Брат для волчонка

Спорить о Севере и Юге было смешно. Как защищать Север, если тебя оттуда турнули?

— А чего там рассказывать? Все кишки от него выворачивает. Поверишь — никогда никого не боялся, а тут — страх. Животный, липкий. Как будто он и не человек вовсе. Причём не всегда так. Он как-то генерирует этот страх. Посмотрел на меня, кишки вынул и улыбается. И всё схлынуло. Как волной слизало с песка. Смотришь: а вроде уже нормальный мужик. Молодой очень. И выглядит как ледяные экзоты — высокий, широкоплечий, белобрысый. Черты лица правильные. Может, и не вылитый Локьё, но похож. Я его на грунте издалека видел. В доспехах, в кровище — не бросилось так в глаза. А тут — в компрессионке, чистенький, улыбается. Огромного роста, тяжёлый, но гибкий. Натуральный экзот. И страх от него такой… Как от нечисти, что ли? — Хантер вздохнул, помотал головой, словно пытался забыть, вызванное из памяти. — Давай-ка за нас, за живых?

Он поднял бокал.

Астахов пригубил, покатал во рту коньяк — было и вправду неплохо. Может, и не враньё про сто лет?

— Капитан подарил? — спросил он.

Хантер кивнул, выпил и тут же налил по второй.

— Велел передать мне. Я бы не взял.

— А за что?

— Трёхгородье мы всё же зачистили. Хоть и со второй попытки. Он вроде бы без шуток посетовал, что нас тоже пришлось задержать. Но сажали всех, без разбора. Хорошо, у нас тяжелораненых не было. Извиниться-то он извинился, но проверяли всех очень жёстко.

— Машинами?

— На «Персефоне» — нет, про остальное не знаю. На крейсере были два экзота из храма Матери. Эйниты, знаешь?

Астахов покачал головой.

— Секта такая. В балахонах. С браслетиками ихними. Мужчина и женщина. Никогда так близко не видел. Коней мне перепугали. У них привычки нет, чтобы тебя наизнанку выворачивало. Жуткие ощущения.

Астахов покачал головой:

— Другому бы — не поверил.

Хантер развёл руками.

— Есть у нас и такое. С огнём играются. Как-то же Мерис справляется с ним… — он задумчиво повертел бокал, понюхал. — Вздрогнули?

Астахов поднял бокал но пить не спешил.

— Ты не гони. Куда мы торопимся? Давай Марвина подождём?

— И ему хватит.

— А может, Мерис — и сам такой же? — предположил Астахов. — Мутации на Юге — штука необратимая. Генконтроль сюда даже не лезет.

— Не скажи. Мне нашептали, что несколько раз бумаги приходили на этого Пайела. От Генконтроля. Но Мерис его не отдал.

— Так может, этим и держит?

— Может. Но тогда это цепь. И если она порвётся, то он ему такое небо в сапфирах устроит. Если бы ты на него глянул, ты б меня понял сейчас.

Хантер посмотрел коньяк на просвет.

— Я видел его, — признался Астахов. — Я его ещё по Северному крылу знаю. Если это он, конечно.

— То есть? — Хантер даже оторвался от разглядывания коньяка.

— Я знал сержанта. Второго пилота, который служил в Северном крыле с командующим. Мне кажется, это он.

— С Макловски служил? — коньяк был забыт.

История ссылки командующего наземной армией Юга лендсгенерала Макловски была запутанной и даже половины тайн до сих пор не раскрыла.

— Да, — кивнул Астахов. — С Макловски. Когда его сослали на Север. Фамилия у парня тогда другая была, но рожа — очень приметная. Я на Севере только в депах читал про ледяную аристократию, не мог сообразить, кого же он мне напоминает.

— Так может, не он? — Хантер был полон скепсиса.

Спецон славился таинственными биографиями и сменой личин.

— А про фермеров вы с ним как говорили? — спросил Астахов. — Со знанием дела?

Хантер подумал и кивнул.

— Да, вопросы он задавал правильные. Словно бы проверял. Но чего меня проверять?

— Может, и не проверял. Если я прав, то он сам родом с планеты-фермы. С Фрейи.

Хантер хмыкнул.

— Ну, что с фермы — поверю. А про Север…

— Я тоже сначала глазам не верил. Но чем больше смотрю на него, тем больше знакомое что-то ловлю. Опять же за ногу повесить… На Фрейе фермеры над муравейником ворьё вешают. Незаконно, но бывает. Он сымпровизировал, муравьёв на Мах-ми подходящих нету, но понятно, откуда ноги растут.

— И всё? Маловато намёков. Ещё что-то знаешь? — в лоб спросил Хантер.

— Тут дело такое… — Астахов посмотрел на мирно сопящего Вальдшнепа. — Мерис меня тогда специально посылал на этого дурака посмотреть. Он его и забрал потом. Странный был парень. Что-то в нём было не так, а что — я тогда не понял. Если мутант — то понятно теперь…

— А что в нём было не так? — Хантер отставил бокал.

Первоначально он явно собирался напиться, но тема оказалась интереснее коньяка.

— Ну, вот представь… Молодой мальчишка, без опыта. Глупый ещё, неуверенный где-то в себе. Пока я его тихонько курочил — он поддавался. Но стоило начать серьёзно ломать, и начинался обратный эффект. Чем сильней нажимаешь, тем меньше толку. Словно был в нём какой-то нечеловеческий стержень. А потом я перестарался и перебрал с давлением. Разозлил он меня. Я сунул его в тренажёр, и начал под нагрузками издеваться. Хотел посмотреть, что будет, если его из себя вывести. И это животное вылетело в боевой транс. Глаза дикие стали, я думал, он меня убьёт. Не потому, что хочет, а потому что не видит уже ничего. Не человек — зверь.

Астахов вздохнул, вспоминая.

— Ты знаешь, наверное, — продолжал он. — С опытом такое приходит, когда весь мир смыкается до боевой задачи. Но парень совсем был зелёный. Не мог он этому научиться. Но было.

— Так он реально с самим Макловски служил? — уточнил Хантер.

— Мерис потому его и забрал. Ему 22 года было, пилот. На Юг такого везти — смешно. Но Мерис месяца два присматривался, и забрал. Как-то же этот пацан с командующим сработался? Про мутанта тогда и разговоров не было.

— Значит, было что-то в мальчишке, — уверенно сказал Хантер.

— Было. И это в нём развилось. Ты мне сам рассказал, я тебя за язык не тянул. Мутант и есть.

— Ты думаешь, он свернётся совсем?

— Не факт. Экзоты же не сворачиваются. Синему эрцогу двести пятьдесят, а он — как огурчик. Думаю, нет в этом особенно страшного. Мерис — особист с очень большим стажем. Будь у него реальные опасения… К тому же — парень он добрый.

— Пайел? — Хантер рассмеялся. — Да он голыми руками задушил красного эрцога!

— Ну, это байки, что задушил. Тела никто не видел. Так что никто и не знает наверняка. А вот что было на Мах-ми — мы с тобой наблюдали. Он ведь второй раз по городу стрелять не стал, хоть и грозился. Таггеры подсуетились: кто-то семьи вывез, а кто-то завёз. Кровищу хотели заснять, репутацию спецону испортить. И он тут же сменил тактику. Не тянет он на садиста. Видал я таких. Они, если начали резать — не оторвёшь, это не лечится. А этот — жёсткий, но не жестокий.

— Пайела обсуждаете, что ли? — спросил Марвин, вваливаясь в каюту. — Много выпили?