Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

— Ничего не помню, — повторил он, а я схватила его за запястье, не желая отпускать. Как же я скучала по нему, пожалуйста, пускай поверит.

— Я могу рассказать тебе всё. Каждый твой день. Я как никто другая знаю, каким ты был. Я тебя знаю. Ты хороший, Стефан.

— Ты ни черта меня не знаешь! Хватит!

— Да как же? — продолжала качать я головой, наконец избавившись от слёз в глазах. — Я ведь так люблю тебя, я тебя знаю. Маленького знаю. Подростка знаю. Взрослого знаю.

— Я понимаю теперь, почему любил тебя. Славно голосишь. Ты красивая. Была, — усмехнулся Стефан, схватив меня за щеку. Параллельно со страхом я хотела его прикосновений. — Слишком добро ты обо мне говоришь. Поэтому я не верю тебе, — расхохотался он. — Я убивал девушек, Елена. Насиловал их. Такие поступки совершает хороший человек?

У меня кровь застыла в жилах, и я себя уже не слышу.

— Ч-что?

— Хороший человек перерезает девушкам глотки, он закапывает их в лесу? Хороший человек бьёт свою жену и детей? — шепчет Стефан мне на ухо, пока я просто не верю услышанному.

— Нет, — закрываю и раскрываю глаза, в горле стоит ком.

— Верно, я не хороший человек. Поэтому у меня не слишком хорошая была жена, — Стефан смеётся.

— Нет, — качаю головой, поворачиваю голову, смотря в стену.

— Поэтому, пожалуйста, не надо говорить мне о том, какой я был лапушка, окей? Если я не помню всего своего прошлого, то это не значит, что я был ангелом, и об этом забыл.

— Нет… ты не мог убить кого-либо! — наконец договорила я, взглянув на него. Стефан разразился хохотом.

— Мне и вправду становится забавно от нашего разговора.

В моих глазах вновь слёзы. Мне так холодно. Не может быть. Нет.

Я прикладываю руки к лицу, сдерживаясь от истерики. Стефан смотрит на меня, улыбаясь.

— Два сапога пара, а? Однако мне от тебя противно, Елена. Сколько раз ты была его подстилкой? Подставляла свой рот для его члена?

Я понимаю, что не могу ничего сказать. Не могу никуда отойти. Я ничего не вижу перед собой. Белая пелена. Шум в ушах.

— Ты вообще меня слушаешь?

Он подошёл и тряхнул меня за плечи.

— Не хочешь стать моей очередной жертвой? Ночь тебе понравится, утро не очень. Я уже знаю, где закопаю тебя. Приглядел местечко под одним деревом, довольно уютненько будет. Твоё тело, прекрасное тело со временем съедят черви. Хах, поэтично, да? Могу даже сделать заборчик, всё со вкусом.

— После всего… — я говорю через силу, задыхаясь. — После всего, что было между нами… После всего этого ты хочешь, чтобы моё тело съели черви…

— Моё желание номер один. Знаешь, такое самое приоритетное и означающее, что после совершения свою жизненную миссию я выполнил.

— Уходи, — прошептала я, пытаясь отодвинуться от него, Стефан же сильнее впился в мои руки, не давая уйти.

— Если бы не Себастьян, то на завтрашний день бы тебя уже не было, — усмехнулся Стефан. Он наслаждается. Тем, что я дрожу, что я задыхаюсь от потерянности, от слёз, от боли.

— Убирайся. Пошёл вон, — пробормотала я. Мой голос тих, на большее не способна.

— Ты что-то быстро перестала пытаться врать, милая. Что, закончились уловки? Больше упоминать свои фанфики в аргументы не собираешься? А как же версии о плохих людях — Селесте, Себастьяне?

Голос Стефана ядовит. Этот яд отравляет мою кровь.

— Хах, ты просто плакса, — резко отпустил он меня. — Твои слёзы для меня ничто. Совершенно. Елена, мне смешно от тебя. Так смешно. До завтра, — хохоча, Стефан вышел из комнаты.

Не помню, как добралась до стены, осела вниз.

— Зачем было это всё…

Каким-то образом Себастьян оказался рядом со мной. Должно быть, вошёл в комнату, нашёл меня.

— Зачем все эти годы… эти испытания… зачем романтика, зачем любовь, зачем боль… — продолжила я говорить каменным голосом, откинувшись на стенку головой. — Зачем всё это… зачем я страдала, зачем он… зачем надо было… зачем… зачем… зачем месть, зачем дети, зачем свадьбы, зачем ночи, зачем дни, зачем цветы, подарки, признания! Зачем?! — я уже сама не понимала, что говорила. — Чтобы после всего пережитого он хотел изнасиловать и убить меня. Чтобы он подбирал мне, ещё живой, место для погребения. Чтобы он наслаждался…

Я смеюсь. Это ненормальный смех. Это на грани плача и безумия.

— Это всё ты! Ты сделал это с ним! Ты!

Я кидаюсь на Себастьяна, бью его, кричу, брыкаюсь.

— Ты, ты, только ты виноват! Какой же ты подонок! Ты сделал это с ним!

Он лишь даёт мне пощёчину в ответ, больно ударяет и приказывает собраться. Отпускает меня.

— Мне некуда идти… я заложница! — начала я метаться по комнате. — Заложница! Мои дети, я, Стивен — заложники.

Я начала кричать. Громко.

— Ты сделал это со Стефаном, а из меня… ты сделал игрушку. Давай поиграемся! — взвизгнула я и открыла шкаф, начала вытаскивать все плётки и прочие предметы, бросая их на пол. — Ха-ха, как хорошо, Себастьян, твоя куколка всегда готова отсосать тебе! — хохочу я, открыв шкаф и начав вытаскивать оттуда всю одежду. Все остальные вещи в комнате уже давно на полу.

Себастьян молча наблюдает за тем, как я дико ору и устраиваю погром у себя же.

— Тебе не противно иметь такую куклу, а? — я снимаю с себя платье. — Ты только посмотри на меня, меня давно надо выкидывать. Моя грудь, — я приспускаю бюстгальтер. — Давно отвисла. Я кормила ею двух детей. Хах, задница в целлюлите, — смеюсь я, словно демонстрируя ему, как будто он не видел меня голой. — Я должна быть списана! Зачем я? Почему я? Себастьян, пожалуйста, — я оседаю в шкафу. Тело там, ноги в комнате, — просто убей меня. Позволь Стефану сделать это. Я не могу больше. Я отвратительна, пожалуйста, прикончи меня сам. Мне дико больно, я не могу так жить.