктаж, - заявила она, - судя по всему, это - герой-одиночка. Или очень глупо организованная слежка.

– Почему?
– поинтересовалась я.

– Смотри сама, детка, -усмехнулась бабуля, - пока в доме темно, он наблюдает за ним с одной точки - ты видишь его в окно. Как только на кухне загорается свет, он меняет месторасположение, и начинает наблюдать за кухней, которая находится в другом крыле дома. Однако, на старом месте наблюдения никого не остается - значит он либо пришел в одиночку, любо - это компания полных идиотов.

– И что это нам дает?
– умно спросила я, чувствуя, как противные мурашки бегут по спине.

– Возможность хитрого маневра, -кивнула мне бабуля, оттеснила Серегу и вышла из комнаты.

– За мной!
– бросила она нам через плечо, и мы потащились вверх по лестнице, силясь поспеть за моим матриархом.

– И что мы теперь будем делать?
– прокричала я ей вслед.

– Дурить ему голову, -остановилась на мгновение бабуля и исчезла в Ларочкиной спальне.

В полной темноте мы некоторое время наступали друг другу на ноги и вполголоса чертыхались, пока не раздался тихий щелчок, и желтое пятно света карманного фонарика не прорезало кромешный мрак.

Когда я проморгалась, то увидела бабулю, сидящую на коленях у распахнутой дверцы огромного платяного шкафа. Фонарик она пристроила в глубине, так что из окна (так мне хотелось верить) света не было видно.

– Я всегда гордилась своей боевой подругой, -довольно проурчала бабуля, шаря по тускло освещенному шкафу, - Когда-то в этом доме гостило много народу. А о Ларочкиных костюмированных балах до сих пор ходят легенды. Смотрите, какие запасы!

И мы принялись смотреть. И правда, Ларочка оказалась довольно занятной особой. Этот шкаф был доверху забит различными одеждами, париками и аксессуарами. Некоторое время мы в восторге оглядывали все это великолепие, а потом Катерина буркнула вполголоса:

– И что?

– Как что?
– возмутилась бабуля, - ладно моя дорогая внучка, которая никогда ничего экстравагантнее джинсов не носила, но ты-то, Катенька! Ты, как настоящая женщина должна знать, что одежда и легкий грим творят с человеком истинные чудеса!

«Настоящая женщина» неопределенно крякнула и принялась дальше пялиться на содержимое шкафа. Тогда бабуля начала первой. Она выхватила из шкафа седой кудрявый парик, взметнувшийся темной птичкой, водрузила его на свою стриженую голову, ссутулилась и прошлась по комнате, припадая на одну ногу. Мы задохнулись от восторга - перемены были поразительными. Перед нами ковыляла милейшая старушка - божий одуванчик, по какой-то нелепой причине облачившаяся в роскошный шелковый пеньюар вишневого цвета.

Бабуля осталась довольна произведенным эффектом, резво подскочила к шкафу, некоторое время сосредоточенно копалась в нем и выудила оттуда серую мохнатую кофту. После того, как она натянула этот роскошный предмет туалета поверх своего пеньюара, и, кряхтя, села на широченную Ларочкину кровать, нас охватило чувство глубокого уважения к стажу и жизненному опыту. Погибая от немого восторга, смотрели мы на бабулю. Она довольно ухмылялась.

– Ну?
– бросила она нам, - чего стоите? Давайте, приступайте, нам еще много чего надо успеть сегодня!

Катерина неуверенно подошла к шкафу, некоторое время придирчиво созерцала его содержимое, а потом извлекла на свет платье-перчатку. Не берусь утверждать, но даже в полумраке было видно, что оно - ярко-пурпурного цвета. Бабуля с интересом наблюдала за Катериниными манипуляциями. Катерина сняла платье с плечиков и попыталась натянуть на себя. Невооруженным глазом было видно, что платье это мало Катерине по меньшей мере на пару размеров. Однако, Катерина не сдавалась и продолжала натягивать платье, пыхтя и ругаясь как сапожник.

– Милая, -подала голос бабуля, - куда ты собираешься заявиться в подобном виде?

– Там будет полно этих ваших куртизанок, -голос Катерины терялся в плотной ткани платья и звучал глухо, как из подвала, - роскошные блондинки с ногами от ушей - представляю себе эту картину. Важно не ударить в грязь лицом, - Катерина, стреноженная коварным платьем, начала медленно крениться на сторону, не переставая бешено размахивать руками, - В таком платье на меня никто не посмеет смотреть косо… - Катерина пошатнулась, но чудом удержалась на ногах и продолжила свой страстный монолог.
– Знаю я этих куртизанок. В ином виде они даже и говорить с тобой не будут…

– Катенька, -бабуля размеренным шагом подошла к Катерине и рывком сдернула с нее платье, - до того, как мы окажемся у Шурочки, нам необходимо проделать довольно долгий и опасный путь, не привлекая к себе внимания. Как ты, милая, намереваешься слиться с толпой в таком виде?

– Э-э-э… -неуверенно протянула Катерина, силясь перевести дух, - Ну-у-у… Сложно сказать… Я…

– Не валяй дурака, дорогая, -отрезала бабуля, - сейчас мы что-нибудь подберем тебе, - бабуля повернулась к шкафу и придирчиво оглядела его содержимое. Затем она протянула руку и извлекла оттуда вешалку, на которой висело нечто невообразимое.

– Не-е-ет!!!
– возопила Катерина, а я, пользуясь полумраком, потихоньку пристроилась на кровати, с интересом наблюдая за развитием событий. Серега сел рядом. Вид у него был на редкость довольный.

Бабуля держала в своих руках поистине великолепный наряд. Судя по всему, он был приобретен на вещевом рынке в палатке под названием «одежда для солидных дам от 50 до 72 размера». Владельцы таких палаток считают, что солидные дамы полностью похоронили себя для окружающего мира, и предлагают для них широкий ассортимент хламид пугающих расцветок и кошмарных, мистически-жутких фасонов. Иногда я завороженно стояла рядом с такими палатками, силясь понять предпосылки мизантропических действий их владельцев, любуясь причудливыми цветами прелагаемых одеяний и величественностью их кроя. Однако, весь мой жизненный опыт бледнел на фоне того, что бабуля извлекла из Ларочкиного шкафа. Это одеяние скорее походило на чехол для дивана и было примерно такого же размера. Жизнерадостное сочетание желтого и грязно-синего (даже при таком освещении оно поражало воображение) навевало мысли о вечном, о душе и тлене всего сущего. О золотых пуговицах, венчавших это произведение искусства, можно было бы написать поэму. Я умирала от желания встретить гениального модельера, которые скроил подобное великолепие, заглянуть ему в глаза и горячо пожать ему руку. Вероятно, для полного счастья мне не хватало именно этого.