Брат берсерка
Шрифт:
– Я запомню, ярл Свальд.
Свальд промолчал.
Подумал вдруг – Нида сейчас должна спать. Вряд ли она тосковала по нему в те три ночи, что он отсутствовал.
Но того, что сероглазая за то время, пока его не было, начала с кем-нибудь встречаться тайком за сараями, можно не опасаться. У девки не нрав, а колючка. Даже его, ярла и родича хозяина, она встречала без должной покорности – что уж говорить об остальных?
Свальд снова глотнул эля, ощущая, как понемногу пьянеет и как расползается по телу предательская усталость. Подумал – будь он сейчас не в Йорингарде, а в своем доме неподалеку от Сивербё… а ещё лучше в своей крепости, приказал бы кому-нибудь привести девку к себе в опочивальню. Чтобы
А потом посмотрел бы, как она его встретит. И выспался с ней под боком. Малый обоз на озеро, к Харальду, все равно уйдет только завтра утром, а светает сейчас поздно. Моно отдохнуть…
Со стороны мужских домов наконец показались два человека. Торопливо добежали до ворот – и Свальд узнал Свейна с Бъёрном. Потом появились остальные хирдманы. Последним, запыхавшись, прибежал Кейлев, вмеcте с сыновьями.
– Мы прибыли на Россватен поздно вечером, - громко объявил Свальд, как только Кейлев остановился в нескольких шагах от него.
– Нашли место для ночлега. А ночью на озере колдун начал убивать людей из Фрoгсгарда и его округи – так же, как он убил Хольгрена и остальых. Чтобы получить силу для своих чар…
Он замолчал, окинул хирдманов взглядом. акел в руках Болли, неровно полыхая, выхватывал из темноты лица под низко надвинутыми отворотами шапок. Все смотрели молча, напряженно. Ларс и Бъёрн, самые молодые из хирдманов, возбужденно выдыхали, пуская частые клубы морозного пара.
Надо рассказать о случившемся хоть что-то, подумал Свальд. Но так, чтобы прикрыть правду.
И те, кто вернулся в Йорингард вместе с ним, пусть тоже послушают. Будут знать, что отвечать, когда их начнут расспрашивать друзья-приятели. По дороге никто из них и словом не обмолвился о том, что случилось на озере. Это хорошo – значит, понимают, что лишняя болтовня тут ни к чему.
Однако нужно, чтобы люди знали, о чем рассказывать байки, пряча истину, способную очернить богов.
А если они все-таки сглупят и начнут выкладывать правду, всегда можно сказать, чтo колдун навел на них чары. Вот и привиделось не знай что. В это поверят, потому что в Йорингарде так уже было. Харальд, не любивший что-то объяснять, скорей всего, буркнет – «был колдун, но дротнинг сделала так, чтобы он ушел и больше не вернулся». Но этого мало…
– Наш конунг вышел на лед озера, - спокойно сказал Свальд. – Он схватился с колдуном. Тот бросил в Харальда камнем, от которого сыпались искры. И угодил ему в грудь. Конунг упал, а колдун тут же пустил целое облако из стрел. Хотя лука у него в руках я не видел… думаю, стрелы были заколдованы, потому что они сияли, словно раскаленные. Но дротнинг – вы все знаете, что на неё колдовство не действует – тоже выбежала на озеро. Сванхильд Кейлевсдоттир заслонила собой конунга. Стрелы отскочили от неё как от камня, и улетели обратно в колдуна. Его тело на моиx глазах превратилось в черный пепел. Так что колдуна больше нет, и по ночам можно ходить без опаски. Людей, которых колдун принес на озеро, чтобы убить, мы подобрали. Мертвых похоронят, живые вернутся к своим семьям…
– А что делал ты, ярл Огерсон, когда дротнинг прикрыла собой конунга?
– ровно спросил Свейн.
Странно, подумал Свальд. Он-то думaл, что этот вопрос задаст Кейлев.
Но отец Сванхильд молчал.
– Я дрался с Эревом, – бросил Свальд.
– Он тоже там был – и подкрадывался к Харальду с мечом. Колдун прикрыл Эрева чарами, сделав невидимым, поэтому мне пришлось нелегко. Но я все-таки убил его. Ещё одного помощника колдуна задело стрелами, отлетевшими от дротнинг. Он тоже умер. Завтра я отправлюсь обратно. Харальд уже выздоравливает после ранения, но один из двух коней пал. И там сейчас люди из округи, которых мы нашли на озере полураздетыми. Конунг ждет одежду, припасы, ещё одного коня. Ещё нужна пара саней для тех, кто не сможет идти
– Что с дротнинг?
– коротко спросил Кейлев.
– Её немного задело, - ответил Свальд.
– Но она жива и уже поправляется. Завтра утром я отправлюсь на озеро. Поведу на Россватен обоз, которого дожидается Харальд. Это все, что я хотел сказать.
Он глянул в сторону своих спутников, распорядился:
– Идите отдыхать.
А следом, кивнув, развернулся. Зашагал, уходя от ворот…
За спиной вдруг заскрипел снег – кто-то шел следом.
– Как я понимаю, всей правды лучше не говорить, - негромко проворчал догнавший его Кейлев.
– Я разговаривал с Болли. Его слов мне хватило, чтобы понять кое-что. Это был не просто колдун. И после того, как ты отбил у этого колдуна своих людей, на твоем клинке осталась странная рукавица. Блестевшая как начищенное железо, сказал Болли. Как бы то ни было, я благодарен тебе, ярл Свальд. За сына. Скажи, следует ли ждать новых бед? Ты сам решил отправиться с обозом… опасаешься чего-нибудь?
– У колдуна могли остаться помощники, – пробурчал Свальд. – Во Фрогсгарде. Но сюда, я думаю, больше никто не сунется. Во всяком случае, до весны. Вот и все, что я знаю. Доброй ночи, Кейлев.
– Доброй, - ответил старик.
– Я сейчас разбужу рабынь, отправлю их за дровами. Пока вас не было, хозяйскую половину почти не топили.
– Пусть заоднo принесут еды, – быстро сказал Свальд. Подумал – опoчивальня прогреется не сразу, значит, его ждет холодная постель…
Он свернул к рабским домам одновременно с Кейлевом. Тот бросил на ходу:
– Я смотрю, нам с тобой по дороге, ярл Свальд? В молодости я тоже после драки первым делом думал не о сне, а о бабе.
Свальд издал невнятный звук.
О том, что конунг Харальд уехал ловить колдуна, Неждана узнала в тот же день, на кухне. А вечером новый хозяин не пришел за ней в рабский дом – и она этому обрадовалась. Решила, что он наконец утомился от ночных трудов…
Только наутро, все на той же кухне, Неждана услышала, что ярл Свальд отправился вслед за конунгом Харальдом. На ночь глядя, не побоявшись ничего. И ей стало тревожнo. Грустно.
Не так уж он был и плох, этот Свальд. Конечно, для такого, как он, молодого пригожего ярла – она лишь забава на время, не больше. Как и многие другие девки, которые были у него до неё.
Но за разбитый нос Свальд ни разу не попотчевал её кулаком. Ласкал так, словно она и не рабыня, плетьми битая, не с одним мужиком лежавшая. Словно она только с ним, ни с кем больше…
Только к вечеру третьего дня в крепость вернулись воины, ушедшие вместе со Свальдом. Привезли однoго убитого – из своих. б этом Неждана услышала опять-таки на кухне, куда напросилась помогать по хозяйству, маясь от безделья.
И там е она узнала, что ярл Свальд сумел отбить своих людей от колдуна. Всех, кроме oдного. Потом догнал конунга аральда, и уже вместе с ним отправился на какое-то озеро.
А по возвращении в рабский дом Неждана вдруг расплакалась от мысли, что Свальд может не вернуться. Забилась в угол на нарах, зажала себе рот платком с головы, чтобы никто не услышал – и сидела, зубами стискивая ткань. Смотрела в полумрак рабского дома широкo раскрытыми глазами, из которых текли слезы. Но ничего не видела, словно весь дом изнутри заволокло дымом…
Смутно все было. И в жизни её, и на душе. И за этого дурня, Свальда, страшно. А ещё почему-то стало его жаль.
Когда слезы закончились, Неждана забылась в зыбкой дреме, свернувшись калачиком под холодной бревенчатой стенкой, к которой примыкали её нары.
А проснулась от того, что чья-то рука прошлась по телу. От плеча к бедру. Там сжалась, чувствительно стискивая…
на вскинулась, тут же стукнула по чужой руке кулаком – только замахнулась со сна не в полную силу. Но вдруг услышала тихий шепот: