Брак без выхода. Мне не нужна умная жена
Шрифт:
– Почему я до сих пор не вижу на твоем пальце своих колец, Лили? Неужели я действительно должен об этом говорить?
На мгновение я замираю. Мне кажется, я слышу угрозу? В тихом голосе с глубокой интонацией. Или это упрек?
– Нет, не нужно.
– Замечательно. Я хочу видеть их на законном месте. А если хочешь увольнять мой персонал, тебе придется их…
Сука!
Резко поворачиваюсь, отталкиваю его от себя и шиплю.
– Как ты смеешь?!
Малик сощуривает глаза.
– Это была просто шутка.
– В каждой шутке есть доля шутки, дорогой, - шпарю
– Я не то…
– Поздно. Ты уже сказал. И что это значит в перспективе? Если я не надену кольцо, то могу быть свободна?!
Голос повышается сам собой, обида вытекает наружу вместе с гноем из незаживших ран. И да. Я знаю, что веду себя по-идиотски, что нужно держаться, нужно быть сильнее и выше этого. Пора забыть о бренном и учиться быть мудрой, но не для того, чтобы угождать этому гандону, а чтобы найти выход! Только…мне пока очень сложно. Неприятные подробности моей пластмассовой жизни слишком сильно ранят острыми концами своих надломов, которые очень ловко удавалось драпировать розовыми облаками.
Я в который раз кляну свою глупость. Он в который раз берет меня за подбородок и сжимает. Несильно, но достаточно, чтобы напомнить мне мое место…
– Ты можешь пытаться взбесить меня, сколько твоей душе угодно, Лили. Можешь дергаться, орать, брыкаться. Мне насрать. Вот тебе правда: мне абсолютно похуй, что ты будешь говорить, но свободы? Охо-хо, дорогая. Забудь это слово.
– Сколько их было?
– шепчу.
Малик хмурится, продолжая смотреть мне в глаза слишком пристально, чтобы у меня была возможность скрыть от него свою душу…
– О чем ты говоришь?
– Сколько шлюх ты притащил в свой дом? Ко мне и к моему ребенку.
– Это наш дом и наш ребенок.
– СКОЛЬКО?!
Выхожу из себя и бью его по руке, а потом резко отступаю. Малик молчит пару мгновений. Я вижу, что в его голове происходит схождения правды с моей действительностью, а все тайное становится явным…
Ему это не нравится.
И без того резкие черты лица ожесточаются еще сильнее, голос, и без того вызывающий всполохи колючих мурашек, пробирает до костей…
– Если ты собираешься устроить сцену там, то…
Господи. О чем ты думаешь вообще? Об этом?!
Хотя. Чему я удивляюсь, собственно? Дура…
– Не собираюсь, - беру себя в руки, поворачиваюсь к нему спиной и доедаю свой сэндвич и допиваю сок, - Я готова, можем ехать.
– Лили…
– Лилия.
– Что?
– "Лили" меня называла мама, - достаю оба кольца из небольшой коробочки, - И люди, которые мне дороги, и которым дорога я. Ты больше не входишь в их число, поэтому не смей называть меня так.
Поворачиваюсь и одариваю ненавистного мне супруга ледяным взглядом.
– Поехали.
Делаю шаг, но он перехватывает меня выше локтя, тянет на себя и горячо шепчет на ухо.
– Я буду называть тебя так, как сочту нужным. Лили. Уяснила?
– Мудак.
– Ты себе даже не представляешь насколько, дорогая. И да, я облажался с Элен, но не смей вешать на меня грехи, которые сама себе придумала в своей больной
голове!Резко перевожу на него взгляд и вижу, как внутри его глаз отражается костер. Малик злится… что чувствую я? Удовлетворение. Больное, в этом он был, конечно, прав…
Хмыкаю и дергаю руку на себя. Не отпускает, сволочь…
– Отпусти мою руку.
– Ты меня поняла?!
– А если нет, то что? Угрожать будешь? Страшно, правда. Или ты так злишься, потому что я тебя лишила доступной в любое время дырки? В этом доме!
Малик издает самый настоящий рык и дергается еще ближе. Так, что теперь носом упирается мне в щеку. Дышит тяжело и часто. Сухо. А потом хрипит.
– У меня уже есть доступная дырка в этом доме. Моя жена!
– Пошел ты!
Снова дергаюсь, но он возвращает обратно, ощутимо встряхнув при этом.
– Угомони свою чертову истерику, сколько можно?! Я не спал с Аленой! Мне на нее вообще насрать, какого черта ты себе придумала?! Я злюсь только потому, что, сука, тебе именно сегодня приспичило ее уволить! Именно сегодня!
– Да отпусти ты меня! Оставишь синяки!
Наконец-то я вырываюсь, поправляю прическу и одариваю его убийственным взглядом. Верю ли? Ага, сейчас. У меня лоб еще не прошел от прошлых грабель, спасибо. Но бесить его дальше? Признаю, не хочется. Как там говорят? Лучше страдать в мерседес, чем на остановке? В моем случае, на скучном приеме, а не в пыточной.
Иду на выход молча. Малик следует за мной грузной тенью, а как только мы выходим в коридор, меня опять окатывает ядом. Недалеко от нашей спальни пасется эта чертова сука! Как только она видит Малика, расцветает буйным цветом. Черт возьми! Как я раньше этого не замечала только?! Резко оборачиваюсь на него, чтобы снова что-то сказать, но не успеваю.
– Ты еще здесь, блядь?!
– гаркает он, глядя Алене в глаза, та мямлит.
– Я хотела...
– Да в рот я ебал все, что ты хотела! У тебя полчаса, чтобы съебаться отсюда! Или тебя вышвырнут нахуй за шкирку!
Поднимаю брови и смотрю на Алену. У нее начинает дрожать подбородок, да и вся она тоже подрагивает.
Мне приятно.
Мстительная фурия в глубине моей души поднимает голову, как царица, но это в моменте. Потом я буду думать иначе, конечно же, но не сейчас…
Малик фыркает, хватает меня за руку и бубнит себе под нос, пока мы спускаемся по лестнице:
– Почему все вокруг такие тупые?! Внезапно стали!
Бубни дальше. Мне плевать. Ты у нас умный, и это главное! Снова оборачиваюсь, чувствуя взгляд себе в спину, и вижу картину маслом, от которой внутри пробегает холодок. Алена так и стоит на своем месте, смотрит на нас. То есть, на меня. Она вытирает слезы, но при этом ухмыляется, и мне страшно. Да, мне становится страшно, потому что эта улыбка не сулит ничего хорошего…
– Малик, стой, - тяну его обратно, - Я не хочу оставлять Надию в одном доме с ней. Не поеду…
– Ты поедешь!
– рявкает он, хватает мою шубу и поворачивает к себе спиной, а потом вдруг орет, но уже не мне, - КАКОГО ХУЯ ТЫ ТАМ СТОИШЬ, СУКА?! ВРЕМЕНИ НА СБОРЫ НЕ НУЖНО?!
Алена тут же разворачивается и сбегает дальше по коридору. В свою конуру. За шмотками, полагаю…а он хрипит мне на ухо.
– Надия в безопасности, хватит уже ебать мне мозги, Лили. Просто. Хватит.
– Но…