БП. Между прошлым и будущим. Книга 1

— Если ты имеешь в виду теорию тектонико-литосферных плит, так у меня есть целый ряд книг на эту тему. Это общепризнанно, это все правильно, но при чем здесь Калифорния? Хотя, вообще-то, дно Тихого океана задвигается под Калифорнию с довольно большой скоростью — 5 см в год…

— И ты можешь что-нибудь по этому поводу сказать нашим читателям?

— Я могу сказать, что опасность землетрясений и сильных катаклизмов существует в Калифорнии, но вероятность того, что Калифорния вся утонет — этого не может быть, насколько мне представляется. Я же в свое время делал доклад в Израиле, и мне пытались там доказать, что Мертвое море превращается в океан, что Израиль отделится от арабских соседей и станет островом — а там существует разлом типа вашего Сан-Андреаса. Этот разлом «сработает» — и вот тогда только и кончится интифада: Израиль отделится от арабских соседей, к нему присоединится Синайский полуостров, и все это уплывет в океан. Они спрашивают меня: когда? А я отвечаю: скоро, через 5 миллионов лет.

— Значит, если тебе предложат и ты откажешься поселиться в Калифорнии — то не по этой причине?

— Я бы, вообще-то, и не отказался: замечательный солнечный край, одно из самых красивых мест на земле. Во всяком случае, здесь нет, как на Восточном побережье, чудовищных ураганов.

— Ну, хорошо, переходим плавно к следующей теме. Значит, Калифорнии не грозит судьба Атлантиды. А что мы знаем про нее, эту таинственную страну?

— Атлантида — это миф, легенда. Моя точка зрения по поводу Атлантиды — это тоже модель, основанная на легенде, на описаниях Платона, а также, добавлю, на реальных фактах. Во время моего погружения на батискафе в Атлантическом океане, западнее Гибралтара, где существует система подводных гор Хорошу, на одной из крупнейших подводных возвышенностей на глубине всего лишь 100 метров под уровнем моря (а основание их проходит на глубине 5 километров) были обнаружены странные сооружения, похожие на руины древнего города.

Я сам туда погружался, у меня есть кое-какие фотографии, зарисовки, на которые можно обратить внимание читателей, и я неоднократно выступал со статьями и лекциями на эту тему. Речь шла о том, чтобы организовать туда новую экспедицию. И как раз у нас всякие «дефолты» пошли — а сейчас нет ни денег, ни времени этим заниматься. В принципе, это дело достаточно интересное. Но, кроме того, я как геофизик на основании этих фактов, перечитав Платона с позиций современной геологии, попытался дать причину гибели Атлантиды.

Существуют две точки зрения по этому поводу. Большинство людей, включая и авторитетных ученых, — таких как академик Милановский, с которым я был дружен, и американских ученых Бекона и других, — считало, что Атлантида погибла в Средиземном море: на острове Тира было чудовищное извержение вулкана, что и послужило причиной ее гибели. Я же полагаю, что там погибла не Атлантида, а крито-микенская культура, что и датируется временем извержения вулкана Сантарин — около полутора тысяч лет до нашей эры.

А в это же время на западе погибла Атлантида — примерно там, где писал Платон, то есть за Геркулесовыми столбами: я предполагаю, что это могло быть как раз в системе подводных гор Хорсшу, на которых мы работали. Мы выявили однозначно две вещи — первое, образцы базальта, отобранные с вершин подводных гор, показали, что эти базальты застывали на поверхности, а не под водой. Значит, это была огромная горная страна, которая быстро затонула.

— Видимо, в какой-то период времени профиль земной поверхности претерпел очень серьезные изменения. Писали недавно, что где-то в горах Арарата нашли остатки ковчега: океан заместился горами…

— Это был потоп. И, видимо, в связи с главным катаклизмом, с гибелью Атлантиды — что мне кажется вполне реальным с позиций современной геологической науки. Так же, как реально и то, что евреи уходили из Египта, а волна, утопившая войско фараона, — это цунами, судя по описаниям Библии. Цунами же возникло в результате взрыва того же вулкана Сантарин. Все связывается по времени, те же примерно 1500 лет назад до н. э. Все можно увязать в единую систему, которая определяется как первая известная нам глобальная катастрофа.

— Определить — да, но все это невозможно проверить. Разве что когда-нибудь появится «машина времени» и удастся пропутешествовать в ту эпоху. Хотя и об этом начинают говорить серьезные ученые: например, разрабатывается теория одномоментности настоящего, прошлого и будущего. Ты, вообще, веришь в такую вероятность?

— В обратимость времени, в «машину времени» не очень верю…

— Вот бы при жизни нашего поколения изобрели! Пока же нам приходится обращаться к прошлому мысленно — что тоже достаточно приятно иногда…

— Я с удовольствием пришлю большую статью, если это интересно читателям «Панорамы». Это то, чем я на старости лет начал отвлекать себя — как бы стык мечты и реальной науки. И в этом всегда получается интересный эффект. Именно — на стыке! Я как ученый уверен, что внутри каждой науки человечество выявило все, что можно, а все новые открытия остаются возможны как раз на стыке — на стыке науки и фантастики.

— Алик, последний вопрос: как тебе удается сочетать научную работу и творческую?

— Признаюсь: очень хреново! Организм уже с трудом выдерживает такое напряжение. Но на самом деле, я не могу не похвастаться: у меня в прошлом году вышла во Флориде книга «Магнитные бури океана». Это работа моей лаборатории, наш 15-летний труд. Чтобы в Америке вышла книга русского ученого на русском материале — дело не частое, и я как российский ученый очень этим горжусь.

— Но, действительно, как ты все успеваешь? У тебя в лаборатории есть какие-то обязательные присутственные часы? — полюбопытствовал я.

— Нет. Но надо кормить лабораторию, и что-то там постоянно делается. У меня есть график, которым я сам себя закабаляю.

— А большая ли лаборатория?

— Нет, 12 человек.

— Ну, и кормятся люди как-то?

— Кормятся, хотя не очень. Но существуем, это самое главное.

— Слушай, ведь лаборатория-то — это дело государственное! Почему же ты сам должен добывать для нее деньги?

— Да, и у нас есть бюджет — от Института океанологии имени Ширшова. Бюджет крохотный, вот мне и приходится этим постоянно заниматься. И что касается литературных работ — тут тоже напряженно. Вот сейчас в Питере у меня вышла большая книга «Избранное» — в ней стихи и песни. В Израиле вышли избранные стихи. А сейчас, я говорил уже тебе, взялся писать книгу для «Вагриуса». И еще выступления время от времени. Приходится кормиться именно выступлениями, потому что как завлаб я получаю зарплату величиной 45 долларов…

Ну, ничего, как-то жизнь продолжается.

В тот раз эти слова завершили нашу беседу — ту ее часть, которую я постарался передать в последующей публикации в газете.

А жизнь и правда продолжилась, подарив мне радость еще не раз обнять Алика. Об этом сейчас и вспомню — о чем-то с удовольствием, о чем-то с меньшим. Сначала — о первом.

Спустя несколько лет, при участии Городницкого (хочу надеяться, что прямой связи между этими событиями нет), мне был вручен билет Союза писателей Москвы — Городницкий стал одним из рекомендующих, и вторым был Ерофеев Виктор. Таков уж порядок, существующий испокон веков, и ничего с этим не поделаешь. Так ведь и не надо, наверное.