Братья 2. За закрытой дверью

Снова игривая насмешка, снова в глазах абсолютная противоположность – злость. Злится? Почему-то не злюсь в ответ. В этот раз работает не машина времени, а машина памяти. Слишком хорошо в голове прорисовывается цепочка боли Димы. Он не простил меня и видит реальность искаженной.

– Дима, это просто одежда. Я не выгляжу вульгарно. Низ очень строгий, поэтому верх полупрозрачный, но груди ведь не видно. Тем более спереди огромный бант, он закрывает почти весь бюстгальтер.

– Думаешь, я идиот? Сегодня ты продемонстрировала какому-то незнакомому херу все свои татушки. Уверен, он все время сидел и представлял очертания твоих сосков. Номер попросил?

– Серьезно? Конечно нет! У нас была деловая встреча!

– Деловая встреча, на которую вырядилась, как шлюха.

– Мне нравится моя одежда и мой стиль. Тебе раньше тоже нравилось, как я выглядела.

– А теперь не нравится, – лыбится Дима.

– Что ж, твои проблемы.

Когда просыпается Мишутка, играю с ним я. На прогулку идем все вместе, Дима вроде ведет себя адекватно. Мы больше не говорим о моей блузке и его ревности. Веселимся с сыном, ужинаем, дальше ритуал укладывания Мишутки спать. Плохие эмоции уходят, оставив только еле уловимый осадок.

Почему-то чувствую вину. Не за блузку, а за прошлое. Мне кажется, что если постараюсь, то остановлю крохотную трещинку, что пробежала между нами. Я хочу все исправить, хочу, чтобы Дима чувствовал, как сильно я его люблю, и перестал во мне сомневаться. Прозрачное эротическое белье, бордовые губы. Его глаза заинтересованно приподнимаются над крышкой ноутбука. Пока он определяется с реакцией, я подползаю ближе и отбираю его ноутбук. Теперь он на тумбочке, а на кровати я. Устраиваюсь между его ног и сразу нахожу работу своим ярким губам. Хоть и на затылок Дима надавливает не слишком нежно, я всеми силами стараюсь продолжать эффективные движения, а не отвлекаться на помехи.

Белье с себя снимаю сама и поднимаюсь выше. Теперь моя помада и на губах Димы, и на его шее, даже плечах. Страстные поцелуи с покусываниями, его крепкие сжатия груди и попы. Пока стремительно увеличиваю темп, он прижимает меня к себе и впивается губами в шею. Покалывания ни капли не игривые.

– Что ты делаешь? Будут засосы, – кое-как отворачиваюсь я.

В этот же момент он отпихивает меня за шею от себя и, приподнявшись, точно также целует в грудь.

– Дима, я так не хочу, – пытаюсь оттолкнуть его голову.

– Пусть будут, мне нравится.

Резким движением он переворачивает меня на спину и двигается так, что вдавливаю голову в подушку. Грудь продолжает гореть от не самых ласковых поцелуев, Дима продолжает держать нечеловеческий темп. Быстро, жестко, страстно. Хоть он грубовато касается моего лица и раздвигает ноги до боли в связках, мне хорошо. Оргазм яркий, до золотистых звездочек в глазах. Видимо, Дима ловит мои звездочки и собирается добавить своих. Умножить собственное удовольствие он хочет удушением. Вот только не сильную ладонь я чувствую на шее, а предплечье. Никакой последовательности, плавности. Глухая боль в шее и ни шанса на вдох.

Чувство страха рядом с пульсирующим удовольствием. Пытаюсь сбросить руку Димы с шеи, он же продолжает давить. Представляю, как исказилось мое лицо. Чтобы узнать, как исказилось его, и представлять не нужно. Он на вершине сексуального удовольствия, пока я прилагаю все усилия, чтобы просто вдохнуть.

Вдох. Отползаю вбок и тру шею. Пару раз кашляю, пытаюсь выдавить хоть звук. Сначала он получается сдавленным, потом нормальным. Все хорошо, я дышу, уже не кашляю. Все хорошо, только страх остался где-то там, в сдавленном горле.

– Мне так не нравится. Одно дело, когда душишь притворно, только пальцами ради антуража. А другое так. Не делай так больше.

– Не буду, – говорит Дима и добавляет: – Если будешь хорошей девочкой.

Лампочка самообладания перегорает, я даже страх умудряюсь сглотнуть.

– Наказываешь меня сексом? Совсем охуел?!

– Если бы наказывал сексом, то не прикасался бы к тебе месяц. Я наказываю тебя во время секса, – ухмылка Димы только обостряет ситуацию.

Если бы было возможно расцарапать лицо взглядом, я бы это сделала. Сижу голая в измятой кровати и смотрю, как преспокойно мой муж берет ноутбук, усаживается за стол, чтобы продолжить работу. Горечь в горле – предвестник слез. Если и расплачусь, то точно не при нем, все же я хочу понять то, что вряд ли смогу.

– Что для тебя секс? – мой голос звучит безучастно.

– Еще один способ иметь тебя.

– В каком смысле иметь?

– Во всех.

Взгляд Димы буравит во мне скважину отвращения. Теперь я точно знаю, что не расплачусь. Ищу ночнушку, смываю косметику и ложусь в постель, словно ничего не случилось.

– Завтра везешь Мишу на прививку? – невзначай спрашивает Дима.

– Да, – поддерживаю его манеру.

– Спроси заодно у врача, в каком возрасте у детей волосы приобретают постоянный цвет. У него слишком светлые кудри, когда у обоих родителей волосы темные.

– Какая к черту разница, какого цвета у него волосы? Я уже говорила, что у меня в детстве были темно-русые, потемнели только в школе.

– Мира, спроси у врача. Это же несложно, зайка.

Тушу свет и отворачиваюсь к стене. Все это происходит не в первый раз. Не в первый раз Диму раздражают светлые волосы Мишутки, потому что этот оттенок ближе к цвету волос Андрея, чем его. Не в первый раз он считает, что имеет право оставлять следы на моем теле. Вот только в этот раз я не буду считать, что заслуживаю этого. Что бы я не заставила пережить Диму, как бы не была виновата перед ним в прошлом, мое настоящее будет другим. Не буду полотном для выплеска его злости, в этот раз я поделюсь собственной.

Глава 4

Специально просыпаюсь раньше. Настолько раньше, что даже будильник Димы еще не звенел. Хочет играть без правил? Манипулировать постелью? В таком случае я предпочитаю быть активной участницей, а не игрушкой для секса. Быстро стягиваю со спящего Димы боксеры и усаживаюсь сверху. Пока он открывает глаза и пытается вникнуть в происходящее, пихаю его утреннюю эрекцию в себя и надавливаю на его шею.

Нравится ему контроль, нравится чувствовать себя всесильным и выбирать для меня наказания? А удушения и впившиеся в плечи ногти понравятся? Активное доминирование это не мое. Могу поиграть во властную женщину, но гораздо больше мне нравится, когда ведет Дима. Сегодня исключение. Такой он меня не знает, да я и сама не знаю, если честно. Вместо поцелуев – укусы, при чем пересекающие грань игр. Мне нравится оставлять вмятины от зубов на его каменных мышцах. Воспользовавшись лубрикантом, сразу поднимаю бедра так высоко и часто, что дыхание шумит хуже смерча. Не отвожу взгляд ни на секунду, меня даже заводят поджатые губы Димы.

Он сильнее меня в разы, легко бы смог отпихнуть или отобрать инициативу. Дима выбрал тактику выжидания. Хочет посмотреть, как далеко я готова зайти в своей мести? В доказательство своих решительных намерений выпрямляю спину и, запустив руку назад, сжимаю его мошонку.

– Уверена, что хочешь продолжить? – щурит глаза Дима. – Я же выебу тебя так, что ходить не сможешь.

В этот момент мне плевать на его угрозы, я чувствую поднимающуюся волну и собираюсь получить удовольствие от происходящего. Дима все еще ждет. Хочет посмотреть, как я буду выгибать спину? Мне плевать, чего он хочет. За секунды до сокращение мышц вдавливаю обе ладони прямо Диме в лицо. Это грубое движение лишает его не только возможности видеть, как мне хорошо, но и усложняет дыхание. Опускаю бедра максимально низко и часто-часто выдыхаю.