Братья Маджере

Он поводил стрелкой в пламени ближайшей лампы, заставив наконечник запылать зеленым. Плюнув на пальцы и затем, слегка растирая их, он очистил ее от яда, теперь превратившегося в золу, серевшую на черном металле. Он проделал то же самое с двумя другими стрелками, потом тщательно уложил их в один из мешочков.

Поднявшись с кровати, маг погасил лампу и свой посох и подошел к окну.

— Что вы рассмотрели в мужчине? — спросил он, рассматривая глазами улицу в поисках злоумышленников.

— Ничего. Он был одет в черное и был очень быстр.

— И он был действительно хорош с духовым ружьем, — добавил Ирвин, снимая верхушку своего хупака, что бы показать всем отверстие своего собственного оружия.

Невидимый в темноте, он вынул отравленную стрелку и попробовал вставить ее в ружье.

Она не подходила, он была немного больше. В разочаровании он уставился на нее, пока не понял, что, если отщипнуть несколько перьев, то стрелка как раз точно подойдет. Он принялся щипать.

— Я то же не видел ничего, — сказал Рейстлин.

Кендер засунул разящую стрелку в потайной кармашек на рукаве, одел на хупак верхушку. Зевнув снова, он расстелил на кровати постельное белье. Лег и скоро крепко спал.

— Ты заметил, что-нибудь необычное, когда сегодня вечером ты ходил во внутренней части дома? — спросил внезапно Рейстлин.

— Необычное? — у Карамона болела и кружилась голова, он только и хотел, что заснуть.

— Необычное. Причудливое. Очень не ординарное. Ты видел или слышал что-нибудь, ты понимаешь?

Карамон вернулся мыслями к спальне Шавас, вспоминая прикосновение шелка, которое чувствовал пальцами, холодный атлас, который становился теплым. Волна жара пробежала по его телу. Он подумал о том, что слышал голос Ирвина, когда кендер клялся, что его там не было. Он думал о том факте, что он блуждал по дому несколько часов, в то время как считал, что прошло несколько мгновений.

— Нет. Ничего, — ответил он коротко. — Оставь леди, Рейст. Она не имеет никакого отношения к этому. Я пил слишком много, и все. Это было моей ошибкой.

— Возможно, — пробормотал Рейстлин. — я должен пойти в тот дом снова… один.

— Что? — вяло спросил Карамон.

— Ничего, братец.

Маг лег в кровать. Когда он услышал храп Карамона, его дыхание глубокое и постоянное, он позволил себе провалиться в сон.

«Ирвин, что ты делаешь?»

— Я сплю. Разве не видно, что я делаю? — парировал кендер.

Огромные когти, черные когти, когти гигантского кота сильно ударили по нему. Ирвин еле успел отскочить в сторону.

«Что делают твои друзья?»

— Они тоже спят.

«Оба? В безопасности? Целые и невредимые?»

— Да! А теперь оставьте меня в покое! Я должен убраться с пути этого монстра! — кендер перепрыгнул через что-то, напоминающее гигантскую железную коробку с зубами.

«Я вернусь, Ирвин… я вернусь… я вернусь»

На следующий день, после ночного сна, Карамон чувствовал себя так же бодро, как и всегда. Никаких следов вчерашней болезни не осталось. Кендер, однако был груб и издерган.

— Что с тобой случилось? — спросил Карамон за завтраком.

— Ничего, — ответил кендер. — Я не выспался, хорошо?

— Несомненно, — ответил удивленный Карамон. — Я только спросил. Рейст, что мы будем сегодня делать?

До Праздника Ока еще два дня. Мало времени. Жаль, что я не знаю, о чем думает Рейстлин. Вслух он сказал:

— Я думаю, мы должны исследовать оставшуюся часть города.

— Для чего? Почему? Что вы ищите? — спросил резко Ирвин. Маг уставился на кендера.

— Ничего особенного.

— Хорошо, я пойду тоже, — объявил Ирвин. — Куда мы пойдем?

— К двум другим городским воротам, затем направим наш путь обратно к центру.

— Владелец гостиницы говорит, что те черные фургоны — «общественный транспорт», — сказал Карамон, тщательно повторяя незнакомые слова. — Мы платим, за то, что едем в них.

— Член совета Шавас заплатит за то, что мы едем в них, — сказал Рейстлин. — Идите, найдите один. Компаньоны наняли фургон, едущий по внешней дороге к Восточным Воротам. От трех главных входов Мереклара дороги шли в центр. Дорога проходила поперек нижнего города, делая доступ в другие районы быстрым и эффективным. Поездка занимала немногим больше часа в теплый день. Коты были повсюду — лежащие на тротуарах или сидящие на руках людей. Некоторые предприимчивые кошачьи заполняли магазины, рассматривая посетителей, или забирались на крыши, что бы смотреть на мир сверху.

Ирвин первый заметил, что несколько котов следуют за фургоном, сохраняя расстояние в десять футов. Когда фургон замедлялся, что бы объехать людей или телеги, пересекающие улицу, кошки замедлялись тоже.

— Взгляни! — сказал очарованный кендер. Когда Рейстлин обернулся, чтобы посмотреть, все коты сбежали. Кроме одного.

— Это черный кот. Тот, которого мы нашли возле дома члена совета.

— Я не знаю, как ты можешь это говорить, Рейст, — сказал Карамон. — По мне, так все черные коты выглядят одинаково.

— За исключением того, что нет других черных котов в городе, — фургон катился дальше. — Этот следует за нами.

Карамон, его лицо было необычайно серьезным, наклонился вперед в фургоне.

— Рейст, мне не нравиться это. Все это. Мне не нравиться дорога, на которой кот следит за нами. Мне не нравятся люди, пробующие нас убить. Мне не нравится дорога с кендером, действующим…

— Я не действую ни на какую дорогу! — возразил Ирвин.

Карамон проигнорировал его.

— Это не стоит десяти тысяч стальных монет. Давай уйдем отсюда, найдем какую-нибудь миленькую и безопасную войну.

Рейстлин сначала не ответил, а посмотрел назад на следовавшего за фургоном кота. Потом он кивнул и сказал:

— Ты прав, братец. Это не стоит десяти тысяч стальных монет, — он сказал больше ничего. Карамон, вздыхая, сидел в фургоне. В конце концов они достигли ворот. Подобно воротам в южной стене, они так же были сделаны из металла и крашены странными пластинами и листами, с гравюрами кошачьих голов на них.

— Как называется эта улица? — спросил Рейстлин возничего.

— Эта, сер? Она называется Восточная улица, сер.