Братик

Звать Мария, лет под тридцать. Для местных реалий весьма интересная и, возможно, красивая женщина. Сидит, прижав к себе старшую дочку, которую бьёт непрекращающаяся дрожь. После боевого безумия и убийства уродов, которым я лично резал глотки, меня начинает отпускать. Хорошая такая моральная разрядка, если быть до конца циничным.

– Не простят они такого, – отвечает мадам весьма приятным голоском. – Эти были не самые важные в их ватаге, только Прошка, помощник атамана, остальные тля, а не люди. Ватага должна приехать ближе к Рождеству. Спасибо вам большое, что помогли. Но далее не знаю, как быть.

Она не играла. Муж реальный идиот, втравивший семью в поганую историю. Ещё и детей подставил. Самое забавное, что ткачи никак не отреагировали на шум. Будто у них каждый день происходят подобные дела.

– Собирай свои вещи. Будешь жить у нас в усадьбе. Работы хватает, Степанида жаловалась, что нужна помощница.

Отшатываюсь от бросившейся мне в ноги женщины. Ну не привык я к таким изъявлениям благодарности. Поднимаю Машу, держа за локотки, и смотрю в мокрое от слёз лицо. А ведь она совсем молодая, какие там тридцать.

– Ты никому и ничего не должна! Запомни и скажи дочкам. Если кто обидит, то будет иметь дело с Дмитрием Дубиной, что станет последним днём их никчемной жизни! Собирай вещи и выдвигаемся, завтра много дел.

До нашей усадьбы добирались быстрее. Братья зажгли факелы, и мы особо не скрывались. Пахом всю дорогу нёс на руках испуганную девочку, которая, похоже, считает его своим спасителем. Я взвалил на плечи пару узлов с вещами. В общем, добрались с божьей помощью.

Степанида устроила самый настоящий переполох, пытаясь обустроить наших новых соседей. Я особо не обращал внимания на всю эту движуху. Главным для меня были счастливые глаза Глафиры, которая будто расцвела и стала похожа на маленькую принцессу. Красивая будет девушка, когда вырастет. Сука, откуда берутся такие уроды, как давешние покойники, и почему в мире столько несправедливости?

Возврат в свою реальность был опять резким и даже неприятным. Лежу, пытаюсь успокоить дыхание и вспоминаю произошедшие события. А может, это плод моего больного воображения?

– Так не может больше продолжаться, – голос Али сух и спокоен, – Андрей, я же вижу, что ты меняешься. И ты не с нами, как я уже говорила. Расскажи, что происходит?

Не знаю, караулила ли она, когда я проснусь, но супруга сидела на кресле, полностью одетая. Ночник давал небольшой свет и навевал романтическую обстановку, которой и не пахло. Я свою жену знаю и понимаю, что она настроена весьма серьёзно. Она и психушку может вызвать.

– Иди ко мне, – решаю перевести разговор в иную плоскость и желательно отложить разбор полётов.

– От тебя опять пахло чужой бабой, – жена пристраивается рядом, а я начинаю нежно гладить приятные формы.

Что ей ответить? Альфия, я вчера изменил тебе с женщиной, которую люблю? Но тебя я любить не перестаю. А во сне я живу в теле парня из XVIII века и только что резал глотки всяким подонкам, ибо теперь так я воспринимаю справедливость. Как всё сложно!

Глава 25

В жизни творится такой раздрай, что иногда хочется уйти в скит. Но если я засуну голову в песок или буду убеждать себя в том, что ничего не происходит, то проблемы всё равно останутся. Хорошо, что дел было очень много и я бегал как ошпаренный с утра до вечера. Домой приходил вымотанный и сил хватало только поесть. Даже жена как-то подобрела, видя, что я так устаю. В эту субботу придётся тоже выйти на работу, надеюсь, это не вызовет у неё новых подозрений. Можно будет попросить её заехать за мной и далее выдвинуться на дачу, пусть видит трудовой подвиг мужа.

Мысли об Ольге старательно гоню, но это бесполезно. После того вечера прошло пять дней, и мы обходили эту тему, ограничиваясь рабочими моментами. Но она точно ждёт моей реакции. Понял я это, когда наш прекрасный главбух довела мою помощницу до форменной истерики. После этого Аня напрочь отказалась ходить в бухгалтерию. Женя тоже спасовал, вот и приходится теперь мне решать все вопросы с бухгалтерией. Смотрю в очередной раз на свою любовь и понимаю, что выбор делать придётся. Хорошо, что есть мир Дёмки, который стал для меня самым настоящим спасением. В противном случае я бы просто сошёл с ума. А может, я уже?

– Звать его Михаил Красный, но настоящее имя не знаю.

Пару дней, может, из-за общей усталости, мне вообще не снились никакие сны. А здесь только закрыл глаза и сразу оказался в своих грёзах. Сидим в гостиной дома Шафонского и обсуждаем сложившуюся ситуацию. С утра сходили в бывший дом Марии и решили вопрос с покойниками. Представитель слободы особо не вякал, понимая, что они тоже виноваты. Местные решили власти к процессу не подключать, а тела зароют в общей могиле.

Стоящий на коленях с завёрнутыми за спину руками мужичок очень хотел жить. Он уже не был так самоуверен, когда пытался рассказывать сказки, что он отец Глафиры. В общем, мы с ближниками прикинули и решили, что надо самим нанести удар по разбойникам. Ещё месяц и все тати разбегутся по лёжкам. А нам не очень хочется ходить и постоянно оглядываться, ожидая удара в спину. И я больше переживаю за Машу и её дочек, мы отобьёмся от кого угодно.

В комнате также присутствует Мария, которая с ненавистью смотрит на пленника. А она на самом деле очень красивая. Лицо уже не искажено испугом, только синяк на лице портит общую благостную картину. Девчонки сегодня познакомились со всеми жителями усадьбы и помогают Степаниде на кухне. Вроде как успокоились, если это возможно.

Второй пленник был непростым товарищем, да и бойцом искусным. Поэтому мы решили допросить более трусоватого на вид Алексея. Кололся он со всем старанием и сдавал нам банду с потрохами. Ватага некоего Красного недавно начала промышлять на нижегородском тракте, перемещаясь зимой в города. Муж Маши был их связным в Москве, но основные дела у товарищей были ближе к Арзамасу. Сейчас работники ножа и топора располагались в паре-тройке переходов от Москвы, готовясь напасть на какого-то купца, дабы потом уйти в отпуск. Ярмарки и прочие торжища сейчас в самом разгаре, поэтому торговый люд усиленно снуёт по своим делам.

– Давай так, Алексей, – говорю разбойнику через некоторое время. – Поможешь нам взять всех людей твоего атамана, отпущу. Детей ты не трогал, а это для меня главное. Хочешь, побожусь, но думаю, моего слова достаточно. Но и ты сам подумай, если захочешь предать. Умирать будешь очень долго и мучительно.

Какие времена, такие и нравы. В принципе, я бы и в XXI веке не церемонился с подобной публикой. Но у нас же общество типа толерантное и всякие педофилы с убийцами сажаются на какие-то смешные сроки. Их ещё содержат за счёт простых граждан. С ужасом вспоминаю деятельность Приставкина и подобной ему сволочи, когда их комиссия оправдывала откровенных убийц. Здесь всё было проще, хотя преступников частенько толком не ловили. Вот мы и решили помочь пейзанам. На самом деле у меня были и ещё планы, но это уже решим в процессе.

Выдвинулись мы на следующий день рано утром. Арендовали вместительные сани у одного купца. Я изображал купца, одевшись соответственно, а Пахом моего приказчика и возницу. Братья оделись с намёком, что они охрана. Щеголять в казацком одеянии – значит привлекать к себе ненужное внимание. Кони, застоявшиеся в последние дни, бежали резво и под копытами похрустывал снежок. Нынешняя Москва – это немного иной город и не поражает своими размерами, поэтому мы быстро покинули её пределы. Маршрут спланировали заранее и ориентировались на то, что до расположения банды нам четыре или даже пять переходов. Лошадям нужно отдыхать больше людей, поэтому решили не мучить животинок. Запаслись провиантом и вооружились как в более долгий поход, взяв побольше пороха, вдруг будет долгая перестрелка. Разбойники сейчас переместились в окрестности Петушков моего времени, вернее, Новоспасского монастыря, вот и будем накрывать малину на месте базирования.