Брак

Отличная маскировка!

– Вы? – осипшему голосу катастрофически не хватало твёрдости. – Что вы здесь делаете?

– То же, что и вы. – Врач прошёл в палату. – Навещаю больного. Вы плохо выглядите, господин Ларго.

– Знаю. – Ким нахмурился. Он и чувствовал себя не лучше: головная боль и рвотные позывы никому ещё не прибавляли бодрости. Ещё немного, и я повалюсь на пол, как мешок пласмагеновой картошки, – подумал он, а вслух сказал:

– Не уходите от темы. Чего вам нужно? Чтобы я отказался от дела?

– Боюсь, это уже ничего не изменит.

– Тогда что?

– Предупредить, – спокойно изрёк лысеющий эскулап и принялся разглядывать показания мониторов. – Вы подошли к опасной черте и вот-вот шагнёте дальше. – Он отвернулся от экранов и посмотрел Ларго в глаза. – А когда шагнёте, будьте начеку: различить друзей и врагов порой непросто. Очень непросто.

Врач вскинул руку, которая оказалась мощной и волосатой, как лапа гориллы, и глянул на часы.

– Ох, как поздно! Мне давно пора. Да и вам тоже. Доброй ночи, господин Ларго. – Он коротко кивнул и зашагал к выходу.

– Постойте!

Доктор замер, взявшись за ручку двери. Оглянулся.

– Зачем Сайрус Вик прислал вас к Маге?

– Сайрус Вик? – в голосе врача звучало неподдельное удивление. – Впервые слышу это имя.

– Но... Тогда… – Ким заморгал. Боль в голове стала нестерпимой, словно в затылок с разлёту вогнали ржавый бур, а в виски забили гвозди.

– К вашему другу меня направило руководство, – пояснил лысый врач. И зачем-то уточнил: – Моё непосредственное руководство. Всего доброго.

Глава шестнадцатая

Домой Ким вернулся промозглым туманным утром. Он чувствовал себя разбитым, раздавленным и пустым, как пачка Мальборо, из которой достали последнюю сигарету. Надин не встретила его: она впала в режим ожидания. Кукла сидела, уронив голову на грудь, отчего напоминала труп.

Ларго подошёл ближе. Отвёл в сторону блестящие каштановые локоны, обнажая молочно-белую шею и панель управления на ней. Пальцы набрали нужную комбинацию, и красавица ожила.

– Господин Ларго, – сказала она, хлопнув длинными ресницами. Эмоций в её голосе было меньше, чем влаги в камнях.

– Он самый, – кивнул Ким, стаскивая с головы помятую мокрую шляпу. – Завтрак, Надин. И поторопись: я голоден.

Кукла ответила стандартной приветливой улыбкой номер семь и отправилась выполнять приказ. Сегодня четверг, а значит, Надин порадует его тостами, омлетом и черничным пирогом. Ммм… По сравнению с больничными кашами – настоящие деликатесы, пусть и синтезированные. Ч`yдно!

Ларго плеснул себе бренди, рухнул в кресло и врубил теле-панель.

Имре Хара снова вещал об оправданности моратория на усыновления, рассуждал об ограниченности ресурсов и воспевал достижения Инкубатора.

Надоело.

На-до-е-ло!

Ким залпом осушил стакан. Веки его отяжелели. Глаза слипались.

– За нами – будущее, – басил Хара. Он хмурился, и морщины бороздили высокий лоб. Носогубная складка казалась глубокой, как Марианская впадина. Холодные льдисто-голубые глаза смотрели цепко и недобро. – Мы строим наш мир. Мы боремся за жизнь. И все, кто не поддерживают нас в этой борьбе – враги. Враги Агломерации. Враги человечества. А врагов надо уничтожать. Жестоко и бескомпромиссно.

Он говорит о левых, – устало отметил Ларго и зевнул. – Только к чему эти разговоры? От оппозиции ничего не осталось: большинство левых давно гниют в земле. А те, кто избежал репрессий – заметно поправели. Наверное, лишь Ладимир Лей остался верен идеалам. Да и то весьма условно.

Знать бы, где он сейчас…

Ведь Лей – один из них. Один из ведущих акционеров Кибериума. Один из тех, кто мог получить куклу из партии ноль одиннадцать двести – точка – шестьдесят два.

Куклы ноль одиннадцать двести – точка – шестьдесят два... Что вы такое?

На экране возник Ами Токадо. Он улыбался. Его зубы казались неестественно белыми. Почти такими же белыми, как шевелюра.

– Инкубатор крепко держит слово, – заявил «Отец человечества», и его узкие глаза превратились в щёлочки. – С вероятностью семьдесят три целых и девять сотых процента экспериментальный метод позволит восстановить жизнеспособность двойной икс-хромосомы. Мы призываем граждан Агломерации не терять надежды и не поддаваться отчаянию: скоро, очень скоро из лабораторий Инкубатора выйдет живая, способная к деторождению женщина.

С вероятностью девяносто девять целых и девять десятых процента ты очередной раз вешаешь лапшу людям на уши, – подумал Ким и наугад ткнул в пульт. На этот раз он попал на рекламу.

– Синтезированное молоко! – Здоровенный румяный детина вскинул руку, оттопырив большой палец. – Вкус довоенных времён!

Ким хмыкнул. Вот ведь бред! Кто его помнит-то? Вкус довоенного молока давно забыт, как и всё остальное.

Следующий ролик заставил поёжиться: пышногрудая длинноногая красотка нежилась под душем, блаженно закрыв глаза и чуть разомкнув полные губы. Прозрачные струи бежали по ключицам. Капли дрожали на тёмно-розовых сосках, которые твердели под прикосновениями изящных тонких пальцев...

"Киборги последних поколений неотличимы от живых людей", – бархатно пропел закадровый голос. – "Удовольствие гарантировано. Кибериум. Спутницы жизни на любой вкус! Сделай заказ уже сейчас и получи вторую куклу со скидкой".

После столь волнующей рекламы начались на редкость занудные новости. Диктор – бледный юнец с горящими глазами – долго и муторно перечислял достижения Инкубатора за последние полгода и воспевал достоинства консервативного курса Парламента. Ким уже хотел было переключить, но тут юнец сообщил о новых версиях гибели Виктра Лессера.

– По мнению Особого отдела, причиной трагедии стала неисправность изделия, предоставленного корпорацией Кибериум.

– Однако Рион Штерн времени зря не теряет, – процедил Ларго себе под нос, а диктор продолжал:

– Рольф Этингер категорически отрицает подобную возможность. Пресс-агент Кибериума заявил, что куклы совершенно безопасны: их программа полностью соответствует основным законам робототехники, а качество растёт с каждым годом. Данную информацию подтвердили результаты плановых проверок корпорации за последние пять лет. Пресс-агент особенно подчеркнул, что за всё время существования Кибериума не было зафиксировано ни одного случая производственного брака, и партии кукол с рынка никогда прежде не отзывались.